Единственной постройкой, которая могла украсить не только пустынный материк, но и любой столичный город, было старое десятиэтажное здание в форме восьмиугольника. В нем размещались все самые большие начальники центрального аппарата департамента, зачастую очень далекие от реальной работы, однако влияющие на стратегию военной разведки.
В один из таких кабинетов, размеры которого были сравнимы с небольшим спортзалом, вошел полковник Джадо Рахим. Ему назначили аудиенцию на одиннадцать ноль-ноль, однако целых пятнадцать минут он просидел в приемной, ожидая, когда адмирал Верховен допьет свой утренний кофе.
Без большой чашки этого напитка адмирал не мог полноценно начать рабочий день и оттого, случалось, заговаривался, произвольно переключаясь на операции, которые были благополучно сданы в архив месяцы и годы тому назад.
– Джадо, друг мой! – бодро воскликнул адмирал и, поднявшись из-за стола, вышел навстречу молодому подтянутому полковнику.
Поскольку подобные проявления дружелюбия со стороны адмирала были редкостью, Рахим насторожился.
– Если бы ты знал, как изводят меня эти поставщики. То чай не подвезут вовремя, то табак, то сахар, а ведь в моем возрасте уже трудно себе отказывать даже в самой малости. Что ты об этом думаешь?
– Так точно, сэр.
– Что точно? И насколько точно?
Адмирал склонил голову набок и хитро прищурился. Он любил сбивать с толку своих подчиненных, считая, что это лучше всего тренирует их способность к концентрации.
– Все, что вы сказали, – точно, с точностью до известных пределов, обусловленных…
–Хватит, Джадо. Ты молодец. Не то что Перри Фильцергуд. Представь, он почти завалил сбор информации по Эддинг-Шваббской операции. Говорит, ты отказал ему в информации по рождаемости на планетах нечетных секторов…
– Это не соответствует действительности, сэр, – стараясь сохранять присутствие духа, начал отвечать полковник Рахим. – Фильцергуд получил всю запрашиваемую у меня информацию, и он просил вовсе не то, о чем сообщил вам, а только прогнозы производства стали урайской провинции Дадас за предыдущее десятилетие.
– Прогнозы на будущее, которое уже прошло? Я так понял?
– Да, сэр. Вы поняли правильно.
– Конечно понял, полковник Рахим, я не тот дурак, за которого вы меня держите. – В голосе адмирала слышалась обида, и Джадо снова напрягся. Он знал, что это всего лишь игра, однако играл Верховен очень вдохновенно.
Адмирал замолчал, внимательно рассматривая свои ботинки, затем поднял взгляд на Рахима и, дружески улыбнувшись, подмигнул ему.
– По-моему, звучит несколько двусмысленно «дурак, за которого вы меня держите». Ты не находишь?
– Я не совсем понял, – признался полковник, подавляя вздох.
– Ладно, это уже не актуально.
Адмирал отвернулся и прошел за свой стол. Однако садиться не стал и снова возвратился на середину кабинета.
– Ты слышал, что говорят об адмирале Адамсе?
– Нет, сэр.
– Говорят, будто он голубой.
– Ничего подобного мне слышать не приходилось, сэр.
Рахим осторожно взглянул на настенные часы, однако те показывали какое-то странное время, поскольку на циферблате было три одинаковых стрелки.
– Так с чем ты ко мне пришел? Или просто так заглянул, чтобы удостовериться, что старина Верховен еще не загнулся?
– Я принес досье на Ламберта, сэр.
– На Ламберта? – Адмирал наморщил лоб, но, ка-жется, так ничего и не вспомнил. Он отошел к небольшому бюро и, взяв с него дротик для дартса, тщательно прицелился в стальной шар, висевший у стены.
Адмирал с силой послал дротик в цель, однако тот отскочил от твердой поверхности, а Верховен хлопнул себя по коленям и в сердцах воскликнул:
– Ну что ты будешь делать, опять не воткнулся! Может, туповаты дротики, как ты думаешь?
– Наверное… стоит попробовать шар из дерева, – осторожно предложил Рахим.
– Из дерева? – Верховен почесал затылок, затем отрицательно покачал головой. – Нет, если бросать в деревянный шар, он будет отскакивать и, чего доброго, угодит в зеркало. Смотри, какое зеркало, оно висит здесь уже двести лет. Было бы глупо разбить его деревянным шаром.
– Но… – начал было Рахим, однако адмирал тут же перебил его:
– Да, конечно, я помню – генерал Ник Ламберт. Человек из народа.
– Вот его досье. – Рахим продемонстрировал адмиралу зеленую папку. – Тут есть кое-какие новые сведения.
– Необязательно было тащить его сюда, Джадо. Досье на Ламберта я знаю наизусть. Мы ведь вместе начинали, пока он не связался с этой бандой банковских мошенников…
Воспрянувший было духом полковник Рахим снова погрузился в пучину уныния. Адмирал явно не хотел возвращаться к действительности.
– Сэр, я прошу прощения, но это другой Ламберт.
– Это не Ник Ламберт?
– Это Ник Ламберт, но другой, и он гораздо моложе вас, сэр.
– Зачем ты все время намекаешь на мой возраст, Джадо? Что я тебе сделал? Да, я не молод, но еще на что-то гожусь… Вон ты уже весь взмок, пытаясь вывести разговор на нужную тему, а ничего не получается… – Адмирал вздохнул и развел руками. – Старость, конечно, не мед. Многое забываешь, что-то безвозвратно утрачиваешь.
Взгляд Верховена остановился на мундире полковника, и адмирал не удержался, чтобы его не потрогать.
– Хорошее сукно… По шестьдесят империалов за метр? – спросил он.
– Э-э… семьдесят девять… – От такого вопроса Рахим смутился. Скорее бы закончилась эта аудиенция.
– Так ты думаешь, Адаме не голубой?
– Уверен, что нет, сэр. – В голосе полковника прозвучало раздражение.
– Откуда такая уверенность?
– Интуиция подсказывает.
– На твоем месте я бы не особенно доверял интуиции, Джадо. В мире точных наук интуиция выглядит как-то неубедительно…
Адмирал замолчал и, подойдя вплотную к полковнику Рахиму, заглянул ему в глаза:
– Что, Джадо, устал? Ладно, присаживайся – поговорим о деле.
Сам адмирал развалился в круглом кресле возле столика с сигарами, а Рахим пододвинул себе стул из старого полированного дерева.
– Итак, генерал Ник Ламберт, сэр, – начал полковник, настороженно следя за реакцией Верховена и опасаясь, что тот снова сорвется. Однако адмирал был серьезен. – Генерал Ник Ламберт, сэр, является уроженцем Равновесного Мира… Это выдающаяся личность, отличный командир для своих солдат, и ему почти всегда сопутствует удача. Ник Ламберт не ищет друзей, часто ссорится с важными людьми и оттого попадает на самые гибельные участки фронтов…
– Хорошо, – кивнул Верховен. – Продолжайте, полковник.