Японские дети слушают старших и едят рис - читать онлайн книгу. Автор: Юка Ямамото cтр.№ 4

Если же в разговорах с членами семьи нужно назвать себя, то правила переворачиваются, а слова в итоге оказываются теми же самыми. Отец в разговоре с сыном может назвать себя otoosan, старшая сестра в разговоре с младшей – neesan и т. д. Местоимения 1‑го лица по отношению к низшим тоже возможны. Муж в разговоре с женой может называть себя только мужским местоимением, чаще всего это невежливое местоимение 1‑го лица ore, хотя нейтральное мужское местоимение boku также возможно.

Низшие члены семьи в разговоре с высшими называют себя личными местоимениями или личными именами. И здесь возможно нейтральное мужское местоимение boku, его женской параллелью будет watashi (наиболее вежливое местоимение watakushi, употребляемое мужчинами и женщинами, в семье не используется). Последнее местоимение иногда употребляют и мужчины, тогда как женщины не должны говорить boku. Существует и женское местоимение 1‑го лица atashi, используемое при небольшой разнице статуса между собеседниками. Например, обе сестры могут так называть себя в разговоре друг с другом, однако все равно, если одной надо назвать другую, младшая употребит имя родства, а старшая так поступить не может.

Имена младших членов семьи активно употребляются во внутрисемейном общении, но вне семьи по именам не называют; исключение – дети, где правила другие, да иногда пожилой человек может так называть молодую девушку, как бы уподобляя ее ребенку. А имена старших членов семьи в семье не употребляются. Мидзутани Осаму указывает, что очень многие японцы не знают имена своих дядей, теток, бабушек и др… И не употребительна в семье фамилия (в Японии до сих пор женщины, вступая в брак, обычно меняют фамилию).

Зато в общении вне семьи человека (кроме случая, когда фамилия неизвестна) большей частью называют по фамилии в сопровождении особого суффикса sama, sanили kun (перечислены по убыванию вежливости). Другой способ – назвать его по должности. При обращении к своему начальнику отдела (kachoo) в фирме, если его фамилия Ямамото, допустимы три варианта: Yamamoto-san, kachoo и (реже) kachoo-san, но ни в каком случае не местоимение 2‑го лица, поскольку местоимения по отношению к высшему будут недостаточно вежливы. В связи с этим высказывается мнение о том, что в японском языке человек, прежде всего, именуется по его функции: должности, рангу, положению в семье и т. д., но не как отдельная личность. И именование может меняться: если братья работают вместе, то низший по положению из них называет на работе брата (но не дома!) по должности, а не по имени родства.

А имена родства вне семьи оказываются иными, чем в семье, причем отличия могут быть двух типов. О высших членах своей семьи вне семейного общения приято говорить, используя другие слова: отец будет chichi, мать – haha, старший брат – ani, старшая сестра – ane. Другое различие заключается в том, что в ряде случаев чужих родственников называют иначе, чем своих: более вежливо. Например, чужую жену (в том числе жену собеседника) нельзя назвать kanai или tsuma, надо сказать okusan (oku – «внутренняя часть дома», то есть слова kanai, буквально «в доме», и okusan похожи по семантике, но уровень этикетной вежливости иной). А как быть, если надо назвать чьего-то отца? Оказывается, что здесь нужно то же самое слово otoosan, которым называют своего отца внутри семьи; аналогичная ситуация и со всеми другими старшими родственниками. Странно и нелогично? Нет, надо учитывать, что, например, слово otoosan вежливо, а слово chichi– нет. Внутри семьи все – «свои», и на первый план выступает семейная иерархия. Вне семьи выражать вежливость к собственному родственнику нельзя: вступает в силу отношение «свой – чужой», и мы тем самым проявляем невежливость к тому «чужому», с кем говорим. Но употребить вежливое слово к родственнику «чужого» вполне естественно. Впрочем, такому объяснению противоречит возможность сказать otoosan и пр. о себе: уважаемым лицом может быть кто угодно, но только не сам говорящий.

Еще специальное слово для именования вне семьи – sensei, буквально «прежде рожденный» (и в качестве обращения, и в качестве обозначения в предложении). Оно настолько стало известным, что даже вошло в русский язык, правда, в суженном значении: у нас сэнсэем обычно называют лишь тренера по дальневосточным (необязательно даже японским) единоборствам. Но в японском языке так именуют любого образованного человека, обычно старше и образованнее, чем говорящий (часто учителей, преподавателей, врачей, но не только их)…

Особые трудности появляются при обращении к незнакомому человеку. В таком случае нередко выход из положения – использование имен родства для «чужих». Скажем, незнакомую женщину средних лет можно назвать, как и чью-то жену, okusan (в традиционном японском представлении всякая такая женщина замужем); и в русском языке незнакомого мужчину можно назвать дядей, только это еще более невежливо, чем в японском языке. Молодых женщин старшие по возрасту знакомые могут называть и по именам. Одна домашняя хозяйка в письме в журнал жаловалась, что потеряла имя и стала для окружающих только okusan, а другая, наоборот, радовалась тому, что хотя она замужем, ее еще именуют по имени. Но в современной Японии все такие обращения уже не всегда достаточно вежливы, как и обращения с помощью местоимений 2‑го лица. Нередко при необходимости начать диалог с незнакомым человеком лучше вообще не пользоваться никакими специальными обращениями, начиная общение словами, не обозначающими собеседника, но устанавливающими с ним контакт: ano «послушайте», sumimasen «извините» и др. В таком случае между говорящим и слушающим сразу устанавливается некоторая дистанция, отсутствующая при использовании имен родства.

* * *

Женщины послушно живут так, как им предписывают правила, и как их воспитали в детстве (девочек и мальчиков изначально воспитывают несколько по-разному, но об этом позже). Но это не значит, что им нравится такое положение дел. Однако при этом делать карьеру японки тоже не особо стремятся. Так в Японии по статистике работает только 63 % женщин, и это при том, что японские женщины в целом образованы лучше, чем мужчины: 59 % японок в возрасте от 25 до 34 лет имеют высшее образование, тогда как у представителей сильного пола этот показатель только 52 %. И вот тут, чтобы понять этот парадокс, надо немного углубиться в ситуацию на японском рынке труда.

В 2001 году Всеволод Овчинников писал: «Три десятилетия назад средняя зарплата женщин в Японии едва достигала половины мужской. Таким это соотношение поныне остается в частном секторе, где заняты три четверти рабочей силы – 28 миллионов мужчин и 17 миллионов женщин. И лишь благодаря государственному сектору, где принцип равного вознаграждения за равный труд соблюдается более последовательно, средняя зарплата женщин в стране достигла к рубежу веков шестидесяти процентов мужской. Прогресс, прямо скажем, не ахти какой. Именно в условиях послевоенного экономического бума 50‑х – 80‑х годов нанимателям удалось использовать в своекорыстных целях специфику трудовых отношений в Стране восходящего солнца, дабы лишить женщин надбавок за стаж, возможностей продвижения по службе, привязать их к самым низким ставкам оплаты труда».