— А кто напал?
— Это теперь называется красивым и многозначительным
словом альянс. Хотя вьючных мулов, гончих собак и нагруженных верблюдов я бы
назвал не альянсниками, а… иначе. Ты видел одну бомбежку, но эти бомбардировки
здесь идут уже третьи сутки. Сперва крылатыми ракетами, а теперь ковровыми
бомбардировками уничтожается абсолютно все, что двигается. На боевых вертолетах
высшей зашиты гоняются за одинокими седоками на осликах! Стреляют ракетами
воздух-земля, разнося все в клочья.
— Смысл?
— Во-первых, показать, что против такой мощи бороться
бесполезно, во-вторых, избавиться от запаса устаревших боеприпасов и получить
заказы на новые…
Мрак прорычал зло:
— А зачем? Насколько я знаю, здесь ни нефти, ни газа,
ни руды… Даже воды нет, одна соленая земля!
— Башня-2, — обронил Олег.
— Что с нею?
— Здесь живет народ… который, сам того не подозревая,
встал на пути ее строительства. Не хочет ассимилироваться, а проект Башня-2,
сам понимаешь… К тому же здесь даже не хотят менять строй. У них королевство, а
это как кость в горле тех, кто хочет все народы слить в одну массу. Не хотят
отказываться от своих обычаев…
Мрак презрительно фыркнул:
— Каких обычаев? Каннибальства? Олег, тебя не поймешь.
То ты борешься с разобщенностью людей, даже с креста верещишь, что все люди —
братья, а теперь вдруг кидаешься под асфальтоукладчик спасать этот сорняк в
пустыне! Да по мне, пусть их всех перебьют, дикарей поганых, раз не ходят
цивилизоваться! Я вот и то костюмы научился носить… Поверишь ли, сам галстук
завязываю!
Олег пожал плечами:
— Я покупаю уже завязанные. Или на резиночке. Нельзя
быть дельным человеком и думать о красе ногтей. Мрак, все сложнее… Проблем
много, но скажу только одну, самую простую: рано сосредоточивать всю власть над
планетой в руках одной группы, одного правительства! На самом деле это вовсе
отдать всю власть в руки одного-единственного человека. А я не знаю на свете
человека, правильного во всем. И вообще не верю, что такой возможен.
Мрак посерьезнел. Долго молчал, наконец спросил уже другим
тоном:
— Наша цель?
— Мне нужен Кропоткин, — ответил Олег. —
Вовсе не потому, что он руководит истреблением этого бедного независимого
народа… даже племени, если точнее. Увы, Яфет допустил его до самых главных
рычагов! И теперь этот фанатик обрушил всю мощь нашей Организации на ускорение
интеграции. Даже вот такими методами!
— Договаривай, — буркнул Мрак. — Так как
только ты один загораживаешь дорогу, то сейчас вся мощь обрушена на тебя?..
Живучий ты!
— Боюсь, это ненадолго, — ответил Олег
мрачно. — Сейчас ночь… При свете звезд трудновато следить со спутников
даже с их продвинутой оптикой. Но даже сейчас с шести спутников перехватываются
все телефонные разговоры, где есть кодовое слово или где тембр голоса похож на
мой! Читаются все факсы, по Интернету просматриваются монбланы информации… Еще
год-два, и вот так с небес будут подслушивать даже разговоры шепотом!
Мрак невольно взглянул вверх. Острый взгляд сразу поймал
пару звездочек, что за время разговора уже изменили свою положение на небе, а
еще три вовсе ушли за горизонт. Даже безобидные спутники телекомпаний могут
выполнять засекреченные шпионские задания…
Его суровое лицо помрачнело. Кожа натянулась на скулах,
нижняя челюсть резче обрисовалась в слабом лунном свете. Лунные искорки
сверкали на кончиках темных волос.
— Здесь не первый раз будет огонь и кровь, —
ска-ал он тихо. — Я узнаю эти горы!.. Вон те две, что прижились как
сестры… У подножия был красивый город. Где он сейчас? Под толщей песков? Теперь
он кажется мне самым красивым на свете. Как сейчас сказали бы: в гармонии с
природой. А вот там стояли высокие стены, еще более высокие башни, на крышах
трепетали по ветру алые прапорцы, а когда открывались утром городские врата, на
стене звонко пели трубы…
— Не терзайся, — сказал Олег с неловкостью. —
Тангрегов тогда было не остановить никакими силами. Они с легкостью захватили
все долины, народ спасался только в горах, куда не поднималась их конница!.. Да
и было это почти тысячу лет назад!
Мрак тряхнул головой, с неловкостью улыбнулся:
— Правда? Черт, а кажется, что неделю тому. Странная
эта вещь, память… Не помню, где был месяц назад, но помню детство, помню, как
впервые сел на коня, как меня учили добывать огонь… А ты хоть помнишь, что мир
был иным, а ты был чародеем неслыханной мощи?
Олег ответил суховато:
— Меня память еще не подводит. Но ты знаешь, как только
появились первые примитивнейшие авто, я как сел за руль, так с тех пор и на
коня ни разу. Ну, почти ни разу.
Мрак посмотрел на него остро. Вздохнул:
— Вообще-то на тебя похоже. Сухарь!
— Машина — функция, — ответил Олег ровно. —
Мне ее не надо кормить, когда неделями простаивает в гараже или на улице. Она
не пугается раскатов грома, не понесет, если рядом громко хлопнуть кнутом.
Мрак помолчал, спросил внезапно:
— А ты сейчас можешь?
— Что?
— Ну, взлететь аки птица, отогнать тучу, стать
незримым…
Олег покачал головой:
— Нет.
— Почему?
В голосе Мрака сквозило сильнейшее разочарование. Олег
невольно улыбнулся. Когда-то Мрак проклинал всякую магию. Правда, тогда он,
Олег, вывалил ему на голову не то гору дохлой рыбы, не то живых жаб…
— Время ушло, — ответил он просто. — Всему
свой час. То ли воздух был другим, то ли иные камни с неба падали, но уже и
зверье по земле другое бегает, и другая трава растет, а на смену магии пришло
наконец то, что я так жаждал! Наука, Мрак. То, чему научаешься. И чему можно
научить другого, в отличие от магии. Если магом мог стать только тот, в ком
была жилка мага, то научником может стать каждый!
Мрак внимательно смотрел на его лицо:
— Ты радуешься, будто тебе это нравится. Но так ты один
из многих…
— Зато эти многие сумеют сделать больше, чем горстка
магов, — сказал Олег убежденно. — А что магия из воздуха ушла… что ж,
запах науки мне нравится! К тому же я и среди научников совсем не последний.
Мрак кивнул:
— Но мы все еще живы, Олег. Здесь наукой и не пахнет.
Ты как-то это объясняешь? Или только твое желание жить?
— Одного желания, — сказал Олег задумчиво, —
недостаточно. Нужно еще и страстное стремление… Точнее, не еще, этого может
вовсе не быть, человек вообще может не думать о жизни или смерти, но если он
страстно жаждет сделать что-то очень полезное для людей… Я имею в виду, для
всего человеческого рода, для вида, то у него появляется шанс… То
Сверхсущество, частью которого мы являемся, может это уловить… и может послать
в ответ какой-то сигнал… скажем, инстинктивное желание помощи… А что есть
помощь человека муравью, когда ни один, ни другой не понимают целей друг друга?