Гимназия неблагородных девиц - читать онлайн книгу. Автор: Дарья Донцова cтр.№ 45

Степан крякнул, но ничего не сказал, Коврова продолжала:

— Мы верующая семья. На Пасху всегда повариха яйца красит, куличи печет, у нас икона есть, забыла, как называется, там пожилой мужчина нарисован. Знаем, бывают чудеса. Так и получилось! Полотно повесили над Машиной кроватью, кефир выбросили, и дочь спустя неделю стала прежней. Чудо!

Нину я по-царски наградила. Сделала из камеристок управляющей, она теперь имеет право с нами по воскресеньям за одним столом чай пить. Купила бабе квартиру. Плачу за ее сына, он посещает древнерусский православный центр «Ярило».

— Если все так отлично устроилось, зачем вам сейчас Ярыга понадобилась? — поинтересовался Вадим.

— Полотно через шесть месяцев теряет силу, — объяснила Анна, — Маша это чувствует, у девочки начинает голова болеть, слабость появляется. Я еду к колдунье, покупаю новый пейзаж, и Машенька опять бодра-весела. Вчера договорилась с ведьмой, что явлюсь сегодня утром на рассвете, как встану. Где-то в час дня. Приехала. А у нее заперто! Не открывает. Мобильный отключен. Найдите Ярыгу! За любые деньги.

— Хорошо, — согласился Степан, — начинаем. Нужно поговорить с вашей управляющей.

— С Ниной? — уточнила Анна.

— С той, которая вам посоветовала к Ярыге обратиться, — уточнил мой муж.

Анна вынула из сумки айфон последней модели, но с корпусом из желтого металла.

— Василий, немедленно доставить по адресу, где я сейчас нахожусь, Нину. За десять минут. Что значит пробки? Меня не интересует состояние движения. Уволен.

Коврова опять потыкала пальцем в экран.

— Леонид! Василий уволен. Возьмите Нину и немедля прибывайте по адресу, который вам отправлен. Десять минут. Ни секундой больше. Хорошо.

Коврова вернула трубку на место.

— Где взять хорошую прислугу? Получает пятьдесят тысяч в месяц, а кривляется: «Не успею!»

— Пятьдесят тысяч долларов? — уточнил Вадим.

Анна рассмеялась.

— Браво! Чудесная шутка. Уже говорила, что каждый труд имеет свою цену. Оклад в рублях. Условия роскошные. Смена с семи утра до полуночи. Два выходных в месяц. Пятьдесят тысяч. И он не может за десять минут из поселка на Новой Риге приехать? Подчас у лакеев головокружение от больших заработков появляется, гонор лезет, начинают считать себя незаменимыми. Нет! Незаменим лишь рулон бумаги в общественном сортире, когда посрать приспичило. Прислуга не эксклюзив!

Следующую неделю мы со Степаном и Вадимом работали без отдыха и к понедельнику чувствовали себя строителями египетской пирамиды, которые таскали на себе громадные камни. Мы поговорили с разными людьми, сложили из крохотных кусочков большую мозаику.

Во вторник в кабинете Степана собрались Римма Галкина, Татьяна и Корделия Рябовы, Вадим Капралов, Степан, я. Последней явилась Галина Воробьева и вмиг продемонстрировала недовольство.

— Не собираюсь сидеть в одной комнате с той, чье имя не желаю произносить!

Римма отвернулась к окну, но ничего не ответила.

— Сядьте, пожалуйста, — вежливо, но твердо попросил Степан.

— Она убила моего сына! — воскликнула Воробьева, развернулась и двинулась к двери.

— Если хотите на самом деле выяснить, почему погиб Николай, вам лучше остаться, — сказала я.

Галина притормозила, потом молча села в противоположном от Галкиной углу.

— Вера умерла, — вдруг сказала Римма.

— Не сочувствую, — отрезала Воробьева.

— Нельзя так жестко, — сделала ей замечание Татьяна, — у меня сын Толечка погиб. Между прочим, в его смерти подозревали Веру, но я сейчас от всей души говорю: Римма Олеговна, мне жаль вашу дочь, никто не заслуживает преждевременной кончины.

Галкина вынула носовой платок и прижала его к глазам.

— Спасибо.

— Кажется, все в сборе, — отметил Степан, — можно начинать.

Я отвела глаза в сторону. У нас спрятано несколько роялей в кустах, однако основным действующим лицам не следует пока о них знать.

— Вспомним историю смерти Анатолия Рябова, — произнес Дмитриев. — У следствия сразу возникла версия: Вера Галкина, напившись в хлам, вытолкнула из окна своего любовника. Но экспертиза установила: Рябов прыгнул сам, он находился под воздействием какого-то вещества, определить которое не смогли, нечто растительное. И это же вещество было найдено в крови Веры, мирно спящей в момент появления в квартире оперативников. Римма Олеговна, полагаю, вы здорово осерчали на дочь, которая влипла в ужасную историю.

— Нет, — возразила Галкина, — я испугалась за нее. Девочка учится в мединституте, она из интеллигентной семьи, и вдруг! Затевает роман с неподходящим парнем, наркоманом!

— Эй, эй, поосторожней, — возмутилась Корделия, — Толя был прекрасный человек. Никаких наркотиков. Мальчик художник, писатель. Был.

Степан щелкнул пультом, на стене вспыхнул ярким светом экран.

— Перед вами одна картина Рябова.

Галина прищурилась.

— Дурновкусие. Таким ранее у метро торговали.

— Мой сын рожден великим, — дрожащим голосом заявила Татьяна, — он создавал мозаичные полотна, писал фантастические романы о стране викхов.

— Нельзя сказать, что Анатолий родил новый жанр, — заметил Капралов, — страну викхов нафантазировал Степан Михайлович, его прадед. И он же показал мальчику, как делать картины из человеческих костей. Благо расходного материала у старика было море. Рябов служил смотрителем кладбища в Солкове.

— Какая гадость, — поморщилась Галина. — Фу! Он рылся в могилах?! От мертвецов можно заразиться всякой дрянью. Это я вам как врач говорю.

— Ты рентгенолог, — уточнила Римма, — только в снимках соображаешь, в остальном нет.

— Скажите пожалуйста! — скорчила гримасу Воробьева. — А ты мошенница. Бабам на морды всякое дерьмо мажешь и уверяешь их, что они прекрасными станут.

— Я владею клиникой «Опёс», — гордо возразила мать Веры, — у меня там много врачей и разных услуг. А тебя из темного кабинета давно выперли за профнепригодность. Я училась в медвузе, имею прекрасное базовое медицинское образование.

— Ха! — выкрикнула Галина. — Кое-кто страдает старческой деменцией и напрочь забыл, что мы сидели вместе на лекциях.

Я решила остановить ссору.

— Уважаемые Галина и Римма, мы понимаем, что вы, некогда подруги, после смерти Николая стали врагами. Но заройте на время топор войны. Веру отравили, Николая тоже. Неужели вам не хочется узнать, кто отнял у вас детей?

Галкина всхлипнула.

— Простите. Я молчала, терпела, но она продолжала до меня докапываться. Вот я и не сдержалась.