Элисон посмотрела на него в упор.
– Следовательно, люди ненавидят вас за то, что вы не изображаете благородства, которого в вас нет?
– И которое изображают они, мисс Барнуэл.
– И вы, чтобы их наказать, взяли на себя роль Бога? На свой манер? Решили уничтожить и насылаете на них засухи, ураганы, потопы и неурожай?
Черные глаза блеснули.
– Неужели я уловил легкий налет дерзости, мисс Барнуэл?
– Я по жизни дерзкая девушка, мистер Мун. Только не на работе, где занимаюсь вопросами по связи с общественностью. Так давайте перейдем к ним.
– Вы для меня сюрприз, мисс Барнуэл. В вас есть нечто большее, чем милое личико и хорошей формы грудь. Это надо обдумать. А пока, как вы и предлагали, займемся вопросами освещения моего праздника.
Элисон не шелохнулась – неподвижно сидела, держа карандаш над блокнотом, и молила, чтобы не вспыхнули щеки и не выдали, как она внезапно разозлилась.
Примерно за двадцать минут до того, как началась беседа Элисон и Муна, перед телефонисткой в коммутаторе на третьем этаже вспыхнула красная лампочка вызова из номера 609.
– Слушаю?
Женский голос в трубке прозвучал слабо и как-то отрешенно:
– Будьте любезны, пришлите в номер 609 телефонную книгу.
– Телефонную книгу, мисс? У вас четыре нью-йоркских телефонных книги на полке под столиком у кровати.
– О! – последовала пауза. – В таком случае не могли бы вы прислать мне бостонскую?
– Могу я узнать для вас номер, мисс?
– Нет. Мне нужна книга.
– Будет исполнено. – Разорвав соединение, телефонистка спросила: – Кто в номере 609?
Миссис Уич сверилась с регистрационным списком:
– Мисс Памела Прим. Насколько могу судить, новенькая для нас.
– Ей потребовалась бостонская телефонная книга. Просит прислать.
Книгу отправили с коридорным. Двадцать минут работа телефонного узла отеля продолжалась как обычно. Затем снова замигала лампочка вызова из номера 609. В наушниках послышался все тот же тихий голос:
– Хочу узнать, не могли бы вы мне прислать телефонную книгу Чикаго?
На этот раз телефонистка не потрудилась задать вопрос и ответила:
– Сию минуту, мисс.
Какой бы нелепой и раздражающей ни была просьба, в «Бомонте» было принято ее исполнять.
– Может, тренируется в чтении? – пошутил коридорный, принимая вторую за полчаса телефонную книгу.
Через двадцать минут сигнал из номера 609 опять загорелся в коммутаторе.
– Не могли бы вы прислать мне телефонный справочник Филадельфии?
– Разумеется, мисс.
– Ненормальная идиотка, – прокомментировала телефонистка, разорвав контакт и отправляя коридорного в третий поход.
Миссис Уич привыкла к странным просьбам – не один год имела с ними дело. Но на этот раз где-то в уголке подсознания звякнул сигнал опасности, угрозы для отеля, который составлял ее жизнь. Через пятнадцать минут после третьего вызова из номера 609 она поднялась и встала за спиной обслуживающей шестой этаж телефонистки.
– Были внешние звонки из 609, Фло?
– Нет, миссис Уич. Она, наверное, коллекционирует телефонные справочники.
– Соедини меня с мистером Шамбреном, – отрывисто попросила она и вернулась за свой стол. Через секунду в трубке послышался его приятный голос.
– Слушаю, миссис Уич.
– Из номера 609 попросили прислать три внешних телефонных справочника. Согласно регистрационному списку, там проживает Памела Прим. Никаких внешних звонков оттуда не было. Вот я и подумала…
– Может, любительница писать письма ищет адреса? – предположил управляющий отелем.
– Мне другое пришло в голову, сэр. – Голос старшей телефонистки был внешне спокойным. – Если справочники положить один на другой, на них можно встать.
– Спасибо, миссис Уич. – Шамбрен сразу посуровел. – Пошлите туда Джерри Додда с общим ключом шестого этажа.
Встретившись у номера 609, управляющий отелем и детектив громко постучали в дверь, но им никто не ответил. Джерри Додд воспользовался общим ключом, и они оказались внутри.
– Боже праведный, – вырвалось у детектива.
Неподалеку от входа раскачивались голые пятки мисс Памелы Прим. Семь телефонных справочников и перевернутый стул валялись на полу. Она повесилась на поясе от махрового халата.
Самоубийства в больших отелях не редкость. Джерри Додд перерезал пояс и уложил девушку на кровать. Сразу стало понятно, что искусственное дыхание ее не воскресит. Последовала обычная рутина: вызвали полицию и послали за кислородным баллоном и маской, которые хранились в медпункте на первом этаже. Обычная практика в таких случаях, хотя мисс Прим бесспорно умерла.
– Не знал ее имени, – заметил Додд, оставляя попытки возвратить девушку к жизни.
– Кто она такая? – спросил Шамбрен.
– Проститутка, звали Герцогиней. Сто пятьдесят долларов за ночь. Здесь почти все знали ее в лицо.
Первой мыслью Шамбрена было: надо уволить ночного портье. Нельзя сдавать номера в «Бомонте», если известно, что девушка – профессиональная проститутка. Потом он вспомнил, что Карл Неверс, постоянный ночной портье, заболел и его замещает кто-то из дневных. У него не было оснований отказать некой Памеле Прим.
Единственный багаж, с которым она вселилась, был саквояж с ночными принадлежностями. Открытая сумка лежала на бюро, и Шамбрен, чтобы формально установить личность самоубийцы, перебрал ее содержимое. Кроме губной помады, пудреницы и ключей, в ней оказалось проштампованное письмо Памеле Прим, которая жила в нескольких кварталах от отеля. Имя и адрес на обычном почтовом конверте были напечатаны на машинке. В качестве обратного адреса значился ящик на центральном почтамте.
Само письмо было тоже отпечатано на машинке на довольно приличной почтовой бумаге. Шамбрен прочел, и его губы сложились так, словно он беззвучно присвистнул.
20 декабря
Дорогая мисс Прим!
Мне прекрасно известно, насколько вы ненавидите Обри Муна. Я также доподлинно знаю, каково ваше финансовое положение. Мое предложение поможет вам утолить жажду мести и принесет денег.
На ваше имя открыт счет в трастовой компании «Уолтхэм» на Мэдисон-авеню, куда внесены 10 000 долларов (десять тысяч). Можете забрать их хоть сегодня и в последующем воспользоваться по собственному усмотрению: расплатиться с долгами, рвануть куда подальше или сжечь на костре. Право тратить деньги вы получите только в том случае, если Обри Мун умрет ровно через два месяца – 20 февраля. Если этого не случится к полуночи двадцатого, а вы все-таки потратите деньги, то сами не доживете до конца следующего дня.