Две жизни комэска Семенова - читать онлайн книгу. Автор: Данил Корецкий cтр.№ 49

— А что это значит?

Молчун ухмыльнулся.

— Нас не все любят, Сережа! В мире очень много тех, кто хочет распотрошить нас на куски! Поэтому у нас много имен, паспортов, документов… Их, правда, легко подделать. А вот позывные подделать невозможно. И когда я вам всем, — не одному тебе, а всем твоим друзьям, называю свои позывные — я передаю в ваши руки свою жизнь. Вот так обстоят дела, Сережа! Теперь ты понял?

— Да, теперь понял, — кивнул Сергей, хотя до него не дошло, почему позывной нельзя подделать.

— Ну и отлично! Только имейте в виду — дело-то это обоюдное!

— Что?!

Молчун подмигнул.

— Разберетесь, не маленькие да не дурашливые…

С мензурками наизготовку подошли Дрозд, Мамыкин и Коваленко.

— Давай, Сергей! За то, что у нас получилось!

— Давайте! — звякнуло стекло, они выпили.

— Намажь мне масла на хлебушек, Федот, — попросил Молчун. — Только без икры. С училища люблю вот так — хлеб, масло, колбаску сверху или сахаром посыпать.

— А икру не любите? Или зарплата не позволяет?

Молчун усмехнулся: будто скальный массив лопнул от перегрева.

— Икра в мой генеральский паек входит…

— Так вы генерал?! — ахнул Мамыкин. — Никогда не выпивал с генералом!

— Нет, полковник. Но паек генеральский. Так вот, насчет икры: не люблю я ее. И никогда не любил. Даже до этого Постоло. Я тебе спутниковые снимки покажу, хочешь? Ты тогда вообще ничего красного в рот не возьмешь. Да и нет ее там, где нам столоваться приходится. Ты змею ел когда-нибудь?

Ивлиев скривился.

— Бог миловал!

— А зря! Это ведь основное наше питание. Они ведь почти везде есть. И если поджарить, то вполне вкусно. А главное — белок, поддерживает силы… Я тебя как-нибудь накормлю. Да нет, не обманом — угощу, как положено — тебе понравится!

Сергей невольно перевёл взгляд на здоровяка Федота, который как раз в этот момент выщелкнул из возникшего, казалось, ниоткуда ножа узкий клинок и, ловко подцепив остриём масло, принялся намазывать его на хлеб. Глядя на это лезвие, Ивлиев вдруг почувствовал, как его бросило в холодный пот. Ноги ослабли, пришлось опереться на стол.

— Откуда вы узнали, что бомжа зарезали? — сказал он сдавленным голосом. — Ведь вам об этом не сообщали. Наоборот, это вы команды давали: «тёплый», «холодный»… «Тёплого не обязательно, главное — без проблем…»

— Разве? — отквасил нижнюю губу Молчун. — Да не-е-е-е… Это ты чего-то попутал!

— Значит, это вы его убили?! — окончательно прозрел Ивлиев.

Но Молчун, ни на секунду не смутившись, улыбнулся в ответ и посмотрел на собеседника дружески-снисходительно, как будто он только что испортил воздух, но среди товарищей на такие мелочи внимания не обращают…

— Пей, Серёга, о делах ещё наговоримся! — сказал он, поднимая мензурку и явно стараясь сгладить возникшую неловкость. Но Ивлиев не притронулся к своей водке, он ждал ответа. И он его получил.

— А вы, к слову, как своих кошек убиваете?

— Да как вы можете! — Ивлиев обернулся к коллегам, ища у них поддержки. Но не нашел. Они были заняты едой. Может, и без преувеличения.

— Мы никого не убиваем! Это же наука и тут есть свои термины. Речь идет о некротизации!

— Знаю, знаю! Слив, терминация, нейтрализация, спуск, ликвидация, стирание, устранение… но мы же понимаем, что все эти слова для маскировки… Так как вы кошечек своих некротизируете? Мне интересно, правда!

— Ветеринарная инъекция для усыпления, — ответил за руководителя Коваленко. — Совершенно безболезненно.

— Пфф! — Молчаливый всплеснул руками. — Так и наши парни своим инструментом владеют не хуже. Всё тоже — безболезненно. И никаких препаратов, заметьте.

— Давайте расходиться, — попросил Ивлиев, во второй раз задумываясь над ценой заключённого соглашения — так Фауст задумывался о последствиях сделки с Мефистофелем. Кстати, Молчун по повадкам и манерам вполне походил на Мефистофеля, принявшего не привлекающий внимание облик человека 21-го века. На вид лет сорок пять, лицо будто вылепленное из обожженной глины, глаза — как датчики наведения ракеты «воздух-воздух», широкий, выдвинутый вперед подбородок с едва заметной ямочкой, морщины на лбу, глубокие носогубные складки. Серьезное лицо, каменное. Такому не хочется задавать вопросы — наоборот, тянет верить каждому его слову.

— Я бы еще посидел, но жена ждет, беременная. И день был сложный…

— Сейчас, — согласился Молчун. — Просто, вижу, ты разволновался, потому объяснить хочу. — В данном случае мои ребята не причем: этого Пашу кто-то из своих пырнул…

— Правда? — обрадовался Ивлиев. У него будто гора с плеч свалилась. И Мефистофель на глазах превращался в обычного, крепкого и верного своему слову человека.

— Конечно! Ну, сам подумай: стали бы они потом с этого ножа масло есть, колбасу резать?

Отрицательный ответ вроде бы напрашивался сам собой: «Да нет, конечно, еще кровь с клинка не смыли, а уже хавают как ни в чем ни бывало! Конечно, такого быть не может!» Только Ивлиев в такое простое объяснение не верил. Оно, несомненно, выглядело правдиво — для него, Дроздова, Мамыкина… Но у тех-то ребят совсем другие привычки, взгляды и принципы. И нож у них один на все случаи жизни: и змею зарезать, и часового снять, и консервы открыть… И все же, ему стало легче. Если Мефисто и не умел гипнотизировать, то убеждать умел точно!

— Но на будущее скажу: ты смотри просто на эти вещи. Где витализация, там и некротизация. Инъекция, и дело с концом! А расходиться надо, ты прав: завтра дел очень много! До обеда обсудите новые обстоятельства вашей жизни с членами своих семей. Можно отоспаться. Потом вас перевезут к новому месту жительства. Режим секретности начался. Круглосуточная охрана, жизнь по расписанию, отсутствие бытовых проблем. Коротко так. Проект наш называется «Живая вода» и у него большое будущее. Военную составляющую пока решили не трогать, а вот общественно-политическую надо запускать на полный ход. Генеральские чины, лауреатство, обеспеченная жизнь — это все у вас впереди. Но вначале надо будет… по-вашему, витализировать, а по-моему, оживить, настоящего патриота России, героя Гражданской войны, пример для молодёжи и устрашение для врагов — товарища Семенова Ивана Мокича, красного командира!

Молчун поднял мензурку подчёркнуто торжественным жестом.

— За него пьём до дна. И — чокаясь, как за живого! Тем более, что скоро он будет сидеть за одним столом с нами!

Дальнейшие события развивались в точности так, как описал Молчун. Перемены начались незамедлительно, и Сергей Ивлиев не сомневался, что остановить их уже не в его власти. От ощущения неотвратимости новой жизни тревожно засосало под ложечкой. Но он был блестящим победителем, восходящим научным светилом, перед ним распахнулись ворота новой жизни, и он старался, как мог, уговорить себя, что так и должно быть.