Две жизни комэска Семенова - читать онлайн книгу. Автор: Данил Корецкий cтр.№ 23

— Смирно! — басом крикнул Орлов, поднимаясь на стременах. — Именем рабоче-крестьянской советской власти приказываю третьему эскадрону сложить оружие! В случае неподчинения вы будете уничтожены на месте!

Комполка вырвал из ножен и взметнул над головой шашку. Гарцующие рядом Мартынов, Павловский и Горюнов выхватили маузеры.

Третий эскадрон зашевелился, загудел растерянно, непонимающе, с зарождающимся гневом…

— Эскадрон, к стрельбе гтовьсь!! — срывая голос, заорал Семенов.

«Беспощадный» ощетинился вскинутыми стволами, залязгали затворы. Клюквинцы загудели громче, в руках появилось оружие, непонимание вытеснялось гневом, строй заволновался, готовый сломаться и рассыпаться, но опытные бойцы понимали, что находятся в ловушке, и в любой момент огненный мешок охватит их со всех сторон. Бессильная ярость нашла выход в криках:

— Что за паскудство?!

— Вы чего удумали, демоны?

— Братцы, вы-то как в такое впряглись? Мы ж все свои, братцы!

— Борька, ты в кого шмалять собрался?

Яркой вспышкой вдруг промелькнуло в памяти комэска, как на рыжем глинистом перекрёстке неподалёку от барской усадьбы спешиваются казачки, выстраиваются, не торопясь, перед безоружными, иссушенными голодом людьми… передёргивают затворы… смыкают плотней ряды…

Мартынов, как мог, старался перекричать строй:

— За систематическое мародёрство и нарушение революционной дисциплины эскадрон будет расформирован! Виновные будут преданы трибуналу, честным бойцам бояться нечего! Не оказывайте сопротивление! Облегчите свою участь!

«Развратил мерзавец Клюквин людей, — подумал Семенов. — Попортил. Но отвечать придется. Всем».

Застучали несколько пулеметов бронепоезда. Длинные предупредительные очереди просвистели над головами и унеслись в степь. На миг все стихло, только слышалось пыхтение паровоза да негромкое ржание лошадей, которые тоже чувствовали неладное.

— Братья! — раздался истерический крик Клюквина. Он выехал вперед и развернулся к строю лицом, как всегда перед атакой.

— За что мы кровь проливали?! Для чего, животов не щадя, защищали советскую власть? Чтобы она вот так предала нас? Ударила подло в спину?

— Повторяю! Всем сложить оружие! — надрывался Мартынов. — Облегчите свою участь!

Клюквин выхватил маузер, заведенный вместо отобранного семеновцами кольта, поднял над головой.

Тут же несколько пулемётов бронепоезда качнулись, опуская стволы на прямую наводку, но огонь не открыли. Замерли молчаливо, зловеще поводя стволами из стороны в сторону.

«Ай, молодца», — мысленно похвалил Семенов невидимого командира в металлическом чреве, не отдавшего приказа стрелять. Но он понимал, что через минуту такой приказ может прозвучать.

— За мной! Руби гадов! — Клюквин пальнул в чистое голубое небо. Третий эскадрон вновь зашумел, напрягся. Бойцы слепо верят командиру и готовы идти за ним, даже если он зовет в смертельную кровавую бойню.

Пришпорив Чалого, Семенов выехал вперед, глянул в сотни поедающих его взглядами глаз: что скажет конникам известный всему фронту командир «Беспощадного»? Может, развернет все так, что дело само собой уладится? Надежда на хороший исход живет в сердцах людей до последнего…

— Кончай бузу! — бросил он Клюквину. — Подвёл своих людей под монастырь, красноармейцев превратил в бандитов! Пытаешься за их трупы спрятаться? Кругом пулеметы, покромсаем же всех! Имей последнюю смелость, бывший красный командир, честно отвечай за свои преступления и не впутывай невинных людей!

Каждый слышит то, что хочет услышать. После этих слов бойцы третьего эскадрона отделили себя от командира невидимой стеной. Раз они не виноваты, а виноват Клюквин, то пусть он и отвечает!

Клюквин сплюнул себе под ноги.

— Навострился ты проповедовать, как я погляжу. Недаром у тебя бывший церковник в ординарцах!

Он вновь развернул коня к строю.

— Да какая, к бесам, советская власть, хлопцы! Ванька Семенов обиду свою вымещает! Счеты сводит!

Это был хороший шанс — Клюквин стоял к нему боком и потрясал пистолетом. Сейчас он развернется, пальнет в своего врага, и тогда начнется кровавая карусель. Нужно попытаться решить всё малой кровью…

— …Сговорился с тыловыми крысами, оболгал боевых товарищей…

Семенов вскинул маузер и выстрелил. Клюквин дёрнул головой, фуражка отлетела к насыпи, он слетел с коня, ударился оземь и сложился беспомощным мёртвым калачиком под запыленными копытами своего бывшего эскадрона.

— Бросай оружие! — скомандовал Семенов, не глядя на строй и с подчёркнутой неторопливостью убирая маузер в кобуру. Дескать, даже не сомневается в том, что приказ будет выполнен.

Первый приклад стукнул о землю, второй, третий, потом застучали один за другим, как переспевшие яблоки в саду, сорванные внезапно налетевшим сильным ветром.

Орлов взмахнул шашкой. Оркестр вразнобой взвыл, продолжая гимн, но тут же смущенно смолк: комполка подавал знак не ему, а бронепоезду. Пыхтя и выплёвывая под ноги конникам клубы пара, бронированный монстр медленно отполз назад, открывая скрывающуюся за ним пешую шеренгу бойцов ЧОНа. Мрачные и сосредоточенные, одетые в одинаковые, хорошо подогнанные мундиры, одинаковые фуражки и новые сапоги, с нацеленными на третий эскадрон винтовками, они производили внушительное впечатление.

— Первое и второе отделение, изъять оружие у арестованных! — обычным тоном скомандовал командир ЧОНа — рослый малый с профессиональной военной выправкой. И хотя в напряженной тишине его и так все услышали, рявкнул во всё горло:

— Третий эскадрон, спешиться! Сдать назад!

Клюквинцы послушно выполнили команду, почти прижавшись спинами к стволам «Беспощадного».

Видя, что все идет по плану, командир полка развернул коня и рысью поскакал в сторону штаба. Комиссар и начштаба последовали за ним. Горюнов напротив — остался и подъехал ближе к месту развивающихся событий, стал рядом с Семеновым.

Чоновцы собрали сложенные на земле шашки и карабины, отнесли в тачанку, прошлись вдоль строя, обыскивая каждого арестованного. Изъятый арсенал пополнился несколькими наганами, браунингами и кинжалами.

Клюквин лежал перед людьми, которыми ещё недавно командовал, выкинув в их сторону руку с маузером — как будто хотел проявить последнюю властную волю и рявкнуть: «Что же вы, трусы, делаете?! Зачем оружие отдали?!» Но все его команды остались в прошлом.

Боец ЧОНа остановился над трупом, высвободил пистолет из не успевшей окостенеть кисти, перевернул ногой на спину, принялся обыскивать. Часы, портсигар, набитый какой-то мелочёвкой бархатный мешочек — всё полетело на землю. Из-за голенища хромового сапога вылезла инкрустированная финка, чоновец передал ее и маузер подошедшему командиру.

— Куда его, товарищ Петров?