Всеобщая история чувств - читать онлайн книгу. Автор: Диана Акерман cтр.№ 58

Страница

Насколько обеднел бы мир без звуков живых существ! Черные дрозды переругиваются. Лошади ударяют копытами по мягкой дороге. Вороны в кронах деревьев орут, словно давятся. Болтают синицы-гаички, висящие на ветках вверх ногами. Лось ревет, будто трубит в боевой рог. Новозеландская сова металлически лязгает. Детскую площадку облюбовала компания сверчков (по-английски они называются «crickets», от старофранцузского «criquer» – скрипеть). Самка москита пищит, как электроприбор. Красноголовый дятел отбивает азбуку Морзе.

Зыбучий песок и песни китов

Сидя на пляже одного из Бермудских островов, я решила сделать в стакане зыбучий песок. Я насыпала песка в стакан до половины, потом добавила воды, чтобы чуть прикрыть песок, и тщательно перемешала. В результате получился плотный на вид слой песка, но я легко проткнула его пальцем до дна. Зыбучий песок настолько перенасыщен водой, что может течь, как молочный коктейль, но эта ловушка – временная. В фильмах ужасов герой делает неосторожный шаг и стремительно тонет, дергаясь в панических конвульсиях. Но такое маловероятно, если только не обезуметь от страха и не погрузиться с головой, а вдобавок еще и вдохнуть – тогда утонешь, как в бассейне или в озере. И вода, и песок плотнее человеческого тела, и тело, если позволить ему, без труда может плавать на смеси этих веществ. Однажды, когда я работала на ранчо на Западе, мне довелось иметь дело с зыбучим песком – туда забрела корова, тщетно билась, пытаясь выбраться, и утонула. Когда мы зацепили труп лассо и вытащили на твердую почву, оказалось, что шкура ее облеплена как будто засохшей овсянкой, а глаза словно затянуты мешковиной. Теперь я жалею, что не попробовала сама влезть туда, но тогда я послушалась предостерегавших меня ковбоев. Их здравый смысл никогда не обманывал меня, я же часто восхищалась точностью их интуиции. Они не единожды видели, как перепуганная скотина бьется и тонет в трясине, и не сомневались в смертельной опасности зыбучих песков.

Гипнотический шум прибоя баюкает меня. Я нагибаюсь, прижимаю ухо к песку и так слушаю звук набегающих волн. По земле вибрация распространяется в десять раз быстрее, чем по воздуху. Будь я бушменкой из Калахари, то спала бы ночью на правом боку, припав ухом к земле, чтобы слышать издалека приближение опасных зверей; муж лежал бы на левом боку, а между нами горел бы маленький костерок, чтобы греть нас, пока мы спим, прижавшись каждый одним ухом к земле. А будь я героиней старого ковбойского фильма, то приложила бы ухо к рельсу и издалека узнала бы о приближении почтового поезда. В воздухе звуковые колебания быстро рассеиваются, а в плотной среде сохраняются намного дольше, и потому мне стало бы ясно, что скоро сюда привезут жалованье, а может быть, приедет мой возлюбленный.

Я часами всматриваюсь в океан, рассчитывая увидеть китов-горбачей, чьи песни впервые записал Фрэнк Уотлингтон недалеко от Бермуд, а позднее – Роджер Пейн. Будучи аспиранткой Корнеллского университета, я побывала на концерте, где Пейн играл на виолончели в сопровождении песен китов, которые ухали, бухали, ахали, завывали, пищали и щелкали, заполняя огромный зал поистине неземной музыкой и заставляя мои кости резонировать на басовых нотах. С песнями китов я познакомилась раньше: у меня была запись Алана Хованесса «И создал Бог великих китов» (And God Created Great Whales), музыкальной композиции в жанре раги ^[82], аранжированной звуками, с которыми песня вроде бы совсем не сочетается. И все же киты поют. Хотя точнее было бы назвать это речитативом. Одинокие самцы начинают петь с приходом зимы, брачного сезона, и продолжают свои баллады, пока не обзаведутся компанией. Песни часто длятся пятнадцать минут и больше; киты повторяют их, как праздничные гимны, на протяжении многих часов. А композиция этих песен определяется правилами, весьма сходными с теми, какими руководствуется классическая музыка.

Более того, киты переделывают свои песни. Ежегодно у них появляются новые фразы и элементы, отчего эти песни эволюционируют, как язык. У каждого кита есть с полдюжины тем, которые он объединяет определенным образом; если какая-то часть пропускается, остальные идут в прежнем порядке. Исполняя «Боевой гимн Республики», можно опустить, допустим, строфу о возведении среди сырых полей алтаря Богу, но остальной текст вы будете петь в известном порядке. В песнях китов есть повторяющиеся фразы, подчиняющиеся тщательно структурированной поэтике китовых песен. Пожалуй, сильнее всего впечатляет то, что киты не просто осваивают сложный язык, но и помнят его на протяжении многих сезонов. Они распевают песню прошлого года, как школьники, вернувшиеся после каникул. Если же за сезон появились новые фразы или «жаргонные словечки», они запоминают их на будущее, отказываясь от того, что вышло из моды. Они поют, не выдыхая воздух, как можно было бы ожидать. И не свистят дыхалами на манер кларнета, как порой рисуют в комиксах. Скорее всего, они издают все эти звуки, перемещая воздух в голове. Они, как оперные певцы, прекрасно управляют дыханием, и песня не прерывается посреди трели. Большинство китов набирают воздух в строго определенных частях песни, что позволяет ученым опознавать певцов.

Люди, которым доводилось нырять среди поющих китов, описывают эту песню как барабанный бой, отдающийся в груди, как орган, играющий прямо под ребрами. Если не удастся спуститься в воду, можно послушать пение через деревянный борт лодки. И ведь поют не только горбатые киты. Белухи издают такие нежные переливчатые трели, что китобои в старину называли их морскими канарейками. Сейчас, когда их количество чрезвычайно уменьшилось, белухи уподобились шахтерским канарейкам – они предупреждают нас об ухудшающемся здоровье океана. Суеверные моряки восхищались торжественными песнями китов, которые доносились до них сквозь обшивку кораблей. Некогда поющие киты обитали в Средиземном море; возможно, именно они и были древнегреческими сиренами, заманивавшими моряков на смертоносные скалы. Поглощенные деревом обшивки звуки рассеивались так, что могло показаться, будто песня окутывает корабль, как зловещий туман, и определить ее источник моряки не могли. Киты в своих песнях используют и уникальные, и варьирующиеся завывания, поэтому описать их голоса трудновато, но однажды я, прослушав китовый концерт, написала звукоподражательное стихотворение, которое может позволить лучше ощутить эти песни.

Песни китов

Горбатый кит, пред тем как выдохнуть фонтан,

мычит песнь скорбную на языке штормов

в салат из криля, и она, глас демиурга,

гремит от Эрба и до Санта-Круса ^[83]

глубоким басом, как туманною сиреной,

зыбкие просторы наполняет.

Одеты в похоронный черный скользкий креп,

несутся через бешеный рассол киты,

Страница