– Что он тебе сказал?
Дикон глубоко вздохнул:
– Вот что он велел вам передать: Сова. Собака. Два. Восемь. – Дикон пытливо заглянул Калебу в лицо. – Сказал, вы поймете, что это значит. Вы понимаете?
Калеб позволил себе улыбнуться:
– Да, конечно! Я знаю, что это значит. – Никто, кроме Ройда, не мог передать ему такое сообщение.
Дикон по-прежнему пытливо заглядывал ему в глаза. Он откашлялся и понизил голос:
– Значит, они пришли нас спасти?
Калеб пытался подавить улыбку, но у него ничего не получилось. Тем не менее он заставлял себя все обдумать… все же он решил: из-за последних неожиданных гостей остальные тоже должны узнать важную новость. Он повернулся к Дикону:
– Не кричи и не болтай… мы по-прежнему должны хранить все в тайне… да, они пришли нас спасти. Спасательный отряд здесь!
В восемь вечера Калеб стоял, прислонившись к задней стене мужского барака, и ждал, когда в тишине послышится печальный крик совы.
В детстве каждый из братьев выбрал себе разные птичьи «позывные»; поскольку Ройд был самым старшим и потому умнейшим, он первым объявил, что будет кричать совой. Роберт выбрал ворона, Деклан – чайку, а Калебу досталась самая наглая птица – воробей.
Калеб нетерпеливо переступал с ноги на ногу. Ройд все передал предельно ясно. «Сова» обозначала, что здесь Ройд и Калебу нужно было дождаться его. «Собака» обозначала ночную полувахту, которую матросы называли «собачьей вахтой». «Двойка» означала вторую полувахту, а «восемь» – восемь склянок.
Итак, Ройд собирался подойти к поселку в восемь часов. Но у пленников имелись лишь одни старые часы Диксона, и они понятия не имели, насколько часы точны.
Калеб, не таясь, отошел от костра, когда до назначенного часа оставалось десять минут – он ориентировался по часам Диксона. Важно было не пропустить Ройда. Пленники упали духом, поняв, что в поселок прибыли два человека, в чьей власти закрыть рудник и положить неожиданный конец жизни пленников. Узнав, что спасательный отряд подошел к поселку, все испытали облегчение, но по-прежнему волновались. Всех раздирали противоречивые чувства, и они не знали, радоваться им или печалиться. Им нужна была какая-то определенность; Калеб надеялся, что сумеет всех успокоить после сегодняшнего разговора с братом.
Он размышлял, насколько точны часы Диксона, когда услышал из-за частокола тоскливое уханье совы. Источник крика находился всего в нескольких шагах от него.
Калеб прислонился спиной к частоколу возле того места, где, по его мнению, находился Ройд, и тихо сказал:
– Я здесь.
Он почувствовал, как доски у него за спиной затрещали – брат прислонился к ним; Ройд стоял чуть левее Калеба.
– Молодец, что проник внутрь, не дав этим подонкам оценить твою силу и убить тебя.
Услышав откровенное одобрение в голосе брата, Калеб зажмурился. Он даже не думал, какими будут первые слова Ройда, но такого не ожидал. Он не привык к похвалам старшего брата… правда, пришлось признать: хотя Ройду трудно угодить, он неизменно справедлив.
– Итак, – тихо и быстро продолжал Ройд, – что мне нужно знать?
Калеб быстро соображал.
– Во-первых, где ваш лагерь?
– На той поляне, где раньше был ты… нас привел туда Хорнби.
– Там небезопасно. Дюбуа знает о поляне – там он нас и схватил.
– Это не важно, – ответил Ройд, задумавшись лишь на миг. – Мы все равно долго там не пробудем.
Калеб ухмыльнулся – он знал своего старшего брата!
– Хорошо. Насколько я понимаю, вы нашли выступ на утесе.
– Да. Мы поднялись туда вчера – и с тех пор следим за вами. Мы нашли все постройки и видели всех пленников, заметили, с какой частотой наемники обходят поселок. Ты можешь подтвердить, что те двое, которые только что прибыли, – лорд Питер Росс-Кортни и мистер Фредерик Нилл?
Калеб вздохнул:
– Да, это они, те самые «заказчики». Судя по тому, что мы подслушали, Росс-Кортни – главный среди «заказчиков». Нилл больше помалкивает, а если и вставляет слово, то в связи с их капиталовложениями. Ну а Росс-Кортни держится так, словно он – владелец всего предприятия. – Калеб скрестил руки на груди. Что-то в словах Ройда его задело, но разговор о «заказчиках» навел его на более важный вопрос. – Значит, вы пришли нас спасти… Сколько ты привел с собой людей?
Ройд назвал точную цифру.
Калеб поморщился:
– Успели в последнюю минуту! Мы изо всех сил подбрасываем Малдуну голубые алмазы… ах да, тебе о них неизвестно!
Калеб быстро рассказал про открытие Малдуна, который увидел среди добытых на руднике алмазов редкие голубые. Благодаря его открытию работы удалось затянуть.
– Представь себе, Малдун сыграл нам на руку. Мы надеемся, что он убедит Росс-Кортни и Нилла, что они могут значительно увеличить свои доходы и потому закрывать шахту еще рано.
Ройд вздохнул:
– Не похоже, что завтра они прикажут сворачивать работы… Если бы ты мог подсказать какой-нибудь отвлекающий маневр! Нам нужно какое-то время удерживать внимание наемников. Тогда мы сумеем за завтрашний день захватить поселок. Роберт и Деклан должны подойти к вечеру.
– Они тоже участвуют?!
– Их невозможно было остановить.
Калеб почувствовал уверенность, какую он не испытывал уже несколько месяцев.
– Значит…
– Значит, у нас больше чем достаточно людей, чтобы спасти вас. – В голосе Ройда слышалась непоколебимая уверенность. – Осталось одно: придумать отвлекающий маневр.
Калеб широко улыбнулся:
– Мы уже обо всем подумали и начали готовиться. – Улыбка его стала шире. – Я расскажу тебе свой секрет, если ты расскажешь свой.
Ройд приглушенно усмехнулся.
– Выкладывай! – велел он.
Калеб объяснил, что они задумали.
– Осталось лишь поджечь фитиль!
Ройд, в свою очередь, поделился с младшим братом своими планами. Они произвели на Калеба сильное впечатление.
– Все складывается лучше некуда!
Он по-прежнему размышлял о том, как здорово они все задумали, когда Ройд вдруг сказал:
– Мы видели Кэтрин Фортескью – ты можешь подтвердить, что с ней все в порядке?
Калеб зажмурился. «Мы»… Ройд все время говорит «мы», а не «я», как обычно. Вот что с самого начала показалось ему странным. Озадаченный, он ответил:
– Да, Кейт жива и здорова. Почему ты спрашиваешь? – «Почему ты спрашиваешь именно о ней?»… Ройд не может знать о том, какие отношения связывают его и Кейт.
Ройд вздохнул, и от его вздоха Калеб зажмурился.