Квинс принадлежал к богатым людям, каких в Бэйкерсе было не
много, и именно поэтому давно выработал привычку ни с кем не разговаривать на
улице. Конечно, он знал, что многим это не по душе, но его мало беспокоило, что
думают о нем посторонние. Все преклонялись перед его отцом, и этого было вполне
достаточно, чтобы поддерживать на плаву их семейный бизнес. Правда, Квинс не
знал, как будет себя вести, если его папаша вдруг помрет. Неужели ему придется
изменить своим давним привычкам и начать улыбаться во весь рот, строить из себя
добропорядочного обывателя и вступить в частный клуб «Ротари», основанный еще
его дедом?
Квинс жутко устал от того, что должен был ради своей
безопасности и популярности корчить рожи всем знакомым и делать вид, что хорошо
относится к ним. Он устал от постоянной зависимости от своего авторитарного
отца, который требовал, чтобы клиенты его банка всегда оставались довольны.
Устал от самого банка, от этого захолустного городка, в
котором невозможно было укрыться от любопытных глаз, устал от снега и холода,
устал от нудной жены и вообще от всего, что так или иначе связано с его жизнью
в Бэйкерсе. И больше всего на свете ему хотелось в это февральское снежное утро
получить долгожданную весточку от его любимого Рикки. И не просто весточку, а
короткое подтверждение, что тот согласен провести с Квинсом несколько приятных
дней на туристическом теплоходе. Три счастливых дня в южном море, любовные
утехи с Рикки – вот что сейчас нужно было ему больше всего. А если все будет
удачно, то Квинс, возможно, вообще никогда больше не вернется в этот гнусный
холодный город.
В Бэйкерсе проживало чуть больше восемнадцати тысяч жителей,
поэтому помещение центральной почты на Мэйнстрит было, как всегда, переполнено.
К счастью, служащие за окошком менялись так часто, что никто из них не мог
обратить внимание на то, как часто Квинс захаживает сюда и какого рода почту отправляет
или получает. Благодаря этому обстоятельству он смог без особого труда
арендовать для себя личный сейф. Он просто подождал, когда за окошком появится
новая работница, и сразу же оформил на себя аренду потайного сейфа. Правда,
зарегистрировал его на официальный адрес никому не известной компании «СМТ
инвестментс».
Сегодня он сразу направился к той части стены, где находился
его сейф вместе с сотней других. В нем было три письма, одно из которых, к его
безумной радости, было от Рикки.
С трудом скрывая охватившее его волнение, Квинс быстро
спрятал письма в карман, вышел на улицу и бодро зашагал к банку. Ровно в десять
часов он уже был на своем рабочем месте, хотя и знал, что отец уже как минимум
четыре часа корпит над финансовыми бумагами.
Остановившись возле стола секретарши, Квинс снял перчатки,
деловито осведомился у нее насчет почты, забрал с собой несколько конвертов и
телефонограмм и тут же скрылся за дверью кабинета, успев услышать ее
предупреждение насчет обеда в два часа с одним из агентов по продаже
недвижимости.
В кабинете Квинс швырнул перчатки в одну сторону, пальто – в
другую и дрожащими от волнения пальцами разорвал конверт с письмом Рикки.
Почувствовав легкое головокружение, он уселся на диван, перевел дыхание,
напялил на нос очки и вперился глазами в аккуратно выписанные и уже до боли
знакомые буквы. В этот момент его эмоции достигли высшего предела, и именно
поэтому падение с такой высоты было столь ужасно. Уже первые слова письма
поразили Квинса так, словно в него выпустили дюжину пуль.
После второго абзаца он надрывно застонал, невольно
выкрикнул «Боже мой!», а затем с глухим стоном «Сукин сын!»сполз с дивана и
чуть не рухнул на пол.
Через минуту Квинс опомнился и с опаской посмотрел на дверь.
Он знал, что секретарша частенько прислушивается к тому, что происходит за
дверью шефа. После первого прочтения письма он, естественно, испытал
потрясение, после второго – с недоверием посмотрел на листок. И только после
третьего раза реальность происходящего стала проступать с большей или меньшей
отчетливостью. Губы Квинса стали мелко подрагивать, а по щекам потекли слезы.
Невероятным усилием воли он заставил себя собраться с силами, чтобы не
заплакать навзрыд, ведь это мгновенно стало бы достоянием недремлющей
секретарши.
Квинс швырнул письмо на пол и стал кружить вокруг стола,
стараясь не думать о жене, детях, отце и всех своих знакомых. Однако их
злорадные рожи так и мелькали перед глазами, наводя на него ужас. Он даже
вспомнил школьную фотографию всего класса и фамильные портреты предков,
висевшие в один длинный ряд на стене в его доме. Не выдержав напряжения, он
подошел к окну и посмотрел на снег, тонкими струйками завихрений опускающийся
на побелевший тротуар под окном. Как он ненавидел этот снег, этот город и весь
штат Айова в этот момент!
Раньше он лелеял надежду уехать в теплые края, насладиться
общением с красивым парнем и потом принять решение никогда не возвращаться
сюда. Впрочем, ему все равно придется покинуть этот мерзкий город, но уже при
совершенно других обстоятельствах. Какое-то время Квинс тешил себя надеждой,
что все это шутка, чудовищное недоразумение, происки недоброжелателей, но
внутреннее чутье подсказывало: это самый что ни на есть мерзкий шантаж с целью
выудить у него довольно приличную сумму. Более того, это же чутье говорило ему,
что он попался на крючок не мошенника-любителя, а самого настоящего
профессионала, хорошо знающего все тонкости своего дела.
Всю свою жизнь Квинс боролся с различного рода соблазнами,
подавлял в себе не совсем обычные сексуальные желания и всегда мечтал, что рано
или поздно найдется человек, который поймет особенности его душевного склада и
удовлетворит нетрадиционные желания. И вот тебе пожалуйста – получил удар не в
бровь, а в глаз. Да еще от какого-то Рикки, которому поверил с первого слова и
которого боготворил последнее время. Дурак! Идиот! Кретин! Что теперь делать?
Как быть? Как выпутаться из этой идиотской ситуации? С кем посоветоваться? На
кого можно положиться?