На что способны блондинки - читать онлайн книгу. Автор: Николас Фрилинг cтр.№ 129

Сент сидел очень тихо. Его гладкий интеллигентный лоб был сплошь усеян мелкими бусинками пота. Арлетт видела это, и получала удовольствие оттого, что он напуган, и стыдилась того, что ей это доставляет удовольствие.

— Вы напуганы. У вас на то есть все основания. Сегодня днем я прошла мимо вас по лестнице, здесь, и хотела убить вас. В моем доме, во Франции, у меня есть две винтовки, принадлежавшие мужу. И два пистолета. Если бы какой-то из них оказался у меня под рукой, то я бы вас убила. Так что я могу понять свою подругу. Я могу воспринимать это серьезно. Вот почему я говорю вам, что ваша жизнь загублена. И это также причина, по которой я пришла к вам сейчас, и предупреждаю вас. Ваша жизнь не принадлежит мне. Я должна отдать ее вам. Вы должны жить с тем, что сделали. Я вижу, что вы этого не понимаете. Вы думаете, что это трюк. Ловушка. Таков ваш образ мыслей. Вы проживете всю свою жизнь в горести, потому что вы малодушный и вероломный. Мой муж, прежде чем вы заставили его замолчать, понял это. Он написал об этом. Это вывело меня на вас. А теперь я ухожу. Я приняла свое решение. Я иду в полицию. Они еще не поняли вас так, как я поняла. Но когда я им расскажу, они поймут. Я не знаю, что они могут сделать. Мне все равно. Это их дело. Или, я бы сказала, ваше. Вы можете сбежать; мне это безразлично. Вы можете попытаться спрятаться за спиной этого парня. Он разговаривал со мной, и я знаю, что он невиновен, и я скажу об этом.

Она тщательно отрепетировала свои слова, она знала их назубок. И до этого полностью владела собой. Но только сейчас, стоя и глядя на Сента, утратила самообладание.

— У вас есть пистолет, я думаю. Вы можете попробовать убить меня. — И тут внезапно, в гневе, она сделала шаг к нему. — Попробуй, ничтожный предатель рода человеческого. Попробуй. Трухлявое дерево с гнилыми яблоками. Отсюда я пойду в полицию. Наверное, ты попытаешься меня остановить. Вольному воля. Давай.

Арлетт повернулась, чтобы пойти к двери. Там, перед дверью, прислонившись к ней, тихо стоял Луи Принц.

Арлетт никогда прежде его не видела. Она не знала, кто он такой. Испуг тут был ни при чем. Психологическое потрясение было настолько сильным, что она издала громогласный, леденящий душу, неистовый вопль. Сент, который выпрыгнул из своего кресла, в безумном порыве, чьи руки потянулись, чтобы схватить ее за горло, завалился назад, на подлокотник кресла, как будто его подстрелили.

Луи держал револьвер. Дамский револьвер 1910 года, 6,35-миллиметровый. То, что американцы называют калибр 0,25 миллиметра. Посеребренный револьвер с украшениями в стиле рококо. Барабан, вместо гравировки, был украшен херувимами, наподобие чеканки на принадлежностях туалетного столика той эпохи — например, ручном зеркальце. Узкая часть ствола над рукояткой и ниже ударника — сам он был выполнен в эротическом ключе, в форме мужского полового члена, — была гладкой. Ствол, изготовленный в форме вогнутого шестиугольника, смотрел на Сента.

— Не двигайся, — сказал Луи, — а то я тебя застрелю.

Сент, с побледневшим лицом, оставался на месте.

— Я слушал вас, мадам. Простите меня за то, что я подслушивал.

Это было настолько нелепо, что Арлетт зашлась в истерическом смехе, остановила себя, открыла сумочку, вытащила бумажный платок и вытерла лицо. Она была такой же потной, как Сент. Неуместный, машинальный жест помог ей вновь обрести душевное равновесие. Платок пах одеколоном «Роджер энд Гэллет». Ее муж всегда им пользовался.

— Мадам, — начал Луи со старомодной церемонностью. Он пребывал в замешательстве. Он не знал, с кем разговаривать. — Ты, — сказал он Сенту. — Ты. Сын моей сестры. Ты. Ты десять лет шантажировал меня. И я — прости меня Господи, я был напуган — я допустил это. Ты пытался шантажировать этого несчастного, жалкого мальчишку. Он пришел ко мне, с Божьей помощью. Он все мне рассказал. Мне пришлось действовать. У меня был этот револьвер. Я собирался убить тебя, точно так же, как тебя собиралась убить присутствующая здесь мадам. Я тихо вошел. Парень дал мне свои ключи. Ты забыл заблокировать замки. Я собирался убить тебя и обставить это как самоубийство перед тем, как сказать парню, чтобы тот шел в полицию. Но теперь услышал, что мадам Ван дер Вальк сказала тебе. И теперь я до тебя добрался, дерьмо. У меня есть ниточка, привязанная к твоей ноге. И ты не выкрутишься. Я дам показания под присягой. Не двигайся, мразь ты эдакая. Я прострелю тебе живот и позвоночник, и ты проживешь остаток своей ничтожной жизни парализованным. Пистолет здесь — Дик сказал мне. Вычищенный. Но принадлежащий тебе. — Луи запустил руку в карман, извлек огромный белый полотняный носовой платок и вытер лицо, продолжая целиться из револьвера в Сента. — Мадам, — сказал Луи со своей сухой вежливостью. — Не соблаговолите ли вы сходить за полицией? Управление находится на Вестерстраат. Я посторожу этого… моего племянника Леопольда. Tenu en respect ^[96].

Как странно прозвучали французские слова для Арлетт. И она тут же снова ощутила себя глупой женщиной, которой взявший на себя ответственность мужчина указывает, что нужно делать.

Арлетт сделала то, что ей было сказано. В это время ночи, поскольку для пьяниц, шлюх или хиппи было еще рановато, в полицейском участке царила благословенная тишина.

— Я — Ван дер Вальк. Хотя нет, вам это ничего не говорит. Жена комиссара Ван дер Валька.

— О!

— Который был убит.

— О!

— И мы нашли убийцу. Идемте, пожалуйста.

— О… одну минуту, пожалуйста… извините меня, пожалуйста… Бриггес!

Сержант амстердамской полиции был огромен, как ломовая лошадь. Худощавый, высокий, непреклонный. Метр девяносто два. То есть шесть футов пять дюймов. Из него получился бы нападающий второй линии команды регбистов «Все черные». Он жевал апельсиновую жвачку.

— Сэр… пожалуйста, положите этот револьвер. И я хотел бы выяснить, сегодня или завтра, каким образом вы приобрели это оружие. Теперь… вы…

Сент с неожиданной прытью и ловкостью ринулся в атаку. Ноги лягались. Кулак нанес жалящий удар пониже носа. Ладонь царапалась. Рот плевался и кусался.

Бригадир расставил свои громадные ботинки, отбил царапавшуюся руку, обрушил свой кулак на лоб, подхватил Сента за шею и промежность, приподнял его примерно на фут и снова поставил с таким стуком, что тот пошатнулся и сел.

— Успокойтесь, вам придется сходить к инспектору. Минхер, отдайте мне это оружие, будьте так любезны, и вы тоже, пожалуйста, пройдите. Господи, — сказал сержант, оглядывая серебряный револьвер, — да это форменная порнография.

Арлетт захихикала бы, но она чувствовала себя слишком опустошенной.

— Дорогая моя… я так волновалась, все никак не могла взять в толк, куда ты отправилась. Теперь у меня отлегло от сердца. Хочешь какао?

— Прости, — виновато сказала Арлетт. — Мне следовало об этом подумать. Да, пожалуй, следовало. Я повидалась с Сентом.