Путь лапши. От Китая до Италии - читать онлайн книгу. Автор: Джен Лин-Лью cтр.№ 96

– Мы не пьем капучино после одиннадцати утра!

Итальянцы не перекусывают. К моему большому удивлению, даже в больших городах типа Рима нет уличных торговцев едой. «Если мы хотим перекусить, то мы выкуриваем сигарету», – сказал мне в дальнейшем один римский друг. Едят строго за столом, в установленные часы. Бестактно есть стоя или на ходу, позорно есть и в дороге. В отличие от китайских поездов, где постоянно жуют, итальянские пассажиры воздерживаются от еды в поезде, даже в часы обеда или ужина. Те же самые правила распространяются и на автомобили: однажды во второй половине дня, когда я спешила на встречу, я тщетно искала ресторан, в котором обслуживают клиента, не выходя из автомобиля, затем неправильно припарковалась перед пиццерией. Отъезжая с куском пирога на коленях, я чувствовала, что нарушила не только правило дорожного движения.

Я также задумывалась, как итальянцы могут переварить три блюда – меню были разделены на закуски, прими – или первые блюда (что-то с пастой или ризотто), и секонди, или вторые блюда, – пока не поняла, что только иностранцы типа меня чувствуют себя обязанными съесть все три. Большинство итальянцев едят закуску, или примо, или секондо, а три блюда заказывается только в особых случаях. Будь то дома или в ресторане, но паста обычно подается четко установленными порциями по сто граммов. Если макаронные изделия выкладывают на тарелку, они занимают не больше места, чем компакт-диск. Многие женщины едят пасту раз в день. Итальянцы пьют воду, вино или кофе эспрессо, а не содовую воду, сок или пиво с большим количеством калорий. Десерт обычно состоит из не более чем детской порции джелато или фруктового салата, который оживляют небольшим количеством сахара и лимоном.

Самое важное: я узнала в Апулии, что приготовление пищи – это демонстрация любви к своим близким. Именно это делает еду полезной и питательной.

Ужины у Даниэлы, ее друзей и членов семьи начинались около девяти часов вечера. Я помнила про более позднее начало ужина, чем принято у нас, по последнему посещению Италии вместе с Крэйгом – иногда мы заходили в пустые рестораны около семи тридцати и практически умоляли персонал нас обслужить. А здесь, в Апулии, десять вечера в будний день не считалось поздним временем; Даниэла могла собрать дюжину друзей и родственников на панцеротти – жареные пирожки-конвертики из мягкого теста, фаршированные моцареллой и томатным соусом. Не было никаких церемоний. Вместо того чтобы чувствовать себя неловко и ждать, когда другие начнут есть, все просто наполняли свои бокалы вином и ели. В дополнение к панцеротти Даниэла подала кусочки свежей моцареллы и жаренные на гриле баклажаны, нарезанные кусочками и сбрызнутые оливковым маслом. На десерт мы ели фрукты, шоколад и цепполе – сицилийские пончики с кремом. Когда один гость свалился со стула, все хлопали в ладоши и смеялись.

Именно в тот вечер Джузеппе спрашивал своих друзей про Марко Поло. После того как никто не смог дать правильный ответ, я попросила всех назвать их самое любимое блюдо. Вначале они стали возражать, говоря, что «это подобно тому, как выбирать любимого члена семьи!». Но затем все-таки стали называть теперь уже знакомые мне названия блюд, включая восхитительные орекьетте с ботвой репы и пасту с морскими ежами.

– А какая у вас любимая еда? – спросил кто-то у меня.

– Да, да, мы хотим знать, какая у вас любимая американская еда, – настаивал второй гость.

Я задумалась на мгновение. В конце концов, что считается американской едой? Пицца или лазанья? Они станут спорить, что это итальянские блюда. Я пыталась придумать что-то уникальное для Южной Калифорнии, но на ум приходили только мексиканские блюда.

– Гуакамоле, – выпалила я.

Это вызвало ответную реакцию.

– Я столько раз видела гуакамоле в фильмах, но ни разу не ела! – воскликнула Даниэла.

Она была так заинтригована, что я обещала приготовить это блюдо для нее на следующий день.

* * *

Авокадо, фрукт с американского континента, только недавно появился в Италии. Этот фрукт периодически появляется на рынках в Пекине, ориентированных на иностранцев, в Стамбуле он появлялся как часть нового мезе, но по большей части отсутствовал на Шелковом пути. Мы с Даниэлой приехали к ее бабушке на следующий день с полным пакетом из супермаркета, в котором лежали и плоские маисовые лепешки тортильи, которые в Мексике заменяют хлеб. Бабушка приветствовала нас, по нескольку раз поцеловав в щеки.

– Ты сегодня хорошо ела? – спросила она у Даниэлы, напомнив мне, как китайцы приветствуют тех, кого любят, затем добавила: – Что ты ела? Ты слишком худая!

Она заглянула в наш пакет, чтобы рассмотреть таинственные фрукты. Поскольку внучка описала их как «мягкие», она призналась, что ожидала что-то типа банана.

Мы устроились в бабушкиной кухне. В этом помещении также и жили, я много раз видела подобное по всему Шелковому пути. Если не считать обычные кухонные принадлежности, то тут также стоял диван, телевизор с плоским экраном и большой обеденный стол. Столовой, к которой нужно было идти по коридору, не пользовались. Снаружи на балконе стояла вторая плита и печка для выпечки в жаркие месяцы и жарки во фритюре на протяжении всего года.

Работая за обеденным столом, я размяла в миске авокадо с репчатым луком, петрушкой (в качестве замены кинзы), лаймом, помидорами, молотым перцем чили, солью и черным перцем. Попробовав смесь, бабушка решила, что получится приличная закуска. Даниэла практически приплясывала, макая лепешки в острое зеленое пюре, мою любимую еду для заедания стресса. Я непреднамеренно выбрала блюдо, которое она считала таким же американским, как яблочный пирог.

– Знаешь, здесь, в Италии, по крайней мере на юге, мы все еще верим в американскую мечту. Мы думаем, что у вас в стране все отлично, у нас эта мысль засела в головах, – сказала она. Я сказала, что чувство взаимно, мы слишком романтизируем Италию.

А затем бабушка принялась за приготовление эпической трапезы, главными в которой были мидии и рис – этот еще один важный продукт, попадающийся на всем Шелковом пути, который закрепился даже в Италии. Она разрезала несколько кусочков чеснока вдоль и извлекала пробивающиеся зеленые стебельки из каждого, сжимая при этом зубы. Как она пояснила, «Мы вынимаем душу из дьявола». В форме для выпекания она разложила кусочки картофеля, очищенные мидии и круглозерный рис арборио, затем щедро посыпала чесноком вместе с петрушкой, сыром пармиджано-реджано и пекорино. Затем она налила немного куриного бульона и поставила блюдо в духовку.

Я подумала о том, как тщательно бабушка готовит блюда. Она была кладезью рецептов, которые никогда не записывала. Приготовление еды было для нее утешением – в эти дни она мало выходила на улицу, но все еще могла общаться, готовя еду для любимых ею людей. Ее рост составлял едва ли полтора метра, она фактически жила у своего обеденного стола, работала очень точно и тщательно, ее вьющиеся светлые волосы были аккуратно уложены, чтобы не лезли в глаза. Чем бы она ни занималась – будь то нарезка клубники тонкими кусочками, чтобы выложить на торт, или придание нужной формы маленьких ушек пасте, – она уделяла этому все свое внимание, словно это было единственное дело, которое имело значение.