Будем жить для своих детей - читать онлайн книгу. Автор: Фридрих Фребель cтр.№ 39

ТРЕТЬЯ ИГРА РЕБЕНКА

Объяснительные фигуры

ТРЕТЬЯ ИГРА РЕБЕНКА

Фигуры предметов

ТРЕТЬЯ ИГРА РЕБЕНКА

Изящные фигуры

Таким образом, при каждом изображении оказывается множество различных наблюдений и всевозможных применений и соотношений, полезных в жизни ребенка.

Мы должны ограничиться этими немногими указаниями. Достаточно. Нужно предоставить ребенку возможно более полную свободу изображения. Опыт будет давать свои указания только попутно с изображением. Впрочем, руководящий игрой воспитатель может время от времени брать на себя роль побуждающего начала, говоря, например: «А сделай-ка стул».

Все это имело пока отношение к формам жизни, которые изображают с помощью этой игрушки. Этим изображениям можно было бы дать более подходящее для детского понимания название форм вещественных, предметных.

…Иногда ребенок с помощью всех восьми кубиков составляет такую форму, при которой ни один из них не бывает лишним и ни в одном не чувствуется недостатка; …но обо всем изображении мы не можем сказать, чтобы это был какой-нибудь определенный предмет, не можем сказать, чтобы это была какая-нибудь определенная вещь… По-видимому, это изображение проходит не мимо нас, как какой-то призрак, а внутри нас, как некоторое предположение: оно добивается, чтобы нам что-нибудь показалось (пришло в голову) по этому поводу, и мы, не думая, говорим: «Это красиво!» Перед нами является нечто, но что мы не знаем, что им изображается. И мы называем это «нечто» образом (картиной)… Мы не можем назвать эти формы иначе, как красивыми, или, лучше, ввиду того, что они сами в себе представляют нечто единое, мы можем назвать их одним словом Schonheitsformen (формами красоты), или, говоря устами ребенка, – образными (картинными) формами; очень часто, хотя и не всегда, – формами цветов и менее часто – формами звезды. (См. табл на с. 217.)

…Однако при продолжении творческой деятельности пред нами предстанут сами собой такие формы, которые нельзя… будет обозначить ни как формы жизни, или вещественные формы, ни как формы красоты, или образные формы. Вот, например, фигура 2 на с. 215. Сразу, как бы с одного взмаха или с одного приема получается на месте одного построения два, на месте целого являются части, две части… Что же говорит мне это явление? Оно говорит мне и внушает мне следующее: единое целое я могу разделить, могу разделить пополам, на две части, на два полуцелых, на две половины.

Следовательно, тела могут иметь как различную величину, так и одинаковую величину. Но обе половины, хотя между собой они совершенно равны, по сравнению с целым кубом имеют отличную от него форму.

…То, чему научил таким образом куб ребенка, чему ребенок научился и что познал при посредстве его, есть истина. Поэтому эти формы можно назвать формами истины, познания, формами обучения, но более всего подходило бы для ребенка назвать их формами усвоения.

Но могут ли формы познания, истины, обучения и усвоения для ребенка в возрасте 1–3 лет сделаться также формами игры и таким путем формами самостоятельной творческой деятельности?

О, конечно! Почему же нет?

Надо сложить вместе все восемь кубиков, как показано на фигуре 2, и сказать: «Два полкуба!» Затем эти соединения и разделения повторяются несколько раз друг за другом и при этом напевают:

Еще больше изменений можно внести, если изменять одновременно слова и положения (см. табл. на с. 215). Соединяя кубики в различных пропорциях, можно одновременно изображать и петь:

Или:

Или, внося в игру также язык и обозначаемые им отношения:

Все эти песни и наблюдения можно еще и другим способом вводить в жизнь ребенка, а также применять в совсем общем виде для его успокоения. Например, можно, качая ребенка на руках то направо, то налево, петь:

Показаться, вновь уйти –

Так в игре должно идти.

Или можно еще то сжимать обе руки, то открывать и при этом на каждой из них расставлять пальцы; затем сжать пальцы на обеих руках на каждой отдельно, затем снова открыть. И при этом петь:

Наконец, заставляют кончики пальцев как бы бегать друг по другу, начиная с маленького пальца, как будто желают их пересчитать, и при этом продолжают петь:

…Однако какова же цель всего этого? А цель всего этого та, чтобы вокруг ребенка никогда не было ничего мертвого, но чтобы его постоянно окружала только одна жизнь. Только одно – главное, как оно и есть в действительности, чтобы ребенок никогда не видел и не слыхал ничего пустого, лишенного смысла и значения, но чтобы он во всем наблюдал, воспринимал и ощущал смысл, значение и полноту жизни, жизненное согласие и жизненную связь. Однако ни в коем случае, особенно при так называемых «формах усвоения», не может быть принято мнение, будто ребенок уже определенно усваивает отношения величин и чисел, скорее, с определенным наблюдением связывается определенный тон, а тон при его повторении соответственно вызывает и связанное с ним определенное наблюдение, и таким образом до ребенка никогда не доходит ничего неопределенного или совершенно пустого.

…В самом деле, ведь какой дар у ребенка и человека вообще нужно признать наивысшим? – Жизнь. А пользование каким даром наиболее важно для ребенка и человека вообще? – Пользование жизнью.