Вращая колесо Сансары - читать онлайн книгу. Автор: Геннадий Марченко cтр.№ 35

Да ещё и в соседнем Пуэрто-Рико активизировались патриоты, требовавшие независимости от США, подкрепляя свои доводы стрельбой и взрывами.

На Ближнем Востоке полыхала своя война. В Египте 15 ноября 1965 года в результате покушения были убиты председатель Национального собрания Анвар Садат и несколько его последователей. Ответственность взяла на себя запрещённая исламистская организация «братья-мусульмане», руководство которой из европейской эмиграции с энтузиазмом это подтвердило и пообещало скорое восстание «мусульманского народа Египта» против «муехида» (отступника) и «мунафика» (лицемера) Насера.

Президент Насер, в свою очередь, на многотысячном митинге в Каире толкнул страстную речь, пообещав «безжалостно расправиться с предателями, поднявшими руку на Египет», и обвиняя США в поддержке исламистов. После этого выступления по стране прокатилась волна погромов. Разъярённые толпы разрушали и поджигали мечети, медресе и другие заведения, известные как гнёзда исламистов, безжалостно расправляясь с попавшимися под руку фанатиками. Войска едва отстояли главные корпуса исламского университета аль-Азхар в Каире, но студенческие общежития толпа всё же сожгла. Посольство Соединённых Штатов забросали бутылками с зажигательной смесью, после чего американцы направили Насеру официальную ноту протеста. Однако зачинщиков поймать так и не удалось. Впрочем, наверное, полиция не очень-то и стремилась.

СССР, в свою очередь, выразил соболезнования президенту и народу Египта в связи с гибелью «выдающихся борцов за независимость» и заявил о поддержке «Египта в противостоянии с силами империализма».

А чуть раньше, в августе 1965-го вспыхнула настоящая война между Индией и Пакистаном. Как там у Высоцкого…

Пакистанцы попытались захватить индийскую часть Кашмира, подняв восстание местных мусульман. Но вот дальше им не повезло. Вскоре после прихода к власти в Пекине Лю Шаоци и Чжоу Эньлая КНР и Индия при посредничестве СССР урегулировали конфликт, тянувшийся со времён войны 1962 года. Две страны наконец договорились о границе и обязались не поддерживать враждебную деятельность против сопредельной стороны. Теперь Индии не нужно было держать крупные силы на китайской границе, и Пакистан немедленно почувствовал это на себе. Восстание в Кашмире было быстро подавлено, и индийцы превосходящими силами ударили на западной границе, перемолов под Лахором пытавшиеся наступать при поддержке авиации пакистанские танки, после чего 26 августа прорвали фронт и ворвались в столицы Пакистана – старую, ещё не совсем оставленную Равалпинди и новую, но ещё недостроенную – Исламабад.

Тут ещё Афганистан ввязался в конфликт, чьи войска пересекли северную границу Пакистана, что бурно приветствовали живущие там племена пуштунов. Собравшаяся джирга местных племён объявила о воссоединении «незаконно отторгнутых колонизаторами пуштунских земель» с Афганистаном. Пуштуны, служившие в пакистанских войсках, начали массово бросать фронт, затрещавший по швам. И в это же время индийцы одержали решающую победу в Восточном Пакистане, бывшей восточной части британской колонии Бенгалия, с 1947 ставшей частью Пакистана и не очень этим довольной, так как в Пакистане к ним относились как к бедным родственникам. Хотя по численности населения эта пакистанская провинция превосходила все остальные, вместе взятые. После начала войны индийцы блокировали Восточный Пакистан с моря и с суши, взяв порт Читтагонг. Освобождённый из тюрьмы в Дакке лидер партии Народная Лига Муджибур Рахман объявил о независимости Восточного Пакистана и о создании республики Бангладеш во главе с самим собой. Новую страну де-факто признали Индия, СССР и КНР.

Ну а в Пакистане поняли, что война проиграна. 15 сентября диктатор Яхья Хан запросил мира и после прекращения огня на следующий день ушёл в отставку, передав власть министру иностранных дел Зульфикару Али Бхутто. Американцам, чьи войска к тому времени успели ввязаться в несколько серьёзных конфликтов по всему миру, было не до Пакистана. 18 сентября в столице Бирмы Рангуне при посредничестве СССР, КНР, Индонезии и Ирана начались мирные переговоры, через три дня закончившиеся подписанием Рангунского мирного договора. Пакистан признал независимость Бангладеша, а также признал Кашмир частью Индии и согласился на «исправление» границ на западе и востоке (в результате чего Бангладеш стала анклавом, окружённым территорией Индии, а границы Индии в Кашмире продвинулись до Афганистана).

Кроме того, Пакистан согласился на воссоединение своих пуштунских территорий с Афганистаном, если так решит референдум под контролем ООН. Попутно Индия заключила договор с Афганистаном об обмене части своих новых земель в северном Кашмире на Ваханский коридор, получив, таким образом, границу с СССР.

Сразу же был подписан договор между Дели и Москвой о строительстве железной дороги из Алма-Аты через Бадахшан и Кашмир в Индию. Съездить из Москвы на поезде в Дели или Гоа – это круто! Вот только, боюсь, придётся подождать лет пятнадцать-двадцать. Уж больно места там для строительства трудные.

Несмотря на выгодный мир, в Индии многие были недовольны премьером Шастри за то, что он не вернул «исконную границу» по реке Инд, и даже обвиняли его в «предательстве национальных интересов». Выражаясь словами Тристана из ещё не снятого фильма «Собака на сене», «от огорченья он скончался» всего через пару месяцев после завершения войны. Новым премьером Индии стала Индира Ганди. Кстати, в письме Шелепину я и о ней написал: что де будет дружить с СССР (особенно в плане закупок нашего оружия), пока в 1984 не убьют свои же охранники-ситхи… тьфу, чёрт – сикхи, на почве религиозных заморочек. Надеюсь, наши её предупредят, чтобы охрану набрала из более проверенных людей.

Да, серьёзные дела творились в мире. На этом фоне мои личные проблемы казались таким пустяком… Вот только для каждого муравья нет ничего важнее, чем дотащить маленький листик до своего муравейника. Вот и у меня был свой личный муравейник в виде чемпионата мира по футболу. К сожалению, на данный момент недостижимый.

Ещё один телефонный звонок вывел меня из раздумий. На том конце провода услышал голос Лидии Клемент.

– Егор!

– Привет, что случилось? Почему такой взволнованный голос?

– Взволнованный?.. А, это мне только что врач звонила из онкодиспансера, я туда каждые три месяца на обследование езжу, сдаю анализы.

– И что с анализами? – встревожился я.

– В целом, говорит, нормально, но нужно сдать дополнительно ещё один анализ, что-то у неё вызывает подозрение. Ты же когда-то уберёг меня от смерти, можно сказать, хорошо, что обнаружили на ранней стадии, с тех пор приходится постоянно проверяться. А звоню я по другому поводу… Ты знаешь, что у нас в Ленинграде второго июля состоится грандиозный концерт, приуроченный к двадцатипятилетию арктических конвоев?

– Серьёзно?! Первый раз слышу! Как удалось?!

– Личная инициатива первого секретаря обкома партии Василия Сергеевича Толстикова. Честно скажу, я как-то ему проговорилась о твоей нереализованной идее, а он сразу за неё ухватился. Мол, у него близкий товарищ был военным лётчиком, обеспечивал прикрытие конвоев с воздуха. Чем, говорит, не повод собраться ветеранам, не вспомнить «славные деньки». Вроде бы лично звонил Суслову, который дал добро. И даже не воспротивился твоему участию в этом концерте.