Страх, паника, фобия. Краткосрочная терапия - читать онлайн книгу. Автор: Джорджио Нардонэ cтр.№ 47

Т.: Вы обращались за помощью?

П.: Нет, в эти дни… то есть, не специально: даже наоборот, в некоторые места я отправилась одна.

Т.: Какие это были места? Куда вы пошли и где вы остались?

П.: Я ходила за разными покупками, за разными вещами, не испытывая при этом необходимости находить разные оправдания. В субботу был детский праздник, в общем, там был и Н., значит, мы все туда пошли, то есть, я и П., но он потом ушел. Там все время находилась одна моя двоюродная сестра, однако должна сказать, что это меня никаким особенным образом не встревожило, то есть, хочу сказать, я не искала оправданий, чтобы оставить там моего сына, как я бы это сделала раньше, поэтому… в этом смысле, достаточно… Нужно сказать, что там было очень многолюдно. Вначале, в некоторые моменты я не так чтобы… то есть, я была достаточно… физически я не чувствовала себя плохо, но у меня была немного повышена зрительная чувствительность… Все же мне не было плохо, то есть, раньше я была бы вынуждена искать ключи от машины и, как минимум, пойти в машину… потому что потом в машине мне становилось лучше. Ничего подобного, там я оставалась очень спокойной. День был нервный, но в других аспектах, потому что… само по себе это, хочу сказать, не…

Т.: О чем вас заставляет задуматься такое стремительное улучшение вашей ситуации?

П.: О чем заставляет задуматься? Надеюсь, что мне больше не станет плохо. Потому что в течение этих трех лет случались периоды объективного улучшения, как я уже сказала… Просто я всякий раз избавлялась от физического недомогания, которое в тот момент меня заботило, и возможно, при этом я никогда не затрагивала других проблем, поэтому, как только я решала одну проблему, тут же возникала другая, превращалась в другую, поэтому… Это всегда было ужасным разочарованием. В этот период я действительно хорошо себя чувствую. А тогда случалось, что я вновь начинала чувствовать себя плохо, появлялось расстройство другого типа, и это вызывало у меня критическое состояние, вплоть до финального кризиса, В сентябре у меня возникли некоторые новые проблемы: мне не было так же плохо, как два года назад, наоборот, мне было гораздо лучше, просто расстройство было еще более невыносимым, поскольку в предыдущие годы у меня всякий раз было то низкое давление, то чувство усталости, то есть, различные типы расстройств. И когда я видела, что эти проблемы разрешались… у меня больше не было оправданий и это было внезапно… То есть я доходила до того, что… Как я сказала, мне было намного лучше, но в то же время это было совершенно невыносимо, потому что у меня больше не было для себя самой никакого стоящего оправдания, то есть оправдания физическим недугом, который для меня был единственной причиной, служащей оправданием. Мне плохо, я могу испытывать избыток стресса, но мне плохо, потому что у меня низкое давление; при пониженном давлении принимают таблетку, нет, принимают капли, низкое давление проходит и самочувствие улучшается.

Т.: Просто бояться чего-то…

П.: Нет, нет, нет, абсолютно нет. Мне нужно было чувствовать себя плохо физически, иначе я не могла заметить, что мне плохо. Это должно было быть чем-то совершенно очевидным, что бы я могла это признать. А потом, вот именно, поскольку моим физическим расстройствам всегда находилось… я всегда говорила, что предпочла бы страдать вирусным гепатитом… не худшей болезнью, поскольку… не неизлечимой болезнью, нет. Замечательный вирусный гепатит или что-то в этом духе, мне хотелось бы заиметь.

Т.: Мне с самой первой нашей встречи показалось симпатичным то, что вы рационально познали и полностью осознали все ваши проблемы, все ваши расстройства, однако на деле вам никогда не удалось изменить ситуацию.

П.: Действительно, нет. Потому что… я всегда говорю… по-моему, рациональность — это большое достоинство, то есть я всегда считала его достоинством. Однако у рационального человека есть очень большое ограничение: он не может принять иррациональные реакции. И действительно, в последний раз, в сентябре; я не могла больше выносить этого, потому что не могла принять тот факт, что, несмотря ни на что… были все необходимые предпосылки для того, чтобы все было хорошо, было что-то во мне, что отказывалось быть рациональным как прежде, потому что я никогда не боялась, когда нужно было бояться, потому что с рациональной точки зрения можно не испытывать страха. Я особо не волновалась, потому что с рациональной точки зрения не было причин для беспокойства. Все это работало до определенного момента, а потом этот механизм полностью вошел в кризис, а я оказалась совершенно беззащитной.

Т.: Вы отдались волнам.

П.: Да, в этом трагичность ситуации. Я никогда не говорила, что у меня какая-то ужасная болезнь, я никогда не боялась заболеть. Я знакома с некоторыми людьми, скажем, подверженными сильному стрессу, они в критические моменты думают, что у них какая-то неизлечимая болезнь… Я никогда так не думала. То есть, за исключением первой недели, в которую я начала себя плохо чувствовать, у меня давление было 80, и было видно снаружи, как бьется сердце, но это было… Я сделала электроэнцефалограмму, я никогда не думала, что у меня тяжелое заболевание. И в результате, как я сказала, мне пришлось почувствовать себя так… именно для того, чтобы это стало настолько невыносимым, что я уже не могла бы «доверить» объяснение моего плохого самочувствия физическому недугу.

Т.: Хорошо, но поскольку мы, наоборот, стараемся сначала скорее делать вещи, нежели размышлять о них, и размышляем после того, как сделали, то первое, о чем, я думаю, полезно подумать, ввиду всего того, что нам удалось достигнуть, это то, что ваши расстройства не были такими уж ужасными, непобедимыми, такими абсолютно неизменяемыми. Понадобилось так мало для того, чтобы…

П.: Действительно.

Т.:…вызвать изменения…

П.: Конечно.

Т.:…это очень важно.

П.: Возможно, я боролась противоположным способом. Сейчас мне кажется, что я всегда боролась с ними, апеллируя к рациональности, то есть говоря: «Это расстройство ничего не значит, у тебя не должно такого быть, это наилучший способ…» Действительно, в тот период меня очень раздражало, когда мне говорили: «Соберись с силами, старайся победить себя», потому что я всегда преуспевала в победе над самой собой, но мне ни разу не удалось…

Реструктурирование посредством метафоры и упорядоченной шкалы пугающих ситуаций

Т.: Не удается засунуть кота в мешок.

П.: Нет.

Т.: Чем больше его запихивают, запихивают, тем больше он царапается, сердится, мешок рвется и кот вырывается, взбешенный. В то время как необходимо выпустить кота и обучить его; научиться дрессировке и установить с ним хорошие отношения. Стало быть, в этом направлении… Сейчас меня интересует все, что вам еще действительно страшно делать. Скажем, применяя убывающую шкалу от 10 до 1, на десятом месте то, что вам страшнее всего делать.

П.: Думаю, что безусловно самое страшное для меня — это поехать одной на машине далеко, то есть далеко, далеко… далеко. Быть в отъезде с утра до вечера. Быть далеко от дома, быть вне дома. Хотя это тоже… странная вещь, сейчас я не знаю, зависит ли от того, что это случилось прошлым летом… то есть в прошлые каникулы, скажем… На каникулах мне никогда не было плохо, и все же я была далеко от всех, но, я думаю, что я была настолько далеко от всего, что у меня не было точек отсчета. То есть: я не была далеко от дома, я была на каникулах.