Дурные намерения - читать онлайн книгу. Автор: Вадим Бескровный cтр.№ 79

— Начать слепая женщина решила с семьи Тумановых. Они персоны не слишком публичные, но в крае известные, благо и он, и она, успешные бизнесмены. Елизавета Туманова, на почве смерти сына, ухудшившихся отношений с супругом и на фоне того, что он её постоянно подавлял и угнетал, лечилась в психиатрической клинике после нервного срыва. Но это была только проба сил. Основной целью было заставить Виктора Туманова беспробудно пить и принимать наркотики.

— Ну и что, — пожала плечами Тамара. — Многие люди бухают. Тем более Туманов потерял сына. Чему тут удивляться?

— Это так. Виктор Туманов был мужчиной эксцентричным, с тяжёлым характером и ярко-выраженными наклонностями садиста. Но он не был ни алкоголиком, ни наркоманом. Более того, он занимался спортом и был пловцом. Я об этом в интернете прочитала. В конечном счёте, жена от него съехала, хотя они и не развелись. Его строительная компания остановила все работы. Он был замешан в скандале со зверским убийством девушки с помощью игрушек БДСМ.

Аня вспомнила этот случай и содрогнулась.

— А теперь вот он с топором бросается на людей, и убил свою жену, — закончила она.

— Что вы мне хотите сказать? Что эта слепая женщина поместила в голову Туманова мысль о том, чтобы он бросил погружать тело в жидкость, и начал погружать жидкость в тело? Поймите меня правильно: никакого вмешательства не надо, человек, если хочет выпивать, будет выпивать.

— Да, — кивнула Аня. — Задача в том, чтобы ускорить этот процесс.

— Простите, что перебиваю, — продолжила Тамара. — Но у меня ещё один вопрос. Эта женщина способна читать мысли всех людей? И передавать мысли тоже всем?

— Нет, — ответила Аня. — Только тем, с кем она встречалась, и от кого остался хоть какой-то личный предмет. Но тут ничего сложного. Тумановы, как полагается бизнесменам, разбрасываются визитками направо и налево, а также ставят подписи. Зная Виктора, не очень хорошо, этого достаточно женщине, чтобы внедриться в его мысли и начать акцентировать его внимание на выпивке. Как реклама, которая прерывает фильм. Вы обращали внимание, что по вечерам, когда вы смотрите кино перед сном, вам показывают рекламу пива? И, в конце концов, вы идёте и покупаете пиво. Главное вовремя переключать мысль, а дальше «пациент» всё сделает сам.

— Ну, хорошо, — Томе стало любопытно. — А почему просто нельзя послать в голову мысль: «Набухайся»?

— Пойдёмте выпьем, — Аня смотрела прямо на собеседницу, ловя её взгляд. — Я угощаю.

Для Тамары внезапное предложение выпить было столь неожиданным, что она застыла с открытым ртом.

— Но сейчас середина дня, — сказала она через пару секунд. — Да и я на работе, вообще-то.

— О том и речь, — продолжила Аня. — Сознание не пропускает прямую команду. У него есть свои установки: как так напиваться в середине дня!? Не порядок! Сознание — это Цербер, охраняющий подсознание, а подсознание видит и подмечает всё вокруг. Туманов идёт в магазин и видит выпивку, смотрит фильм и видит наркотики, читает какой-то материал и акцентирует внимание на… травке, например. Не знаю, что ещё, но за два года из трезвенника он превратился в конченого алкоголика, наркомана, садиста и убийцу. Неуступчивого, непокорного и непокладистого.

— Как будто эта женщина взяла те черты его характера, об которые споткнулась, и возвела их в абсолют, — заключила Тамара.

— Ну, что-то в этом духе, — кивнула Аня. — Теперь вы понимаете?

— Продолжайте, — попросила Тома.

— С Геннадьевым всё начиналось примерно также. Подписи на документах, визитки, оставленные ещё в то время, когда он продавал страховки. За время, прошедшее с заключения страхового полиса до того момента, когда я к нему обратилась по страховому возмещению, он вырос до заместителя… вас.

— А я вот всё хотела спросить, — перебила Тома. — А вы вообще какое отношение имеете к этому делу?

— Я дочь погибшего в аварии мужчины и падчерица его жены. Я общалась с юристом Тумановых, я общалась с Геннадьевым и я же ездила в банк, получить страховое возмещение. Мачеха после аварии из дома не выходит.

Тамара кивнула, удовлетворённая ответом, а Аня продолжила:

— Так вот. Сначала ответ Геннадьева меня убедил. Вы и сами сказали…как там…если пьяный сел за руль, то это…

— Умышленное причинение себе вреда. Вообще, если смерть наступила в результате алкогольного или наркотического опьянения, страховые компании редко когда выплачивают страховые суммы, — пояснила Тамара.

— Но позже мачеха попросила съездить к вам, я уже не помню зачем, зато помню, что сам Геннадьев оказался в отпуске, а его коллега мне сказала, что деньги по этой страховке, страховке моего отца, были выплачены.

— Это как так? — переспросила Тамара.

— А вот так, — ответила Аня.

— А имя сотрудницы вы помните? — Тамара была уязвлена таким поворотом событий.

— Честно говоря, нет. Вы хотите мне сказать, что вы не знаете о том, что Геннадьев переводил некоторые страховые суммы на свой счет?

— Геннадьев — квалифицированный специалист, и все ревизионные проверки проходили без сучка без задоринки, — Тамара отвечала как перед судьёй.

— Берегитесь следующей ревизионной проверки. Вам её проходить без Геннадьева, — надавила на больное место Аня и, увидев, как побледнела Тамара, поняла, что попала в точку.

— В общем, — продолжила она. — Я дождалась, когда Геннадьев выйдет из отпуска и отправилась к вам в офис, чтобы разобраться что к чему. Он меня опять убедил, завалил какими-то бумагами, заставил писать какое-то заявление. Я уже всего не помню. Помню только, что в этот день он оставил в машине своего ребёнка.

Увидев, как у Тамары от ужаса округляются глаза, Аня поспешила оправдаться:

— Не я заставляла его оставить ребёнка в автомобиле. Я приехала к вам в офис, разговаривала с девушкой в зале, она ему позвонила, и он приехал на работу. Если это и было частью плана моей мачехи, то она использовала меня так же, как и остальных. И, поверьте, мне это тоже неприятно. Я вам больше скажу, моё честолюбие подвело меня под знакомство с Тумановым уже после того, как его сын погиб.

— То есть? — потребовала уточнений Тамара.

— Я же общалась с юристом Тумановых. Ни Виктора, ни Елизавету я не знала. И не интересовалась ими, только фотографии их с интернета распечатала для мачехи. Я журналист, работающая в местной газете, и мечтающая во что бы то ни стало пробиться на телевидение. Я познакомилась с Тумановым здесь, в Ахинмае. Только я не знала, что это он. Представился как Виктор, но Викторов то полно. При своём невысоком росте, кстати, он производит впечатление уверенного такого альфа-самца, — Аня улыбнулась, покраснев. — Он сказал, что у него есть опыт работы с телевизионщиками и даже в кино. Глупо, конечно, сколько таких историй было, но я решила рискнуть. Я не могла, конечно, надолго оставить мачеху, но уехала с ним на несколько дней, переговорить с представителями местного телеканала. Остановилась в комнате-студии, которая принадлежала Виктору. Он меня познакомил с ещё одной девочкой. Сказал, что у нас будут прослушивания. А на следующий день, я захожу к ней в комнату, и вижу, что она подтянута крюками к потолку, рот разорван, соски вырваны. Вы себе не представляете весь кошмар этого зрелища. С какими только органами я потом не общалась. Виктора же и след простыл. Но, впоследствии, дело закрыли без суда, мне сказали, чтобы я не вздумала трепаться, перетряхнули мой фотоаппарат и ноутбук, хотя я ничего не фотографировала. И я вернулась в Ахинмай ни с чем, кроме пережитого кошмара.