Мир вашему дурдому! - читать онлайн книгу. Автор: Татьяна Луганцева cтр.№ 13

– Пятьдесят тысяч, – сказала Муза, судорожно соображая, где взять такие деньги. – Примерно по шестнадцать тысяч шестьсот шестьдесят шесть рублей за кандидата…

Ольга Юрьевна оставалась неумолима.

– Пятьдесят тысяч – и реальный шанс стать счастливой. Трое проверенных кандидатов, не больные, психически устойчивые, не алкоголики. А это тройной шанс! Разве он не стоит пятидесяти тысяч? – не отступала Туманова.

– Стоит, наверное. А если я никому не понравлюсь? – сомневалась Муза.

У Ольги Юрьевны даже щека дернулась.

– Вы что? Совсем уже, что ли? Ну, это уж, милочка, от меня никак зависеть не будет! Я не пойду с вами на свидание, это точно. Женщина сама должна уметь заинтересовать мужчину, кокетничать, увлечь, понравиться. Я должна вас учить этому в ваши-то годы?!

– Нет, – согласилась Муза. – Правда, я думаю, что ничего страшного в моем возрасте нет. По европейским меркам я еще девчонка. Там рожают сильно после сорока.

– Вот и ехали бы в Европу! Короче! С меня три нормальных мужика, а с вас – адекватное поведение при встречах, – хлопнула папкой по столу Ольга Юрьевна, словно ставя точку.

Возвратившись домой, Муза выпила чашечку чаю, отдохнула и решила принять предложение хозяйки брачного агентства. Пятидесяти тысяч у нее не было, для нее это были большие деньги. Но, приняв решение, она заложила золотые цепочку, подвеску и еще кое-что, а также сняла все свои сбережения, набрала нужную сумму и снова отправилась в брачную контору.

– Вот и молодец! Это – правильно! – расплылась в улыбке госпожа Туманова. – Конечно, всем поначалу кажется дорого, а потом средства находят, потому что надеются на лучшее, и вы надейтесь.

– Да, я буду надеяться, – кивнула Муза, словно в фильме «Одиноким предоставляется общежитие».

– А вы лучшие свои фотографии принесли? – снова включила цепкий взгляд Ольга Юрьевна и принялась рассматривать предложенные фотокарточки. – Нет, нет и еще раз нет. Нужны профессиональные. Ну, что это за вид? Здесь пятна на лице. Здесь какие-то прыщи. Вот здесь взгляд, который не любят мужчины.

– Это какой? – не выдержала Муза.

– Вот такой вот! Суровый и надменный! Неудачное фото просто! И вот на этой фотографии тоже взгляд плохой, но по другой причине. Он какой-то жалостливый, как у побитой собаки. На несчастье мужчины тоже не клюнут. Только красота, бодрость, сексуальность и энергия благополучия! Мужчины в возрасте боятся проблем, их у них уже было очень много, они хотят отдыха и развлечений! Это я точно знаю! Слушайтесь меня! Я в этом деле профи!

После таких убедительных доводов Музе пришлось заплатить за профессиональную фотосессию – еще десять тысяч. Женихов на горизонте пока видно не было, а ее уже ободрали как липку.

Новые снимки от фотографа устроили Ольгу Юрьевну и совсем не устроили Музу. Она просто была в шоке. Снимки отретушировали так, что и мать родная не узнала бы. Напряженное лицо, густо накрашенные глаза, губы и грудь, увеличенные в фотошопе. По всей видимости, у фотографа было весьма своеобразное представление, как должна выглядеть женщина, которая может понравиться мужчинам так, что они захотят пойти с ней на свидание.

В общем, Муза получилась вульгарной, не похожей на себя и вообще ужасной, и это за такие-то деньги! Но спорить с Ольгой Юрьевной было абсолютно бессмысленным занятием, Муза сдалась.

– Ладно, но человек, придя на встречу со мной, сильно разочаруется, – вздохнула Муза.

– Вы не понимаете, что ли? Весь смысл – чтобы вообще пришел! А там уж вешайтесь на шею, как можете! Хотя кому я говорю… что вы можете? – покачала головой Туманова, чем вогнала Музу в еще большее уныние.

Еще новоиспеченную подопечную Тумановой смущал один факт – Муза узнала, что самой Ольге Юрьевне сорок пять лет, а ее мужу всего двадцать восемь. И тогда Муза задумалась: почему Туманова себе нашла молодого, а ей предлагает пожилых? Как ни странно, но после встречи с Григорием Георгиевичем Муза поняла, что она тоже хочет, извините, секса… А озабоченного дедушку ей не надо, да и сиделкой работать она не собиралась…

Муза решила побеспокоить подругу.

– Настя, ты можешь одолжить мне несколько тысяч? – спросила она по телефону. – Сколько можешь, я всё отдам.

Муза никогда не просила ни у кого денег в долг, считая это верхом неприличия. Вроде Настя была ей не чужой, но даже у нее Музе было стыдно одалживаться.

– Конечно, дам! Десять тысяч вот есть… прямо сейчас. Хватит? Могу перезанять для тебя! – тут же откликнулась Настя.

– Нет, что ты! Конечно, хватит. Мне даже меньше хватит, а то потом много отдавать, опять без денег буду! И так в долгах как в шелках, – вздохнула с облегчением Муза.

– У тебя что, совсем плохо с деньгами? – уточнила Настя.

– Да, я вот без денег… Как-то так получилось…

– Я поняла! Чего же ты молчишь? Небось, есть нечего? Хочешь, я продукты привезу? – забеспокоилась подруга. – Бедственное положение!

– Да что ты! Не беспокойся! У нас с мамой всегда есть крупа и макароны… с голода мы не умираем.

– Ну точно – совсем плохо! – ахнула Настя. – Бедная ты, бедная!

– Я не бедная, спасибо тебе, – ответила Муза, сдерживая слезы, но, повесив трубку, внезапно осела на диван и зарыдала.

Ее прорвало внезапно, моментально, словно плотину. Она обхватила голову руками, и слезы полились ручьем. В комнату ворвалась мама и бросилась к Музе.

– Доченька! Господи, что случилось?! Маленькая моя, почему ты рыдаешь? Кто обидел? Не заболела?!

Муза понимала, что ей не следует расстраивать маму, но совершенно не могла остановиться. Слезы просто душили ее. Ей стало жалко себя до чертиков. Она вдруг почувствовала острую жалость к себе, прямо до отчаяния. На самом деле, большая и лучшая половина жизни уже была прожита, впереди маячили пенсия, болезни, старость – далеко не самая лучшая часть жизни, а попросту – ее остаток, который по возможности надо было прожить достойно, а у нее и это не получалось. А ведь самым главным для нее было состояться как женщина, то есть создать семью, быть любимой и любить. Этого в жизни Музы не было, не сложилось. Второе, главное предназначение женщины, плавно вытекающее из первого, – стать матерью, и этого тоже в жизни Музы не получилось. Она всегда об этом думала, не забывала, просто не говорила вслух. А зачем говорить, если это причиняло невыносимую боль? Она не состоялась – факт неоспоримый и ужасающий.

Мужчина к сорока годам мог гордиться своими достижениями в бизнесе, а вот женщина, по большому счету, только теми достижениями, которые Муза уже перечислила. Мужчиной она не была, поэтому ее жизнь точно не удалась. Что касается бизнеса, то есть карьерного роста, чем она могла похвастаться? Денег ей специальность не принесла, только вдохновение, удовлетворение и удовольствие, что немаловажно, конечно. И больше ничего. А в данный момент она была лишена даже этой радости. Отмороженные руки лишили ее счастья игры на инструменте. И вот она, одинокая и покалеченная еще и вилкой каким-то сумасшедшим, рыдала на плече своей мамы от собственной никчемности…