Тайны Торнвуда - читать онлайн книгу. Автор: Анна Ромеро cтр.№ 48

«Нет. – Он резко вздохнул, прочитав имя. – Не она».

Должно быть, он прочел вопрос по моему лицу, потому что взял карандаш и подписал под моей строчкой: «Луэлла избегает выходить в город. Если бы она приходила сюда регулярно, мама или Кори увидели бы ее».

Он меня не убедил.

– Вы уверены?

Короткий вздох и кивок. Потом другая запись: «Кроме того, она ни за что не придет на кладбище. Тони как-то сказал мне, она считает это плохой приметой».

Это я понять могла. Луэлла потеряла мать, потом свою дочь и мужа, а теперь и сына. С ее точки зрения, кладбища были очень плохой приметой.

– Тогда кто?

Дэнни пожал плечами и покачал головой, не сводя с меня взгляда.

Может, виной тому шоколад или угнетающая утренняя жара – возможно, сочетание того и другого, – но я больше не впадала в панику от его внимания и близости. И даже поймала себя на том, что надеюсь: а вдруг он снова начнет со мной флиртовать?

Еще одна записка. Эта застала меня врасплох.

«Я видел вас на похоронах Тони».

Я посмотрела на Дэнни, мысленно возвращаясь в тот день, пытаясь вспомнить.

– Вы там были?

«Я и Кори», – написал он.

– Тони было бы приятно.

Дэнни пожал плечами. Сделал неопределенный знак, смысл которого от меня ускользнул.

Я опять тронула его за руку.

– Вы с Тони были друзьями… в детстве, я имею в виду?

Кивок.

– Каким он был мальчиком?

Рассеянно поднял вверх большой палец, что означало – хорошим.

У меня сложилось впечатление, что он потерял интерес к беседе, – мое же любопытство тем временем разгорелось, и я не могла не спросить:

– Почему, по-вашему, он сбежал из дому много лет назад?

Дэнни едва взглянул на мои губы и тут же посмотрел мне прямо в глаза.

«Плохое».

Мне не нужна была записка, чтобы разъяснить, что же он подразумевал. Случилось нечто плохое, и хотя Дэнни Уэйнгартен мог – или не мог – знать, что же это такое, было ясно, что он не собирается ничего больше об этом говорить.

Дэнни подошел к холодильнику, проверил, плотно ли он закрыт, затем звякнул вытаскиваемыми из кармана ключами и встал в дверном проеме, глядя на меня. Он улыбался, но смотрел настороженно.

Этим утром у меня была богатая практика по языку жестов. Жестов рук, языку тела, намеков. Этот последний прозвучал ясно и недвусмысленно. Мне велено было уходить.

Вернувшись в Торнвуд, я оставила машину на подсобной дороге и посмотрела на холм, на котором стоял дом. За два дня братья Миллеры превратили заросший двор в величественный, хотя до некоторой степени и одичавший ботанический сад.

Исчезли цепкие лианы, завалы валежника и переросшие ветки деревьев. Чистые дорожки вились теперь по коридорам из зелени. Из тени выступали изумрудные листья гортензии, а на месте зарослей бурьяна возникли новые объекты восхищения: огромный папоротник асплениум, молодые, еще не развернувшиеся побеги которого были размером с мой кулак, и группки розовых тропических орхидей, покачивавшихся в теплом воздухе.

От удовольствия по коже даже бежали мурашки, пока я упивалась запахом скошенной травы и цветущих деревьев. Несколько месяцев назад я жила в тесном, холодном, наспех подремонтированном доме из базальта в мрачном старом Альберт-Парке, с трудом оплачивая счета за отопление и откладывая каждый лишний цент. В жестких рамках расписаний, договоренностей, списков суетных дел.

Но здесь жизнь казалась чем-то величественным. Здесь были мир и покой, аромат полевых цветов и прохладная вкусная дождевая вода для питья. А самое главное – я знала, что у моей дочери теперь есть то, чего никогда не имела я: надежный, постоянный дом.

Уверенной походкой я шла по дорожке, а потом вокруг дома, направляясь вверх по холму в заднюю часть сада на звук одиноко завывавшего триммера. Раздвигая переплетенные ветки деревьев, я наступала на лопнувшие гранаты и опавшие авокадо, которые гнили на дорожке. На полпути вверх по холму я остановилась в тени, чтобы вытереть стекающий по лицу пот. Жужжание ручной газонокосилки оборвалось, и сад погрузился в тишину.

Небо сияло, но в тени под деревьями было сыро и темно, гудели насекомые. Я продолжила свое восхождение, ковер из листьев и хвои заглушал мои шаги. Вскоре кирпичная дорожка закончилась, сменившись обычной тропинкой. Несколько минут спустя я отодвинула в сторону занавес из плоских листьев тропических лиан-монстер и очутилась на краю подстриженной травянистой поляны.

В центре ее рос могучий бук, тянувшийся своими изящными ветками в небо. Крохотные бело-голубые цветки, торчавшие над прицветниками листьев, распространяли в воздухе сладкий запах. Ствол был широким, его бледно-серая кора – гладкой, если не считать почерневшего, похожего на пещеру отверстия у основания дерева. Наверное, когда-то в бук ударила молния; образовавшаяся расщелина была полой и достаточно большой, чтобы в нее мог забраться человек. На поврежденном участке ствола выросло несколько ветвей, получилось нечто вроде лестницы, и я узнала дерево, в котором Бронвен нашла старую жестяную коробку из-под печенья. Самая нижняя ветка качалась, листья на ней трепались, как в бурю, хотя ни малейшего дуновения ветра не было. Подходя ближе, я увидела, что я здесь не одна.

На эту ветку забрался мужчина, чтобы подняться по стволу дерева. Он дотянулся до соединения двух суков и по локоть засунул руку в глубокое дупло на месте отвалившегося сука.

– Хоб?..

Воздух, казалось, застыл в мгновении безмятежного покоя перед бурей. Хоб молниеносно вытащил руку из дупла и спрыгнул с ветки, ударившись при этом головой и сдвинув очки. Круто повернувшись ко мне, он что-то удивленно пробурчал. Сапфирово-синий глаз старика расширился.

– Что-то потеряли? – осведомилась я.

Хоб отошел от дерева, отряхивая руки, поправляя очки.

– Э-э-э, нет, деточка. Просто проверял, нет ли какого ущерба от поссумов… К счастью, все под контролем, волноваться не о чем. Очаровательный старый белый бук, редко увидишь его окультуренным, как здесь, такая жалость, как подумаешь, что он отдан на милость сил природы. Ну что ж…

Он похлопал себя по карманам, нащупал блокнот и устроил целое представление, вычеркивая что-то из списка. Подняв триммер, он бодро мне улыбнулся, затем пошел по дорожке под горку – по направлению к дому.

– Все остальное в основном сделано, – сказал он, когда я его догнала. – Деревья подрезаны так, чтобы не упирались в карниз, а сливы почищены… Это тоже хорошо, может зайти гроза…

Он продолжал разглагольствовать, пока мы спускались с холма, в мельчайших подробностях отчитываясь передо мной о проделанной за день работе. Груда сухих обрубленных сучьев, которые он сложил под домом, послужит отличной растопкой, когда придет зима. Через несколько недель он пришлет Герни, чтобы тот еще раз подстриг лужайку – после стольких лет засухи, объяснил он, если дождь все же пойдет, я смогу стоять у окна и наблюдать, как растет трава. И если я не против, он замульчирует огород обрезками, чтобы подбодрить земляных червей.