Метод инспектора Авраама - читать онлайн книгу. Автор: Дрор Мишани cтр.№ 61

Ему нужна была сигарета, но не мог же он выйти из комнаты в такой момент!

Шрапштейн и Илана сидели перед маленьким экраном, как приклеенные, и лицо у полковника Лим было каменным. Она велела Аврааму позвонить Маалюлю, который теперь уже ехал сюда, и попросить его оповестить Службу социального обеспечения.

У Эяля, как оказалось, была козырная карта, о которой он не сообщил или не сказал, что собирается ею воспользоваться, – отпечатки пальцев отца на ранце. Эта деталь не была существенной, потому что и так предполагалось, что там окажутся его отпечатки. Любой желторотый адвокат, будь он в этой комнате, тут же смел бы эти туманные намеки Шрапштейна, как окурки на пол. Но таков был финт в стратегии, которую он разработал. Родителей-то на допрос не привели! Они пришли сами, по собственной воле, без адвоката.

Шрапштейн показал Рафаэлю письма, потом прибил его телефонным звонком, а в конце принялся твердить снова и снова, что его отпечатки пальцев покажут, что не Офер, а он был последним, кто держал этот ранец в руках. И Шараби струсил. Он боялся с самого начала допроса, гораздо сильнее, чем его жена. Теперь Авраам Авраам смотрел на его лицо. Впалые щеки, обросшие седой щетиной, заострившиеся от страдания черты. Он был в джинсах, белой футболке и белых кроссовках и выглядел как человек, моривший себя голодом. Слабохарактерность, которую заметил в нем Авраам при первой встрече, сейчас вся вывернулась наружу. Шараби боялся Шрапштейна – может, потому что не встречал его раньше, а может, и потому, что до момента его признания этот полицейский был тверд, как кремень. С той самой минуты, как отец Офера сел напротив него, было ясно, что следствие обнажит все, что было сокрыто.

– Вы не поняли, почему вам следует со мной говорить? – спросил его Эяль. – Вашу жену допрашивают в соседней комнате, и вы знаете, что ей этого не выдержать. Я только что вышел оттуда и видел, через что она проходит. Это страшно. Вы не знаете инспектора Ави Авраама, он вытянет из нее все, что пожелает, неважно, каким способом. Если вы расскажете мне правду, то, поверьте мне, убережете и жену, и себя от более тяжелых страданий. Поймите, он еще вчера хотел арестовать вас обоих и послать в центр заключения Абу-Кабир. Вам хочется попасть в Абу-Кабир? Вы согласны на то, чтобы вашу жену отправили в Абу-Кабир?

Поначалу Рафаэль Шараби еще пытался защититься.

– За что он нас арестует? За письма, которых мы не получали? Мы обратимся к адвокату! – заявил он.

– Это пожалуйста. Вы требуете адвоката? Вам известно, как мы это трактуем, но ради бога. Однако предупреждаю, что нам потребуется некоторое время, чтобы организовать вам звонок адвокату, у того займет время дорога сюда, а тем временем ваша супруга в соседней комнате выкрикнет то, что вы скрываете: не скажет, а прокричит. Но разумеется, воля ваша.

Илана посмотрела на Шрапштейна и сказала:

– Надеюсь, ты ни разу не отсоветовал ему обращаться к адвокату.

– Ни разу, – тихо заверил ее Эяль.

На видеозаписи было видно, как Рафаэль Шараби стоит на пороге своего труднейшего решения. Он сжал пальцы в кулак и положил его на стол. Почти такой же жест, что и у его жены.

Дверь комнаты заседаний открылась, и вошел Маалюль.

– Я поговорил со Службой социального обеспечения. Они кого-то посылают, – сказал он Илане, а потом, не говоря ни слова, положил руку на плечо Аврааму Аврааму, выражая ему то ли поддержку, то ли соболезнование.

Стрелки часов на экране компьютера быстро двигались вперед. Рафаэль Шараби сидел на своем стуле, ссутулившись и погрузив лицо в ладони. Шрапштейн склонился над ним.

– Вы что, не понимаете, что с вами все кончено? Действительно не понимаете? Для вас единственный путь помочь себе и жене, да и Оферу тоже – это сказать правду.

Из-за сомкнутых на лице ладоней Рафаэля послышался скулеж.

И тогда Эяль выпустил последнюю пулю.

– Скажите, вы действительно не понимаете, почему вы здесь? – прошептал он ему на ухо. – Думаете, мы привели вас сюда из-за этого телефонного звонка? Так вот, буду с вами откровенен. У нас есть письма, у нас есть телефонный звонок, у нас есть ваши отпечатки пальцев, которые докажут, что после вас ни один человек к ранцу не прикасался. И у нас есть Офер.

Рафаэль Шараби убрал пальцы с лица и поднял глаза на Шрапштейна. Который теперь замолчал.

– Вы его нашли? – спросил он, и полицейский не моргнув ответил:

– А почему же, по вашему мнению, вы здесь?

Это был конец.

Раздался вой, и Авраам Авраам не понимал, как он его не услышал в соседней комнате.

Илана поднялась с места.

– Выключите на минуту видео. Я не могу на это смотреть, – сказала она.

Маалюль вышел из комнаты.

* * *

Только через два часа Авраам вернулся в следственную камеру, где ждала мать Офера. Она проследила за ним глазами, а он вернул свой стул на место и уселся напротив нее. Игра в стулья была теперь ни к чему.

– Все. Все закончилось, – сказал он, но Хана никак не отреагировала на это. Ее левая рука лежала на столе. Перед тем как инспектор вернулся в эту комнату, Илана спросила, не хочет ли он, чтобы она подменила его или присоединилась к нему для продолжения допроса, и он сказал, что нет. Сейчас, в присутствии этой застывшей матери, Авраам подумал, что зря отказался. Он не мог смотреть на Хану Шараби и не знал, почему, – то ли от ненависти, то ли от жалости.

– Я знаю, что случилось с Офером; вы можете не напрягаться, чтобы это скрыть, – сказал он. – И я не понимаю, зачем вы лгали. Вы тяжко ошиблись.

– Вы нашли Офера? – спросила женщина.

– Хватит уже, Хана, – ответил Авраам, не повышая голоса. – Ваш муж сообщил нам подробные сведения, и мы сейчас начнем над ними работать. Я хочу, чтобы вы вникли во все детали его показаний. И прошу вас на этот раз сказать правду, ради самой себя и ради ваших детей.

Перед ним лежал листок бумаги с краткими итогами признания Рафаэля, разбитыми на пункты. Взглянув на него, он начал:

– Во вторник вечером, третьего мая, вы с мужем вышли из дома на встречу с приятелями. Можете уточнить, в котором часу?

– Мы вам уже сообщали. Примерно в девять вечера. – Голос Ханы дрожал.

Описание этого дня Авраам Авраам помнил прекрасно. Офер вернулся из школы в два часа дня. Родители не знали точно, что он делал, да и не пытались узнать. Он в одиночку пообедал, поиграл на компьютере, а потом посмотрел телевизор и приготовил уроки у себя в комнате. Рафаэль Шараби проспал несколько часов в спальне, а когда проснулся, упаковал чемодан, готовясь к рейсу. Хана ждала младшего сына и дочку из садика и школы. В семь вечера они сели ужинать. После этого отец искупал младшего ребенка в ванной и уложил его спать в комнате, которую тот делил с Офером. А его жена помыла Данит, помогла ей надеть ночную рубашку и залезть в постель. Офер же вернулся к себе в комнату, когда его младший брат уже спал. Не зажигая в комнате света, он уселся у компьютера.