Россия в современном мире - читать онлайн книгу. Автор: Евгений Примаков cтр.№ 96

Вместе с тем Маркс, Энгельс и Ленин ни на йоту не изменяли своих позиций по вопросу о том, что капиталистическая система стала роковой для прогресса производительных сил и поэтому изжила себя. Как писал Ф. Энгельс в «Анти-Дюринге», «…приближающийся крах этого способа производства можно, так сказать, осязать руками» ^[165]. Жизнь внесла коррективы в такое утверждение. Крах капитализма не состоялся, так как он видоизменился по сравнению с тем периодом, который наблюдали Маркс и Энгельс.

Не произошло краха капитализма как способа производства и в империалистическую эпоху. В. И. Ленин исследовал перерастание капитализма в монополистическую стадию и определил ее как высшую, за которой непосредственно следует социалистическая революция. По оценке Ленина, опирающегося на большой исследовательский материал, господствующее положение на империалистической стадии приобретают монополии, играющие решающую роль в хозяйственной жизни; промышленный капитал сливается с банковским, и порождается новая категория – финансовый капитал; экспорт капитала, в отличие от экспорта товаров, приобретает особое значение; начался экономический раздел мира международными монополистическими союзами; крупнейшие капиталистические державы делят его территориально.

Выводы, изложенные в работе «Империализм как высшая стадия капитализма», вполне справедливо приобрели название «ленинская теория империализма». Выявленные черты монополистического капитализма развились в первой половине XX века. Но они тоже не привели капитализм к предсказанному логическому концу. Капитализм сохранил и сохраняет эволюционный потенциал, поэтому правильный вывод о монополистической стадии не идентичен тому, что это – стадия умирающего капитализма.

В. И. Ленин, несомненно, учитывал, что монополии при капитализме, переросшем в империалистическую стадию, не могут охватить всё – сохраняются и немонополизированные предприятия. Однако главное, по Ленину, все-таки в том, что монополии, захватывающие рынки, однозначно противостоят свободной конкуренции, и в результате происходят задержка технического прогресса, застой, загнивание.

Такие процессы происходили в ленинское время. Они просматриваются и в наши дни, но только в виде тенденций. В современном капитализме осуществляются действенные государственные шаги, направленные против стремления крупных компаний и их объединений – трестов, картелей, концернов – монополизировать рынки товаров и услуг. Реализацию такого стремления резко ограничивает государственное регулирование через антитрестовские законы и административные меры. Концентрация капитала в тех или иных формах не прекращается, но она сопровождается действиями со стороны государства против злоупотреблений, которые становятся возможными при происходящей концентрации. Нужно признать, что антимонопольная политика в развитых капиталистических странах все больше служит интересам их населения, особенно той его части, которая создает устойчивость системы, – среднего класса. И отнюдь не случайно, что в таких странах больше половины ВВП ныне создается малыми предприятиями.

При сохраняющейся конкуренции тяготеют к технико-технологическому прогрессу и крупные предприятия.

Мы порой задумываемся, почему сегодняшняя Россия отстает от развитых капиталистических стран в финансировании инноваций. По государственной линии у нас вкладываются в научно-технические разработки и их внедрение суммы, сопоставимые с аналогичными вложениями в развитых странах Запада, но по суммарному финансированию научно-исследовательских и опытно-конструкторских разработок (НИОКР) мы далеко позади, так как главный, основной источник такого финансирования в США, Японии, Канаде, странах ЕС, Южной Корее – частные предпринимательские структуры. Толкает к такому феномену конкуренция, стремление обеспечить прибыль.

Отсутствие конкуренции или ее крайне слабая развитость в нашей экономике не создает стимула для предпринимателей стремиться к инновациям. Траты на НИОКР наших крупных компаний ничтожны: в 2009 году они составили 800 млн долларов. Одна только General Motors вложила в научные разработки и внедрение в 2009 году 8 млрд (в год кризиса!), что в 10 раз больше вложений в НИОКР всего российского крупного бизнеса. По оценкам Минэкономразвития, в России в 2008 году разрабатывали и внедряли технологические инновации 9,6 процента предприятий, тогда как в Германии – 73 процента, Бельгии – 58 процентов, Эстонии – 47 процентов, Чехии – 41 процент. «Бюджетное финансирование исследований растет, – заключает в одном из своих отчетов министерство, – а сами компании (российские. – Е. П.) тратят на них все меньшую долю своих средств» ^[166].

Изменения происходят и в глобальном контексте, в котором развивается современный капитализм. По темпам экономического роста за последние несколько десятков лет развивающиеся страны превосходят развитый капиталистический мир. Их доля в мировом ВВП увеличивается, и не только за счет перемещения ряда производств в развивающиеся страны, отличающиеся значительно более низкой стоимостью и ценой рабочей силы. Поднимает голову и собственный капитализм, сращивающийся с той или иной формой власти. Молодые теснят традиционных участников глобального рыночного процесса. Появился довольно интенсивный поток не только товаров, но и капитала из развивающихся стран в развитые.

Такая закономерность не охватывает весь развивающийся мир – ряд стран, особенно расположенных на Африканском континенте, продолжают погружаться на дно мировой экономики. Однако общая картина для большинства бывших колониальных и зависимых стран такова, что определяющим для их развития стали внутренние факторы.

К причинам очевидных изменений, происшедших и происходящих в современном капитализме, относится борьба трудящихся, которая приводит капиталистическое общество к серьезному смягчению социальных условий существования. Следует сказать и о том, что само развитие производства в этих странах и принципы распределения зависят от роста покупательной способности широких масс. Во всяком случае, современный капитализм развивается не на «суженной основе» и в глобальном, и во внутристрановом плане.

Но к этому выводу пришли не сразу. Закончу эту главу случаем из практики 70-х годов. В то время ИМЭМО занимался серьезными исследованиями, которые создавали основу прогнозных оценок развития мировой экономики. Различные сценарии такого развития публиковались в нашем журнале «Мировая экономика и международные отношения». Один из читателей журнала – отставной генерал НКВД – написал в ЦК КПСС гневное письмо, в котором обличал институт в ревизионизме, так как в прогнозах фигурирует аж до 2000 года еще «не отправленный на свалку истории капиталистический мир». Думаете, в отделе науки ЦК отнеслись к такому обвинению как к абсурдному? Не тут-то было. Пришлось писать объяснение, подкрепленное уверениями, что мы не отходим от марксизма-ленинизма.

Я хорошо помню дискуссии, которые велись в ИМЭМО по этому вопросу в период перестроечной гласности. Официальная линия советского руководства в тот период выражалась категорично: о конвергенции двух общественно-политических систем – социалистической и капиталистической – не может быть и речи. Эта линия, по сути, опиралась на вывод И. В. Сталина, что производственные отношения во всех формациях, кроме социалистической, выкристаллизовывались в недрах предшествующей формации. А социалистические производственные отношения появляются на свет только после свершения революции, уничтожающей полностью и дотла капиталистические базис и надстройку. Историческая роль капитализма низводилась при этом лишь к созданию материальных предпосылок пролетарской революции.