Россия в современном мире - читать онлайн книгу. Автор: Евгений Примаков cтр.№ 86

Я принадлежу к тем, кто, несмотря на все эти двусмысленности, не верит, что в Иране уже принято политическое решение о создании ядерного оружия. Но не ясно ли, что в случае раскручивания нынешней иранской тактики таких «неверов» будет все меньше?

В этих условиях обозначились и сохраняются два подхода к иранской ядерной проблеме. Отрицая на словах, что готовится военная операция против Ирана, США стягивают военно-морские силы в зону Персидского залива. При этом ставка делается на навязывание Ирану решения с помощью силового варианта. Россия и Китай не считают, что исчерпаны все дипломатические и переговорные возможности. Европа колеблется, но не в сторону применения военной силы.

Выбор военного пути для решения иранской ядерной проблемы чреват последствиями даже похлеще тех, что мы наблюдали в Ираке. Можно прогнозировать не только более сильный отпор интервентам со стороны иранских вооруженных сил, но и открытие «второго фронта» против американской армии в соседнем с Ираном Ираке. Это еще больше осложнит попытки привести Ирак к умиротворению.

При ставке на военную силу игнорируется также и внутрииранский фактор. В Иране существуют группы лиц, выражающих несогласие с «излишне радикальной» линией, которая ведет страну к изоляции и серьезным экономическим трудностям. Еще сравнительно недавно немало иранцев группировалось вокруг тогдашнего президента Хашеми, поддерживая курс на демократизацию. Однако в случае применения силы против Ирана, уверен, произойдет сплочение всего иранского политического класса.

В отсутствие в Тегеране безоговорочного единства по вопросу об отказе принять компромиссную линию, способную вывести ядерную проблему из тупика, я убедился и сам, находясь в Тегеране в апреле 2007 года по приглашению Али Вилаяти – бывшего министра иностранных дел Ирана, а ныне советника духовного лидера страны Хаменеи.

О моей предстоящей поездке в Иран В. В. Путин сообщил Дж. Бушу во время встречи с ним в Сиднее на переговорах стран – участниц АТЭС. Некоторые детали этой поездки обсудили в Сиднее С. В. Лавров и К. Райс. Так что можно считать – Россия и США работали согласованно. Президент Путин при этом рассчитывал на успех моей миссии в стремлении побудить Иран предпринять позитивные шаги, чтобы избежать принятия новых резолюций Совета Безопасности ООН, ужесточающих меры против Ирана. «Надо нам всем подумать, какой дополнительный сигнал нужно послать иранцам, – сказал Бушу Путин. – Надо предложить им под любым предлогом заморозить обогащение урана. Пусть даже скажут, что они достигли всего, чего хотели, уже освоили технологии». И Буш, и Райс согласились с такой постановкой.

Перед отъездом я получил инструкции от президента России и на их основе провел встречи с иранскими руководителями. К идее «пакета», составленного из моратория на обогащение урана и переговоров с США в рамках «шестерки» (включающей помимо России и США Великобританию, КНР, Францию и Германию), очень внимательно отнесся Вилаяти. Обнадеживающе прозвучали слова президента Ахмединеджада, что он должен обсудить эту тему с советниками. А министр иностранных дел Ирана М. Моттаки без обиняков отклонил эту идею.

В октябре в Тегеране состоялся саммит прикаспийских государств. Вопрос о моратории Ирана на обогащение урана упорно ставился В. В. Путиным перед иранскими коллегами. В то время иранское руководство так и не пришло к восприятию этого предложения. Однако, по имеющейся информации, визит президента России увеличил число тех, кто в Иране расположен к поискам взаимоприемлемого решения.

Все-таки думаю, что здравый смысл восторжествует и Иран согласится на предлагаемые компромиссы, которые позволят ему при сохранении лица снять напряженность и активизировать международное сотрудничество в развитии невоенной ядерной программы. Это, конечно, будет зависеть от того набора средств, которые хотят использовать США против Ирана. Предотвращение выхода Ирана на ядерное вооружение может быть обеспечено лишь при коллективных, согласованных усилиях мирового сообщества, в первую очередь США и России.

В случае с противодействием ядерному вооружению КНДР критическое значение приобрело совместное участие в этом процессе не только США и России, но особенно Китая.

Отличие КНДР от Ирана в том, что Северная Корея открыто заявила о своем намерении работать над созданием ядерного оружия. Официально КНДР мотивировала стремление выйти на обладание ядерным оружием еще в первой половине 90-х годов XX века необходимостью обеспечить свою безопасность. Гипотетически тогда могла рассматриваться угроза со стороны Республики Кореи, вплотную поддерживаемой Соединенными Штатами. В нынешних условиях такая «традиционная» угроза практически исключается. Отношения между двумя Кореями стали гораздо лучше после провозглашения президентом РК Ким Де Чжуном так называемого курса «солнечного тепла». В 2000 году была подписана совместная декларация Севера и Юга в Пхеньяне, в которой сделан акцент на экономическое сотрудничество двух государств. Сняв угрозу форсированного объединения двух Корей, чего опасаются и в Сеуле, и в Токио, и в Пекине, так как это неизбежно приведет к потоку беженцев из Северной Кореи, соглашение создало условия для действительного сближения двух корейских государств.

При администрации Клинтона спало напряжение между США и КНДР. Этому способствовали поездка в Вашингтон первого заместителя Ким Чен Ира по Комитету обороны, а также шестичасовая беседа в Пхеньяне с Ким Чен Иром госсекретаря США Мадлен Олбрайт. После прихода к власти в США администрации Буша, который еще в предвыборной борьбе сделал упор на критику внешней политики Клинтона, вновь произошло обострение отношений США с КНДР. Вначале конфронтация сводилась к словесной полемике. Однако после событий 11 сентября враждебность со стороны Соединенных Штатов к КНДР резко возросла. Северная Корея была названа «осью зла», и были приведены в боевую готовность вооруженные силы Соединенных Штатов в Южной Корее. Произошло наращивание американских вооруженных сил и на подступах к Корейскому полуострову. Расчет американской администрации, по-видимому, исходил из прогнозов скорой смены режима в КНДР.

В это время началось обострение обстановки и со стороны КНДР, которая, судя по всему, решила пойти ва-банк, бросив на стол свою, может быть, даже последнюю «козырную карту» – угрозу ядерного конфликта. В октябре 2002 года КНДР демонстративно подтвердила наличие ядерной программы на основе высокообогащенного урана. 14 ноября США прекратили поставки мазута, которые должны были компенсировать потери КНДР от отказа на строительство собственных газографитовых реакторов. В ответ Пхеньян объявил о немедленном возобновлении строительства ядерных объектов, а 24 декабря прекратил деятельность инспекторов МАГАТЭ. В начале 2003 года КНДР вышла из Договора о нераспространении ядерного оружия.

В таких условиях было предложено вести переговоры в рамках «шестерки» – США, Китая, России, Японии и двух корейских государств. Начавшиеся переговоры сработали далеко не сразу. Пиком напряженности стал 2006 год. В июле, прервав мораторий на ракетные испытания, КНДР запустила шесть ракет, включая баллистическую дальнего действия. После принятия Советом Безопасности ООН резолюции, осуждавшей Пхеньян за ракетные испытания, Северная Корея впервые провела подземные испытания ядерного оружия. Совет Безопасности принял резолюцию, предусматривающую санкции против КНДР. Китай сократил на две трети продовольственные поставки в страну. Через три недели после ядерных испытаний КНДР согласилась вернуться за стол переговоров «шестерки», подчеркнув, что это решение было принято в условиях возможности двусторонних консультаций между КНДР и США по вопросу об отмене финансовых санкций.