В небе только девушки! И... я - читать онлайн книгу. Автор: Комбат Найтов cтр.№ 46

– Мы никого не наблюдаем!

– А меня?

– А где вы находитесь?

Дал пеленг, дистанцию и высоту.

– Нет, в этом секторе чисто!

Сменил частоту и передал:

– «Клен», я – «Метла-один». Обнаружена высотная цель курсом на нас. Предположительно высотный разведчик противника. Как поняли, прием.

– Я – «Паскаль». Этого нет в программе.

– Где «Клен»?

– «Клен» вышел.

– «Паскаль», я «Метла-один», цель – фактическая. Передайте «Клену»: ухожу на перехват.

А громкоговоритель дублировал все это на половину аэродрома. Через минуту-другую уже «Клен», а сзади слышны возбужденные голоса различного ранга, передающие куда-то какие-то матерные выражения:

– «Клен» на приеме! – Я повторил доклад. – Может, наш, аккуратно проверь! Перехват разрешаю.

На глазах у всей публики ухожу в набор на форсаже. Настя его разглядела: Ju-88s. Воспользовавшись информацией, что мы где-то на севере, немцы решили днем провести разведку. «Юнкерс» нас с Женей обнаружил. А у них основной способ отхода – пологое пикирование, на котором они делали все наши истребители. Заходим в три четверти, открываем огонь. Снарядам до цели довольно далеко лететь. Снизу незнакомый голос орет: «Кто ж так стреляет, чуня!» Потом, когда «юнкерс» горящим костром ломанулся вниз, и вспухло два парашюта из трех возможных: «Гляди, попала! Охххренеть!» Оказывается, с земли пошла на перехват целая восьмерка новеньких «кобр» из 4-й армии. Это они меня комментировали.

– «Клен», я – «Метла-один», работу закончила, целей больше не наблюдаю. Противник, Юнкерс-88-эс, упал за Раздольным на берегу Камышовки. Наблюдаю два парашюта, их сносит в сторону Трещевки.

– «Клен» принял, домой, Сашенька, домой! Молодчинка!

– «Комментатор», «Метле-раз»!

– На… приеме, я – «тринадцать»!

– Поучи жену щи варить! Научишься, прокачу на «метле». «Клен», «Метле-раз», идем на спуск, крыша не требуется.

– Принял, вам добро.

Через пятнадцать минут попали в буйные руки летчиков, которые качали два экипажа. И когда вечером показывали «фильмы», никто из них уже не смеялся, все поняли, что для них этот вылет кончился бы так же, как для экипажа «юнкерса». Нельзя недооценивать противника и упускать его из виду. Пока это подводит только немцев, но ничто не вечно под луной. Парни тяжело дышали – весь их почти двухлетний военный опыт просто кричал о том, что это опасно, очень опасно. Они привыкли к боям, к перегрузкам, но мысль о том, что у противника тоже могут появиться такие возможности, покоя им не давала. В зале зажегся свет. Лес рук, причем молчаливый.

– Сразу отвечаю на самый главный вопрос: у фрицев ничего подобного нет. Уйти от атаки можно, но требуется наблюдать за противником и не запускать его в мертвые зоны. Кто хотел узнать об этом, можете опустить руки. И главное: ближе к лету немцы на нашем участке пойдут в свой последний бой. Мои «бабки-ежки» будут с вами. Полк, по приказу Верховного, комплектуется и пополняется. И через 25 минут мы покажем вторую часть нашего показательного наступления. Сейчас две машины идут, чтобы атаковать мост на полигоне.

– Ночью?

– Конечно, это позволяет с минимальными потерями делать это. Пройдемте!

Все вышли из клуба, перешли через железную дорогу в северо-восточной части аэродрома. За небольшой рощицей начинался полигон завода, где пристреливали оружие «Илы». Там небольшой песчаный холм, за ним положили два пролета железного моста. Кто-то, очень слухастый, уловил шум винтов и двигателей машины, идущей на большой высоте. Принялись высматривать, машина шумела довольно громко и меняла звук. И тут сработал «фотаб». Пока все промаргивались, зажглась САБ-250, выбрасывая из себя новые и новые осветители, потом раздался сильный рев мотора уже за нашей спиной, и через несколько секунд грохнули взрывы. А по радио неслось голосом лучшей солистки Брянского фронта, командира бывшей 589-й ОРБАЭ, Тамары Иванищевой:

С придыханием, повторениями и невероятно высоким голосом. Затем сухо и достойно:

– Клен, я-Метла-четыре, цель поражена, в наборе! Прошу добро на посадку!

– Все, концерт окончен, цель поражена. – При свете САБа было видно, что оба пролета переломлены посередине.

Андрей и Тамара дружненько сели на аэродроме. Первый день сборов подошел к концу. Завтра работаем по дальнему полигону. Ко мне подошел молодой старший лейтенант:

– Тащ полковник! Я – тринадцать, гвардии старший лейтенант Покрышкин. Разрешите принести мои извинения за бестактное поведение.

– Извинения принимаются.

– Вы можете сказать, как вы это делаете?

– Пока – нет. Но, в общем, руками и головой. Так же, как и вы. Но из более удобного положения.

– И сколько у вас сбитых?

– Я не считаю, мне не доставляет удовольствия это делать. Но надо быстрее заканчивать эту войну. Она мне уже давно надоела. Это совсем не женское дело.

– Но у вас две Золотые Звезды!

– За Амурский мост и разгром четвертой танковой армии под Воронежем, лейтенант. Вы, когда отчеты пишете, считаете на штурмовке: сколько кого уничтожили?

– Нет, товарищ полковник, их никто не считает.

– Вот и я их не считаю. Зачем грех на душу брать.

– Здесь я с вами соглашусь. Разрешите вас проводить?

– Нет, у меня машина.

– Еще один вопрос?

– Да, пожалуйста!

– Я в авиации давно, с тридцать четвертого года, закончил Качу в тридцать девятом, воюю с сорок первого года, почти четыреста боевых, в основном на разведку. Шестнадцать сбитых и много незасчитанных.

– В разведке всегда так.

– Как перейти в ваш полк, на «метлы»? Очень заинтересовал меня этот самолет.

– Допуск к высотным есть?

– Сейчас нет, был, пока на «МиГах» летал.

– Хорошо. К ночным?

– Нет, в сорок первом начинали подготовку, но не успели закончить.

– Тогда – не пройдут документы.

– Вас понял! Разрешите идти?

– Да, конечно! – ответил я, сел в джип и поехал домой.

Утром отменили полеты по погоде и опять собрали всех в клубе на тактические занятия. Александр Иванович, видимо, не успокоился по поводу отказа, принес с собой летную книжку, две толстые прошнурованные тетради, что-то прошептал на ухо Майе и сел рядом со мной. Он попытался сунуть мне в руки свою летную книжку. Но тут я воспользовался тем, что выгляжу женщиной, и протянул руку к тетрадям: