Экспедиция в рай - читать онлайн книгу. Автор: Иван Погонин cтр.№ 47

– Нет, я без подводы.

– Ну что же вы, товарищ!

– Не сообразил как-то.

– Ну тогда идите, ищите извозчика, а я прикажу грузчику вынести вещи. Да, в наряде распишитесь.

Осип Григорьевич внимательно прочитал бумагу.

– Позвольте! Тут одни костюмы, а мы заказывали еще и парики, и фальшивые бороды!

Барышня взяла из его рук накладную и пробежала ее глазами, потом заглянула в какую-то другую бумагу.

– Вы что-то путаете, гражданин, – сказала она. – Вот смотрите, ваш заказ, подписанный товарищем Бруном. Там нет никаких париков. – Девица протянула бумагу Тараканову.

Осип Григорьевич ознакомился с заказом.

– И правда нет. Это все Михельсон, вечно он напутает! А нельзя ли, гражданочка, получить парочку париков и накладных бород за наличный расчет? А то у нас завтра премьера.

– Ко дню Конституции? Что ставите?

– Пьесу нашего тульского автора, товарища Негодина, «Ленин в шалаше» называется. Ильича замечательный артист играет, товарищ Окунев. Может, слышали?

– Нет.

– Да уж конечно, откуда в Москве могут знать о провинциальном артисте, пусть и самом талантливом. Окуневу завтра на сцену выходить, а бороды у него нет, не растет борода, в Гражданскую ему осколок в щеку попал, с тех пор волосы и не растут. Гнездовая алопеция называется. Не поможете, гражданочка? А с Михельсона я три шкуры спущу!

– Ой, я даже не знаю, что и делать. Без наряда у нас не положено.

– Нам очень надо, войдите в положение. Завтра на праздник полный театр трудящихся соберется, а тут Ленин – без бороды. Бог с ними, с париками, выделите хотя бы бородку!

– Бога нет, гражданин, – строго сказала сотрудница «Центротеокостюма».

– Вы уж простите меня, старика, никак не могу отвыкнуть, уж очень нам этот дурман в голову вдалбливали при старой власти.

– Ну какой же вы старик, вы еще очень и очень интересный мужчина, – стрельнула глазками барышня.

– Благодарствую. Как вас звать, не скажете?

– Ольга Ивановна.

– Ольга Ивановна, Олечка, помогите с бородкой!

– Ну что с вами делать, выделю вам из резерва. Садитесь, пишите заявление, а потом оплатите три рубля в кассу – вторая дверь справа по коридору, – сказав это, Ольга Ивановна открыла перегородку и, покачивая бедрами, скрылась за вешалками с одеждой.

Тараканов сел за стол и стал писать, внимательно следя за тем, чтобы не поставить в конце слова еръ, или, как его теперь называли, «твердый знак».

Получив минут через пятнадцать сверток с ленинской бородой, он хотел поцеловать отзывчивой сотруднице руку, но вовремя опомнился и вместо этого руку пожал.

– Я сейчас найду извозчика и тут же вернусь, – сказал Осип Григорьевич и вышел на улицу, где кликнул «ваньку» и велел везти себя на главпочтамт.

Отправив посылку, Тараканов решил прогуляться. В сторону центра не пошел – пришлось бы идти мимо Лубянки, а этого делать совершенно не хотелось. Шагов через двести он увидел надпись «Столовая-пивная «Новая Бавария» и решил туда заглянуть – «Боржоми» плохо помогал в поправке здоровья.

Пивная была забита под завязку, об отдельном столике не приходилось и мечтать. Осип Григорьевич взял два пива, тарелку соленых сушек и, предварительно испросив разрешения, пристроился к компании молодых пролетариев. Когда он допивал вторую кружку, его кто-то нерешительно подергал за рукав. Тараканов обернулся. Рядом стоял узкоглазый человек в ватном халате и тюбетейке. В одной руке человек держал деревянный посох, а в другой – кружку пива.

– Товарища, подвинься, я тозе пиво пить буду! – попросил незнакомец.

Осип Григорьевич освободил место.

– Откуда будешь, отец? – спросил халатника один из пролетариев.

– Мой Ташкент приезжал, праздник Советский Союз, завтра Кремль идти, товарища Калинин вот эта рука жать будет! – Узбек продемонстрировал сухую загорелую руку. – Нас пять человек был, всех растерял, дом свой не найду. Сюдя приди, чай пина хотел, один холосый люди пиво угостил. Пиво – очень холос, люче чай!

Тараканов внимательно посмотрел на халат и тюбетейку узбека и сказал:

– А не выпить ли нам, товарищи, водки за дружбу народов? Пиво хорошо, а водка – еще лучше!

Халат оказался слегка коротковат, а тюбетейка, наоборот, налезала на уши, но в целом все смотрелось неплохо – после того, как Осип Григорьевич наклеил бородку и повернулся к Фокину, тот поднял большой палец.

– Совсем басурманином стал, мать родная не узнает.

– Это и хорошо, что не узнает. Я на нее хотя бы издалека посмотрю, ну а если слежки не увижу, то и подойду – на вокзале или в поезде.

– Я с тобой пойду!

– Нет, Ильич, нечего тебе попусту рисковать. И обратно я к тебе не вернусь, с матерью повидаюсь – и домой. Надоедать мне стало в Совдепии. Спасибо тебе огромное за приют и ласку, давай обнимемся на прощанье, да я и пойду.

На станции «Коломенское» в последний вагон пригородного поезда «Кашира – Москва» зашел старик-узбек в ватном халате и, опираясь на посох, пошел по проходу. По случаю праздничного дня и хорошей погоды народу в вагонах было много – жители подмосковных городов и поселков спешили потратить в Первопрестольной свои честно или нечестно заработанные деньги. На узбека пялились, некоторые, уже начавшие отмечать праздник пассажиры пытались завязать разговор. «Заблудился, дед?», «Почем халат, князь?», «Твоя моя понимай?», – неслось из разных концов вагона. Узбек улыбался, кланялся во все стороны и, не отвечая, продолжал переходить из вагона в вагон – видимо, действительно плохо понимал по-русски.

Наконец он достиг головы состава и встал у самого выхода. Пятнадцать минут, которые поезд добирался от Коломенского до Москвы, к этому времени уже истекли, и за окнами вагона показался дебаркадер Саратовского вокзала. Узбек вышел на платформу одним из первых, подошел к паровозу и стал внимательно смотреть на дышащую паром машину.

– Что, отец, интересно? – спросил у него остановившийся рядом паренек лет двадцати.

– Да, зверь машин, бежит шибко-шибко. Такой машин вся Россия меня вез, Москва привез, товарищ Калинин вот эта рука жать будет! – Узбек с гордостью продемонстрировал руку.

– Да ты, видать, на день Союза приехал?

– Да, день Союза, товарищ Калинин звал, рука жать, Кремль пойду.

– Тебя не проводить ли, знаешь, где Кремль?

– Не знаю, извозчик знает, я ему дам рубль, он везти будет, моя так Губком научил!

– Молодец твой Губком! Ну, удачи, батя! А товарищу Калинину передавай пролетарский привет от трудящихся Каширстроя!

– Передавай, передавай! – узбек улыбался.

Когда навязчивый пролетарий наконец удалился, Тараканов еще раз внимательно огляделся. Матери нигде видно не было. Зато в двадцати шагах от себя он увидел дымящего папироской Ивана Маслова…