Жены и девы Древней Руси - читать онлайн книгу. Автор: Татьяна Муравьева cтр.№ 39

Обращение к Богу помогало, на какое-то время в семье водворялись мир и согласие, и Гертруда стала вписывать наиболее действенные молитвы в свою Псалтырь. Сначала она писала их на полях, но со временем этих сочиненных ею самою молитв становилось все больше, и Гертруда начала подшивать в книгу чистые листы.

Через год у Гертруды и Изяслава родился сын-первенец, которого она, как и намеревалась, назвала Петром. По обычаю, принятому на Руси, кроме крещеного, христианского имени новорожденный получил еще одно – старинное, славянское – Ярополк, которое полагалось использовать в повседневной жизни, оставив крещеное имя для особых случаев, однако Гертруда называла сына Петром всегда.

В последующие годы она родила одного за другим еще двоих сыновей – Мстислава и Святополка, но Петр-Ярополк на всю жизнь остался ее любимцем.

Старший брат Изяслава, Владимир, княжил в Новгороде. В возрасте тридцати двух лет он неожиданно скончался, и Ярослав Мудрый передал новгородское княжение Изяславу. Гертруда с мужем переселилась из Турова в Новгород.

Еще при покойном Владимире в Новгороде был возведен грандиозный храм Святой Софии – Божьей премудрости. Его белокаменные стены высились подобно мощной крепости, величественные купола гордо реяли над всем городом. Однако изнутри храм еще не был расписан, и это предстояло сделать Изяславу.

Неизвестно, нашел ли князь Изяслав живописцев в Новгороде, пригласил ли их из Киева, а может быть, выписал из Царьграда, но это были искусные и талантливые мастера. Гертруда живо интересовалась их работой, едва ли не каждый день приходила в храм и смотрела, как свежевыбеленные стены покрываются многоцветными росписями, сияющими подобно драгоценным каменьям. Поскольку княгиня носила православное имя Елена, ей захотелось, чтобы среди росписей было изображение ее соименной святой, и мастера написали святого царя Константина и его мать – святую царицу Елену в богатых одеждах и жемчужном венце.

Ближайшим доверенным лицом князя Изяслава стал новгородский посадник Остромир. Он приходился родным внуком прославленному воеводе Добрыне, дяде Владимира Крестителя, и, стало быть, был в родстве с князем Изяславом. Остромир был человеком образованным и книжным. Узнав, что княгиня владеет Трирской Псалтырью, он попросил позволения ознакомиться с этой книгой и долго перелистывал страницы, любуясь красивым шрифтом и яркими миниатюрами. Впоследствии посадник Остромир заказал для вклада в Софийский собор Евангелие, красотой и роскошью напоминающее Псалтырь княгини Гертруды ^[13].

Изяслав и Гертруда жили в Новгороде уже два года, когда из Киева прибыл гонец от великого князя Ярослава с приказанием Изяславу немедленно явиться в стольный град. В Киеве Изяслав застал двоих своих младших братьев – Святослава и Всеволода, также прибывших по повелению отца.

Князь Ярослав находился при смерти и собрал сыновей, чтобы дать им последнее напутствие.

– Дети мои, – сказал Ярослав, когда сыновья, склонив головы, встали у его смертного ложа. – Я покидаю этот мир, а вы остаетесь. Живите в любви и согласии, как подобает братьям, и тогда Бог будет за вас. Если же начнется между вами вражда, пойдут распри и ссоры, то погибнете сами и погубите землю свою. Киевский великокняжий стол оставляю я Изяславу, Святославу даю Чернигов, Всеволоду – Переславль. Изяслав – старший из вас, будет вам вместо отца, слушайтесь его, как слушались меня, и во всем ему помогайте.

Сказав так, Ярослав благословил своих сыновей – и умер.

* * *

Сев на киевском престоле, Изяслав послал в Новгород за своей семьей, и Гертруда с сыновьями прибыла в Киев.

Ей сразу полюбился стольный град. В отличие от северного, сурового Новгорода, он показался ей теплым и приветливым, храм Софии Киевской поражал красотой и роскошью убранства, из окон ее терема был виден широкий синий Днепр.

А неподалеку от стольного града стояла высокая гора, в недра которой уходили глубокие пещеры, в которых обитали благочестивые старцы-монахи. Образовалась эта пещерная обитель совсем недавно. Ее основателем был отец Антоний, уроженец Черниговской земли. В юности услышал он проповедь христианской веры, которая только еще утверждалась на Руси, и проповедь эта произвела на него столь сильное впечатление, что он покинул свое отечество, отправился на Афон и там постригся в монахи. Игумен Афонского монастыря, видя усердие инока из далекой русской земли, решил отправить Антония на Русь для учреждения там монашества. В напутственном слове игумен сказал: «Иди на Русь, и да будет на тебе благословение Святой Горы, ибо многие от тебя станут чернецами».

Вернувшись на родину, Антоний случайно набрел на киевские пещеры, которые показались ему подходящим местом для уединенного монашеского житья. Он поселился в одной из них и стал жить, молясь Богу, питаясь сухим хлебом и пребывая днем и ночью в трудах, в бдении и молитвах. Некоторое время спустя к Антонию примкнуло еще несколько человек, стремившихся к такой же уединенной и праведной жизни. Так было положено начало Киево-Печерскому монастырю – первой монашеской обители на Руси. Ближайшими помощниками Антония стали иноки Никон и Феодосий.

Гертруда, будучи женщиной набожной, часто посещала старцев, с удовольствием с ними беседовала и всячески расхваливала их перед мужем, убеждая его, что он должен взять обитель под свое княжеское покровительство.

Но однажды к Изяславу явился знатный и богатый боярин, находившийся у него на службе, с жалобой на печерских старцев. Сын боярина, Варлаам, решил стать монахом и, не спросив отцовского разрешения, убежал в пещеры. Когда же боярин потребовал, чтобы он вернулся домой, монахи заявили, что это невозможно, поскольку юноша уже принял постриг.

– Вели, князь, монахам, – просил боярин, – вернуть моего сына. Я хочу, чтобы он, как и я, достиг богатства и почестей на княжеской службе, а не похоронил свою жизнь в монастыре.

– Ты в своем родительским праве, – ответил Изяслав. – Сын должен слушаться отца. Иди и забери своего сына из монастыря силой. А если монахи будут противиться, пригрози им моим княжьим гневом.

Боярин взял нескольких своих слуг поздоровее и отправился к пещерам. Монахи вышли ему навстречу.

– Где мой сын? – грозно спросил боярин.

– Я уже говорил тебе, господин, что он стал иноком, – смиренно ответил Антоний.

А Никон добавил:

– Я сам свершил над ним обряд пострижения.

Боярин подал знак слугам, те, отодвинув монахов, устремились в пещеру и через минуту выволокли наружу упирающегося юношу в монашеской рясе. Боярин закатил ему звонкую затрещину, сорвал с него рясу, бросив ее на землю, приказал надеть принесенный слугами бархатный кафтан, крепко взял сына за руку и повел домой.