Последняя воля Нобеля - читать онлайн книгу. Автор: Лиза Марклунд cтр.№ 29

Он перебрал лежавшие на столе бумаги, потом подошел к окну и принялся смотреть на часового у ворот посольства. Как всегда, в будке находился один солдат; может быть, это был один и тот же солдат. Как бы то ни было, этот носил такую же меховую шапку, и у него было такое же скучающее выражение лица, как и у других. Молодой парень, сощурившись от солнечного света, рассматривал лимузин, подъехавший к входу в редакцию «Квельспрессен».

— Он приехал, — сообщила по селектору секретарша.

«Знаю, — мысленно ответил главный редактор, — я его уже вижу».

Председатель совета директоров Герман Веннергрен аккуратно вылез из машины, стараясь не запачкать свои начищенные ботинки.

«Хоть бы он согласился с моим предложением, — подумал Шюман, — иначе мне придется учиться играть в гольф».

Председатель совета директоров выглядел очень сосредоточенным, когда несколько минут спустя вошел в кабинет главного редактора.

— Какое неблагодарное занятие, — сказал он. — Нобелевский банкет — один из немногих приличных званых обедов в этой стране. Вы еще не нашли убийцу?

— Мы изо всех сил над этим работаем, — ответил Шюман, с большим трудом удержавшись от того, чтобы помочь Веннергрену снять пальто. Вместо этого он взял со стола кипу бумаг и предложил председателю сесть за редакционный стол совещаний.

— Никак не могу понять, что такого особенного они в этом находят, — сказал Герман Веннергрен, кладя кожаный портфель и шелковый шарф на диван. — Почему бы не подождать до следующего собрания совета директоров?

— Я набросал предложения относительно того, как нам переработать процесс сбора новостей с учетом вызовов и возможностей нашего времени, — садясь на стул, сказал Шюман.

Он выдержал паузу, дождавшись, когда Веннергрен сядет напротив него.

— Это целый спектр предложений, касающихся всего, — от технологии и персонала до отношений в редакции и инфраструктуры, — продолжил Шюман.

Герман Веннергрен не произнес в ответ ни слова. Он лишь скептически смотрел на главного редактора, который подвинул председателю первый лист с предложениями.

— Будем честными, — сказал Шюман, чувствуя, как его ладони становятся потными и липкими. — Если мы перенесем выпуск с вечера на утро, то срок сдачи газеты сдвинется на несколько часов назад. На телевидении выпуски повторяются несколько раз в день, а это значит, что корреспондентам приходится разбираться с большим числом тем за меньшее время. В Интернете информация вообще может публиковаться в режиме реального времени. Результатом является не расширение выбора, как может показаться на первый взгляд, а нечто противоположное. Чем меньше времени на размышление, тем охотнее все объединяются вокруг какой-то одной точки зрения. Так как все СМИ освещают одни и те же вещи, то отличаются они друг от друга только подходом к этому освещению.

Герман Веннергрен неопределенно хмыкнул и посмотрел на часы.

Андерс Шюман заставил себя немного сбавить темп; он понял, что говорит слишком торопливо и сумбурно.

— Серьезные СМИ, — продолжил он, — всегда сосредоточены на технологии, законодательстве, экономике и политике, что традиционно рассматривают как сферу чисто мужских интересов. Позиции, занятые этими СМИ, являются частью общественной жизни, эти позиции все уважают и — да — считают серьезными. Это один полюс СМИ: утренние газеты, выпуски новостей Шведского государственного телевидения и новостные программы национального радио.

Он откинулся на спинку стула и попытался расслабить плечи.

— Таблоидная журналистика, которую, без сомнения, представляем мы, оккупирует вечерние шведские газеты. Мы удовлетворяемся тем, что фокусируем внимание на личных, частных темах, то есть придерживаемся подхода, который по традиции считают женским. В центр сюжета мы помещаем индивида, показываем новость так, как она преломляется его чувствами и переживаниями.

— К чему вообще ты все это мне рассказываешь? — слегка растерянно спросил председатель правления.

— Когда совершается преступление или происходит катастрофа, — ответил Шюман, — очень важно, чтобы люди сопереживали тем, кто пострадал от этих событий. Люди должны ощутить отчаяние родственников, возмутиться разрушительными мотивами преступников. В зарубежных СМИ эта задача — фокусироваться на личностях — доверена телевидению, но в Швеции телевизионщики предпочитают более респектабельный подход. Именно здесь мы должны реализовать свои потенциальные возможности.

— Я не совсем тебя понимаю, — сказал Герман Веннергрен, и глаза его тревожно замерцали. — Ты хочешь сказать, что мы должны стать женской газетой?

Шюман подался вперед и понизил голос.

— Сегодня в Швеции это единственная незанятая ниша, — сказал он и, словно в подкрепление своих слов, постучал ручкой по столу. — Таблоидное новостное телевидение с личностным углом зрения в освещении новостей.

— Телевидение? — эхом отозвался Веннергрен.

— Именно так, — сказал Андерс Шюман. — Телевидение бесполезно для передачи голых фактов, но оно — незаменимое средство для создания эмоций, драмы, оно незаменимо для показа людей, их близости, то есть оно средство для показа всего того, на что издавна имеет монополию журналистика вечерних газет. Тот, кто первым серьезно задумается о создании таблоидного телевидения для широкой аудитории, просто вытрет ноги обо всех конкурентов.

Веннергрен смотрел на Шюмана с нескрываемым изумлением.

— Но главные держатели наших акций, семья, имеют в своем распоряжении множество каналов. Почему же никто до сих пор этого не сделал? — спросил он, округлив глаза.

— До сих пор этому мешали чисто технические ограничения и необходимость получения лицензии на вещание, — сказал главный редактор. — Это всегда было так дорого, что цена была равнозначна запрещению. Но теперь главная помеха — предрассудки и следование устаревшим традициям.

Он протянул Веннергрену еще один лист бумаги.

— Сегодня ничто не мешает реализации такого проекта, — сказал Шюман. — Самое главное — внедриться в эту нишу первым и захватить инициативу; после этого можно будет заняться оформлением и выбором приоритетов.

— Все это звучит чрезвычайно провидчески, — сказал Веннергрен, — но не слишком реалистично. Где физическое пространство для всего этого?

Андерс Шюман смог наконец расслабить мышцы плеч и не сумел сдержать улыбку.

— Здесь нам помогут инфраструктура и технологии, — сказал он.

— Всякие предложения о переезде отметаются без обсуждений, — сказал Веннергрен. — Мы не можем себе этого позволить.

Улыбка Шюмана стала еще шире.

— Я много об этом думал, и вот мои предложения…

Спикен сидел на своем месте и ел банан, когда в кабинет вошла Анника.

— Стоило ли ходить на пресс-конференцию? — спросил он, когда она подошла к его столу.