Титус Кроу - читать онлайн книгу. Автор: Брайан Ламли cтр.№ 53

Вот такое предисловие. В качестве материала, призванного помочь пониманию того, что за силы стоят за Бурей, а также как личный отчет о собственном соприкосновении с БЦК и общении с Титусом Кроу, стоит прочесть записки Анри-Лорана де Мариньи. В них, так же как и в магнитофонных записях устных рассказов Титуса Кроу — и в недавно увидевшем свет рассказе де Мариньи о более ранних событиях, романе «Роющие землю», — не изменено ни единого слова в первоначальном тексте автора.

Когда я очнулся и обнаружил, что лежу на больничной койке, первая мысль у меня была, что это страшный сон — кошмар, вызванный лекарствами, которыми меня напичкали, чтобы я смог выздороветь после…

Чтобы я смог выздороветь после чего?

Сомневаться не приходилось: то ли я стал жертвой тяжелейшей аварии, то ли на меня было совершено свирепое нападение. Похоже, мои руки и ноги были переломаны в нескольких местах, буквально раздроблены. Я был забинтован от ступней до шеи и едва мог шевелить головой. Было больно. Так больно, что я не мог бы сказать, где именно у меня болит. Болело все тело. Мне сильно повезло, что я остался в живых! Но что и когда со мной произошло? Я не в состоянии был вспомнить хоть что-то. Или что-то все-таки было?

Да, кое-что было. Я вспомнил, как меня затягивало под воду, как ко мне тянулись и хватали меня странные и страшные руки…

А потом, когда я ухитрился повернуть голову настолько, насколько позволял гипс и многочисленные повязки, я увидел на тумбочке около кровати вазу с цветами — так близко, что я смог прочесть текст на вложенной в букет карточке:

Писли! Профессор Уингейт Писли, глава Фонда Уилмарта! В моем измученном болью сознании завертелись обрывки воспоминаний о событиях прошлого, как только я прочел это имя. По крайней мере, теперь я осознал, что это не страшные сны — те картины, которые метались в моем подсознании перед тем, как я очнулся. Это были не сны, а воспоминания о том, что я пережил, будучи членом Фонда Уилмарта. Глядя сквозь щелочки в слоях бинта, я скосил глаза на вазу с цветами. На этот раз я увидел, что к основанию вазы прислонен забавный камешек в форме пятиконечной звезды, похожий на окаменевшую морскую звезду из силурийских коралловых донных отложений. Этот камешек сразу успокоил мое мятущееся сознание и часто бьющееся сердце.

И вдруг я вспомнил. Я вспомнил все! А с воспоминаниями вернулось имя и слетело с моих губ.

— Кроу! — воскликнул я. — Титус Кроу! Где ты?

Имя друга и мой вопрос словно бы эхом разлетелись по белой палате и повисли в воздухе. В особенности — вопрос.

И верно: где же…

Наверное, в следующее мгновение я заснул, потому что, когда открыл глаза, была ночь или, скорее, поздний вечер. На полу палаты лежали длинные тени, а за окнами плыли первые ленты серого тумана. К далекому от стерильности больничному воздуху примешивались деревенские запахи, проникавшие в палату через вентилятор, вмонтированный в стену напротив кровати. Я догадался, что нахожусь не в Лондоне, но где бы я ни находился, где-то неподалеку был Писли, а значит, я был в безопасности от… них!

От них — от подземных копателей и всех прочих чудовищ из Цикла мифов о Ктулху. При мысли о них я содрогнулся и предпринял сознательную попытку вышвырнуть их из своего сознания. Прежде всего мне сейчас стоило думать о себе.

По крайней мере, чувствовал я себя намного лучше. То есть боль значительно уменьшилась, и с моей головы и шеи сняли бинты, что давало мне значительную свободу. Теперь я мог лучше поворачивать голову и осматривать палату. Над кроватью, на стене я увидел кнопку с надписью «ЗВОНОК», только оттуда, где я лежал, слово читалось задом наперед. Как я мог позвонить — это было выше моего понимания. Руки у меня были закованы в гипс. Но это не имело значения, потому что в данный момент я ни с кем видеться не желал.

Но хотя бы на этот раз у меня не было сонливости и я мог соображать ясно и четко. А поразмыслить мне надо было о многом. Я несколько раз обвел палату взглядом, и этого мне вполне хватило, чтобы удостовериться в том, что я действительно нахожусь в больнице. Не исключено — что в частной клинике, если судить по безупречному вкусу декора и столь же безупречной чистоте постели и повязок. Затем я приступил к более серьезному делу. Нужно было привести в порядок мысли, воспоминания о том, что происходило раньше, что привело меня сюда.

В воспоминаниях все равно остались фрагменты, похожие на ночные кошмары. Все это выглядело невероятно, а поверить в это мог только безумец. Но я точно знал: я в это верю, и я определенно не безумец…

Нет, я был жив, здоров психически, вне опасности — но что же с Титусом Кроу?

В последний раз я видел его в Блоун-Хаусе, его вместительном бунгало на Пустоши святого Леонарда, и было это четвертого октября тысяча девятьсот шестьдесят девятого года, когда на нас обрушилась вся мощь духов воздушных стихий, подручных Итхаквы. Мы оказались в западне, выхода не было, нам угрожала неминуемая погибель, дом Кроу у нас на глазах рассыпался в прах! В итоге у нас не осталось иного выбора, кроме как вручить свою судьбу старинным (сколько же им было лет?) часам — этому древнему чудовищу, похожему на гроб. Когда-то эти часы принадлежали моему отцу, и поэтому Кроу окрестил их «часами де Мариньи». Но… «часы»? Самое неверное название, какое только можно было бы придумать. Это вовсе не был прибор для измерения времени, а устройство родом из тех незапамятных эпох, когда царствовала внепространственная магия. Фактически это была игрушка не кого-нибудь, а самих Старших Богов! Вот что я могу рассказать об истории часов.

Во-первых, если проследить происхождение часов так далеко, как только возможно и насколько это доступно моим хилым познаниям, они принадлежали некоему Йоджи Гиамальди, другу Харли Уоррена, злополучного мистика из штата Каролина. Гиамальди, так же как и Уоррен, примерно в тысяча девятьсот шестнадцатом-восемнадцатом годах входил в бостонскую группу медиумов-феноменалистов. Он клялся и божился, что из живущих людей только он один побывал в Янь-Хо — на рассыпающихся руинах покрытого пылью веков Ленга и что ему удалось унести из этого затерянного и страшного некрополя кое-какие предметы. По неведомой причине Йоджи подарил часы моему отцу, хотя не припомню, чтобы видел эту вещь в детстве — до тех пор, пока меня не отправили в Америку. Могу лишь предполагать, что отец хранил эти часы в своем новоорлеанском жилище — месте, которое меня всегда зачаровывало, но от которого моя бедная нервная мать всегда старалась держать меня подальше. После смерти моего отца часы были проданы вместе со множеством других забавных вещей французу-коллекционеру. Титусу Кроу не удалось узнать, каким образом столь много лет спустя часы появились на аукционе антикварной мебели в Англии. Как Титус ни старался, он не сумел установить личность предыдущего владельца часов, француза. Казалось, он просто каким-то непостижимым образом исчез с лица Земли!