В итоге я узнал все это и еще многое, многое другое. И тогда меня осенило истинное значение всего сказанного Кхтанидом, все мое сознание озарилось светом понимания, но в этой ментальной солнечной вспышке важнее всего было одно: я понял, почему Старшие Боги не уничтожили БЦК после их великого грехопадения. Разве мы убиваем своих несчастных сумасшедших собратьев? Нет, мы помещаем их в закрытые клиники и приставляем к ним смотрителей ради их собственной и всеобщей безопасности.
Но Старшие Боги за своими собратьями не присматривают. Надзирателем здесь служит человек, это он — страж всех жутких кошмаров Земли и космоса. Я скажу тебе, чего мы боимся, Анри, и почему мы такие трусы. Мы боимся великого задания, данного нам, потому что именно мы, и никто другой, — стражи и хранители вселенной!
Когда на меня снизошло последнее откровение, я не стал ждать позволения и даже не попросил его. Я шагнул вперед, раздвинул великолепные шторы, закрывавшие альков Его Величия, и встал у подножия его трона. И вытаращил глаза.
Я более или менее догадывался о том, что увижу, но все же пошатнулся от изумления. Первой реакцией было удивление, а второй — ужас. Я был готов закричать от страха, у меня волосы встали торчком, тело покрылось бугорками «гусиной кожи»… Я смотрел на лицо и фигуру Кхтанида, Старшего Бога, Его Величия, хранителя и прародителя моей Тиании.
Безумие охватило меня. Я переступал с ноги на ногу, стоя в одном шаге от занавеса, а ноги у меня стали как каменные. Я смотрел на существо, восседавшее на троне, — на его массивное тело, на сложенные за спиной крылья, на огромную голову со множеством лицевых щупалец. Это мог быть сам Ктулху — если бы не глаза! Это существо явно состояло в родстве с Владыкой Р’льеха, и притом — в близком родстве, но только глаза Кхтанида спасли меня от волны безумия. Само средоточие доброты и милосердия — эти глаза были прозрачными глубинами, в которых светилась вся любовь отца к своим детям и вся радость великого художника, любующегося тем, как идеально его произведение.
И он потянулся ко мне и прикоснулся ко мне, и все страхи, весь ужас перед неведомым, все беспокойство души и разума в одно мгновение покинули меня. И когда я возвратился к Тиании, зачарованно глядящей на радостные варианты будущего, проплывавшие по поверхности хрустального шара, я был человеком, примирившимся со всем на свете…
Когда мы с Тианией ушли обратным путем, когда поднялись по грандиозной ледяной лестнице к началу глубокого горного ущелья, наша летательная машина ждала нас там же, где мы ее оставили. А рядом с ней стояли и ожидали меня мои часы времен. Крышка передней панели часов была открыта, и изнутри изливалось бледно-голубое сияние.
Я поцеловал Тианию и поклялся, что вернусь. Она не изменилась в лице — только в уголках глаз я заметил некое подобие страха. Но пока не появились и не потекли по ее щекам слезы, я вошел внутрь корпуса часов времен и поднялся на своем корабле в ледяную атмосферу. Сканеры показали мне оставшуюся на величественном леднике крошечную точку. Вот так началось мое возвращение на Землю..
Часть шестая
Выбор де Мариньи
(Разрозненные отрывки из дневника де Мариньи)
28 февраля
Сегодня мне с трудом верится в это, но прошлой ночью я смотрел на Землю через сканеры часов времен, и огни города были подобны крошечным свечкам на гигантском торте. А теперь я не могу избавиться от ощущения, что торт сделан из пластика, что он фальшивый и безвкусный.
Тем не менее сегодняшний день не может совсем испортить воспоминания о том, как мы взлетели высоко-высоко над планетой и смотрели вниз на города людей. Титус показал мне, как телепатически расширять сознание и прикасаться к разуму часов. Это было пугающе, это было потрясающе, это был просто восторг! Я в самом деле слетал на этой фантастической машине на Луну и обратно, и я сам вел часы, но потом Титус снова взял управление на себя и привел часы прямо в мой кабинет. Он говорит, что для такого нужна техника, связанная с «шагом в сторону в гиперпространстве-времени», а для этого нужна практика. Поверю ему на слово: ведь в противном случае мне бы пришлось провести часы в дом через стену или крышу!
Вернувшись, мы выпили бренди — должен сказать, мне это оказалось очень нужно! — и Титус сказал мне, что я должен собой гордиться, поскольку мой тренировочный полет прошел очень неплохо. Похоже, он считает, что теперь все решено. Возможно…
2 марта
В последние четыре дня Титуса не было дома. Он разъезжал по сельской местности в машине, взятой напрокат. Он сказал, что не знает, когда у него в следующий раз будет шанс «полюбоваться старой доброй Англией». А я гадаю — будет ли у него вообще такой шанс!
Пока Титус отсутствовал, я много размышлял о том, что он мне поведал о своих удивительных странствиях. В сравнении с описаниями Элизии в рассказах Титуса наш мир выглядит очень тусклым и скучным местом. Забавно — но стоит мне только начать вспоминать рассказы Титуса, как у меня возникает чувство, что на Земле меня держит слишком мало вещей. А одна фраза моего друга никак не выходит у меня из головы: «Дверь, ведущая во все пространства и времена»…
4 марта
Сегодня ночью я попробую воспользоваться летучим плащом Кроу — антигравитационным устройством, которое он привез с собой из Элизии. Он говорит мне, что полет с помощью этого плаща — нечто восхитительное. Но мы, конечно же, должны дождаться наступления темноты: негоже будет мне пугать до смерти людей, пролетая над Лондоном при свете солнца, словно какой-нибудь полуденный вампир.
7 марта
Кроу вернулся в Элизию. Я проснулся утром — а его кровать пуста. Вряд ли он вообще спал. Он оставил мне на подушке вот эту записку:
Анри,
Прости меня за то, что не сказал тебе о том, что столь скоро возвращусь в Элизию. Я сам об этом еще примерно полчаса назад не знал. Я не смог уснуть, встал, сварил себе кофе и пошел в твой кабинет.
Стрелки часов времен двигались более беспорядочно, чем обычно. Я открыл крышку на передней панели и вошел внутрь корпуса. И я мгновенно услышал голос Тиании. Она обратилась ко мне и передала невероятно загадочное послание от Кхтанида. Коротко говоря, мне крайне важно сейчас возвратиться в Элизию, в течение ближайшего часа. Тиания не говорит мне, что за беда случилась, Анри. Кхтанид запретил. Но наверняка происходит что-то нехорошее, и они не хотят, чтобы я в этом участвовал!
Мне нестерпимо вот так рваться на две части. Да, Земля — моя родина, но теперь и Элизия для меня родной дом, и там меня ждет богиня… Кхтанид однажды сказал мне о том, что она еще юная девушка, но при этом необыкновенная женщина. А для меня она богиня.
Я не хотел будить тебя, Анри. Таким друзьям, как мы с тобой, всегда нелегко прощаться. И в любом случае я планирую в скором времени увидеться с тобой в Элизии.
Я оставил тебе свой летучий плащ; ты знаешь, как им пользоваться, и он скоро может тебе пригодиться. Оставляю тебе также и часы, потому что теперь они мне не нужны — разве что только как врата в сады Элизии. Мое сознание открылось, Анри! Возможности бесконечны… Я рассказал тебе все, что мог, о часах и их действии, и я велел этому Старому Служаке ждать тебя четыре дня, чтобы потом возвратиться в гигантский коридор в сердце Синих Гор, где хранится множество часов времен. Все это время дверца в передней панели часов будет открываться перед тобой сама по себе, а ты уже будешь знать, как нужно поступить и что делать.