Время от времени у офиса останавливалась группа
телевизионщиков, принимавшихся забрасывать Джейка вопросами. Тот делал вид, что
не слышит их, а под конец на все вопросы стал отвечать упрямым: «Свободу Карлу
Ли!»
Ровно в час тридцать пополудни Эйджи взял в руку рупор,
другой поднял знамя и принялся выстраивать колонну. Из рупора полились слова
церковного гимна, тут же подхваченные стоявшими за спиной святого отца, и марш
вновь двинулся вниз по Джексон-стрит, затем по Кэффи, и так круг за кругом,
круг за кругом. С каждым кругом ряды становились все теснее, звуки все громче.
* * *
В течение пятнадцати минут после того, как Реба Беттс
объявила, что считает Карла Ли невиновным, в совещательной комнате стояла
полная тишина. Она сказала, что если бы на месте девочки оказалась она сама, то
при первом же случае рассчиталась бы с подонками. Теперь голоса разделились
пять против пяти, двое еще не решили, компромисс казался невозможным. Экер
по-прежнему никак не выразил своего мнения. Бедняжка Юла Делл Ейтс ныла то
одно, то другое, и каждому было ясно, что она примкнет к большинству. В конце
концов она расплакалась в уголке у окна, откуда ее отвел на место Клайд Сиско.
Она хотела домой – она чувствовала себя здесь как в тюрьме.
Обстановка на площади между тем накалялась. Когда рявканье
рупора раздавалось под самым окном, вся совещательная комната замирала, объятая
неким тревожным чувством. Экер пытался успокаивать присяжных, каждый с
нетерпением ждал, когда грозные звуки начнут стихать в отдалении. Но отголоски
их доносились и с противоположного конца площади. Кэрол Корман была первой, кто
обеспокоенно спросил, гарантирована ли им личная безопасность. Крошечный мотель
где-то на задворках округа показался вдруг присяжным уютным и надежным
прибежищем.
Три часа пения и скандирования окончательно истощили
выдержку членов жюри. Барри предложил поговорить о семьях присутствовавших,
чтобы как-то убить время до пяти часов, когда Нуз призовет их к себе.
Бернис Тул, в общем-то склонявшаяся к тому, чтобы признать
Карла Ли виновным, высказала мысль, бывшую на уме у каждого, но которую никто
не решался произнести вслух:
– А почему бы нам просто не сказать судье, что мы в тупике,
в безнадежном тупике?
– Тогда он должен будет назначить новое рассмотрение? –
спросила Джо Энн Гейтс.
– Да, – ответил Экер. – А через несколько месяцев ему на
пенсию. Может, объявить перерыв до завтра и попробовать еще раз?
Все согласились. Они еще не были готовы поставить точку.
Юла Делл тихо плакала.
* * *
В четыре часа дня Карл Ли вместе с детьми подошел к высокому
окну, одному из тех, что шли вдоль обеих сторон зала. В стене рядом с окном он
заметил маленькую ручку и повернул ее. Створки окна распахнулись от пола до
потолка, открывая выход на небольшой балкон с западной стороны здания. Кивнув
стоявшему у стены полицейскому, Карл Ли, держа на руках Тони, сделал шаг
вперед.
Толпа тут же увидела его. Выкрикивая его имя, люди стали все
ближе и ближе подходить к зданию. Прямо через лужайку Эйджи повел за собой всю
колонну. Волна чернокожих скрыла под собой невысокое крыльцо в неудержимом
порыве быть как можно ближе к тому, ради кого они сюда приехали.
– Свободу Карлу Ли!
– Свободу Карлу Ли!
– Свободу Карлу Ли!
Он помахал им рукой. Поцеловал дочь, прижал к себе сыновей.
Он стоял и махал им. Подняли свои ручонки и дети.
Джейк и его друзья решили воспользоваться этим моментом,
чтобы перебраться через улицу. Только что позвонила Джин Гиллеспи: их ждет Нуз.
Судья был взволнован. Окружной прокурор – в ярости.
– Я требую нового процесса! Нового рассмотрения дела! – орал
он на Нуза, когда Джейк входил в кабинет.
– Вы можете подать соответствующее заявление, губернатор. Вы
не можете требовать, – обратился к нему с порога Джейк.
– Убирайся к дьяволу, Брайгенс! Это ты все организовал! Ты
созвал сюда черных! Вот они, твои любимчики!
– Где секретарь суда? – невозмутимо спросил Джейк. – Я хочу,
чтобы эти слова были внесены в протокол.
– Джентльмены, – обратился к ним Нуз, – будем
профессионалами!
– Судья, обвинение настаивает на новом процессе. – Бакли изо
всех сил старался быть профессионалом.
– Заявление не принято.
– Хорошо. В таком случае обвинение предлагает, чтобы жюри
совещалось в другом месте, не в здании суда.
– Интересная мысль, – отозвался Нуз.
– Почему бы им не продолжить в мотеле? Там тихо, и место это
известно очень ограниченному кругу, – доверительно произнес Бакли.
– Джейк? – повернулся к нему судья.
– Нет. Ничего не получится. Нет ни одного официального
документа, дающего вам право разрешить присяжным совещаться вне стен здания
суда. – Из кармана Джейк достал какие-то бумаги, бросил их на стол. – Штат
против Дьюбоса, дело шестьдесят третьего года, округ Линвуд. В здании суда
округа во время процесса вследствие жары вышел из строя кондиционер. Окружной
судья позволил присяжным работать в помещении местной библиотеки. Защита
заявила протест. Жюри вынесло обвинительный вердикт. Рассматривая апелляцию. Верховный
суд признал, что, приняв подобное неверное решение, судья превысил свои
полномочия. Было определено, что жюри должно заседать в совещательной комнате,
расположенной в том же здании, где слушалось дело обвиняемого. Никуда вы не
можете их переместить.
Пробежав глазами материалы дела, Нуз передал их Масгроуву.
– Приготовьте зал, – бросил он Пейту.
За исключением нескольких репортеров аудитория была
абсолютно черной. Присяжные выглядели изнуренными и нервными.
– Насколько я понимаю, вердикта у вас нет, – обратился к ним
Нуз.
– Нет, сэр, – ответил ему Экер.
– Позвольте мне спросить вас вот о чем. Не упоминая ни о
каком численном соотношении, скажите мне, вы находитесь сейчас в положении, из
которого не видите выхода?
– Мы говорили об этом, ваша честь, и мы пришли к выводу, что
нужен перерыв, нужен отдых до завтрашнего утра, а там мы сделаем еще одну
попытку. Мы еще не сдаемся.
– Рад это слышать. Еще раз прошу простить за нервную
обстановку, но, повторяю, тут ничего не поделаешь. Мне искренне жаль. Вам
остается только сделать все, на что вы способны. Что-нибудь еще?