Икона и человек - читать онлайн книгу. Автор: Евгений Ройзман cтр.№ 25

Семью раскулачили в начале 30-х. Обычная крестьянская семья. Из-за механической веялки все произошло. Свои же, деревенские, раскулачивали. Забрали все, даже цветы с подоконников забрали. По домам растащили. Отца увели. А они, трое детей, сидели на полу, на материном тулупчике, и вот этот материн тулупчик — единственная вещь, оставшаяся им (Лидия Харитоновна до сих пор им подпол накрывает!). Из дома выгнали на улицу — идите куда хотите. Скитались по чужим людям, мать обезножила, помирали с голоду, и Лидия Харитоновна с сестрой, две маленькие девочки, ходили по деревне с корзинкой. Никогда не просили, а просто ждали, когда в корзинку положат кусочек хлебца или еще что. Иногда, на праздники, кто-нибудь куражился: показывали хлеб, но не клали в корзинку, пока девочки не споют и не спляшут. Пели и плясали. И ходили каждый день мимо своего дома, в котором жили чужие люди. Видел я этот дом. Обычный крестьянский дом. Ничего особенного.

Отец вернулся после войны. Изможденный. Съел большой чугунок вареной картошки, просил еще. Ничего не рассказывал. Вскорости умер.

Лидия Харитоновна вышла замуж за молодого кузнеца Сергея Ивановича. Жили дружно. Их все любили и в гости приглашали. Он знатный баянист, а она песельница да плясунья.

Вспоминая, как жили с мужем, чуть поджимает губы, слегка покачивая головой, улыбается про себя: «Все сами. Все свое. Ни по что в люди не ходили!» Каждый раз проговаривает. Для нее это очень важно.

Летел дятел по Белинского. Зацепился о какой-то провод. Упал. Лежит такой, лапками кверху. Татьяна Николаевна подобрала, побежала в зоопарк показывать. В зоопарке говорят: «Хороший дятел! Мальчик. Надо в лес выпускать». Татьяна Николаевна принесла его в музей и в ящичек от посылки положила. Я приехал, забрал его и повез в лес отпускать. Пока ехал до Краснолесья, он там все стенки издуршлачил. Клюв у него острый. Как игла! Зашел в лес, открыл коробочку. Он сел на край и сидит. Я ему говорю: «Чего сидишь-то?! Рвался так, так давай — лети!» А он: «Да подожди ты. Дай в себя приду. Ящик-то маленький. Сам бы попробовал. Вы б меня еще в письмо упаковали!» Я говорю: «Ну, ты извини, если что не так».

И он полетел.

А я обрадовался и пошел.

Очень доволен.

Вчера, после встречи на Бардина, подошли несколько парней молодых, и один очень осторожно, негромко спрашивает:

— Вы папу моего, наверное, знаете? Его Игорь зовут…

Я говорю:

— Конечно, знаю.

И вдруг вижу, как он напрягся, и страх у него в глазах…

— Твой отец — достойный человек, я уже десять лет с ним работаю. Его все уважают. Он очень толковый и порядочный. И много добра людям сделал.

И сказал это громко, чтобы слышали его друзья.

И у парня аж щеки запылали. Клянусь, я увидел, как он в один момент стал счастливым!

А потом я сразу позвонил его отцу и говорю:

— Твой сын ко мне подошел. Я с ним говорил о тебе при его друзьях. И я видел, что ему за тебя гордо.

И я понял, что еще один человек в этот момент стал счастливым.

Как все просто.

Посмотрел книжку С. А. Кропачева «От лжи к покаянию. Отечественная историография о масштабах репрессий и потерях СССР в 1937–1945 годах».

Хороший обзор, касающийся еще и демографии. Тема очень тяжелая.

На сегодня достаточно точно документально установлено, что в течение 1937–1938 гг. по политическим мотивам было осуждено 1 344 923. Из них каждый второй был расстрелян. То есть государство на протяжении двух лет ежедневно убивало тысячу граждан. Свое государство и своих граждан.

При этом надо понимать, что в лагерях тоже выжили не все. Полагаю, что абсолютное большинство уничтоженных — русские мужчины в репродуктивном возрасте.

Представляете, сколько детей остались сиротами?

У нас в деревне в октябре 37-го года арестовали бригаду плотников, пять мужиков. Причина? Да не было никакой причины. Повод был. Летом во время урагана сорвало крышу с коровника, который они строили, — вот их и арестовали. Разом сиротами остались двадцать детей. Но это еще не все. После ареста к каждому пришли на двор, увели всю скотину и вывезли все зерно. Одного, Никифорова, расстреляли. Остальным дали по десятке. Не вернулся ни один.

У Никифорова оставалось пятеро детей, от 5 до 13 лет. Самый маленький, Аркаша, зимой ходил по дворам, стоял молча у дверей. Ему давали немножко хлеба или яичко. Он приносил домой, делил на всех. Еле выжили. Откуда знаю? Это мой родственник.

Читал «Воспоминания крестьян с Русского Севера». Цитирую:

Что, кто еще там скучает по сильной руке?..

Но я хотел отметить другое.

В июле 1937 года вышло Постановление Политбюро «Об антисоветских элементах». НКВД, реализуя Постановление, направило на места директиву № 266 «О проведении учета кулаков и уголовных элементов и разделении их на категории». Начальники управлений, соревнуясь друг с другом, в считаные дни объявили о выявлении тысяч кулаков, подлежащих расстрелу. Например, Д. М. Дмитриев, начальник УНКВД по Свердловской области, доложил о 4700 кулаках. А Г. С. Люшков по Ростовской области — о 5721. Все они были отнесены к первой категории и должны были быть расстреляны.

Всех обогнал начальник Управления НКВД по Омской области. От него требовалось выявить и сообщить. Так он, на всякий случай, в течение нескольких дней арестовал больше трех тысяч человек по расстрельной категории!

Но это не все. Чуть позднее в управление была спущена разнарядка: сколько человек подлежало репрессиям в каждой области. И никто не имел права самостоятельно это количество превышать. Но если обстановка потребует, то начальник краевого и областного управления НКВД обязан был предоставить наркому «мотивированное ходатайство». Этим правом воспользовались многие. Начальник УНКВД по Омской области Г. Ф. Горбач уже 15 августа попросил у Ежова увеличить ориентировочную категорию с 1000 до 8000 человек. То есть просто, не проявляя служебного рвения, он мог оставить жить 7000 своих соотечественников и земляков! Но он проявил рвение. Ежов отписал Сталину, и тот своей рукой наложил резолюцию: «За увеличение лимита до восьми тысяч. И. Сталин».

В Красноярском крае добились увеличения от 750 до 6600 человек. По Оренбургской области — с 1500 до 3500 по расстрельной категории. И т. д.

Стахановцы.