– Женщину? – одновременно переспросили Джим и Тони.
– Говорят так. Вот Катцель его и угостил.
– Хорошо, видать, угостил, – заметил Джим, рассматривая судовладельца.
– Целый час пили.
– Ладно, надо его поднимать.
– Дай реал, я тебе помогу.
– Я тебе и так целых пять дал! – возмутился Джим.
– Извини, забыла. Сейчас приду.
Она побежала к одной из компаний и вскоре вернулась с полицейским шокером и бутылкой воды. Затем подошла к Бруно, обильно полила его водой и разрядила в беднягу шокер.
Несчастный выгнулся так, что пятки и затылок на мгновение соприкоснулись, затем судорога прошла, и через секунду Бруно уже стоял на ногах, глядя перед собой широко открытыми глазами.
– Который час, Роза? – спросил он.
– День уже, Бруно, – ответила женщина.
– Сигаретки нет?
– Сигаретки нет, но тебя вон на работу зовут.
– Где?
Бруно посмотрел в одну сторону, потом в другую.
– Да вот же – двое молодых людей!
Женщина повернула Бруно в нужном направлении, да еще указала на Джима и Тони пальцем.
– А-а, хорошо-то как! Стосковался я по настоящей работе! Ну, пойдемте сразу на поле… – Бруно похлопал себя по карманам, потом посмотрел на мокрые руки, и тут до него дошло, что вся одежда сырая. – Это что же, а? Ракитский опять меня обоссал? А? Ракитский! Ракитский, выходи, сволочь!!! – закричал Бруно, оглядываясь по сторонам.
– Это вода, Бруно, чистая вода, это я тебя полила, чтобы ты проснулся! – пояснила ему женщина.
– Да?
Бруно взял у нее бутылку, сделал несколько глотков и, взглянув на заказчиков совершенно трезвыми глазами, сказал:
– Ну, я готов начать переговоры об условиях нашего сотрудничества. Прошу следовать за мной – на борт моего судна.
69
Идти до судна Бруно оказалось довольно далеко, метров пятьсот. На пронизывающем ветру, несшем то мелкий град, то дождь, даже Джим с Тони в дареных куртках крепко замерзли. Бруно же и вовсе едва не потерял способность двигаться, пока они добрались до небольшого межпланетного флипа сорокалетней выдержки – с некрашеной обшивкой, короткими крылышками и шасси с колесами, залитыми сплошным каучуком.
К этому моменту замерзший Бруно протрезвел полностью, однако от холода с трудом вспомнил, куда спрятал чип-ключ, которым открывается люк и запускается двигатель. Оказалось, что тайник располагался в его каблуке.
– В-в-в-ы только ник-к-кому не рас-с-сказывайте, – попросил он, трясясь от холода.
– Не расскажем, давай открывай скорее, а то мы здесь перемерзнем.
– Тогда поднимите меня, я так не достану! – попросил Бруно, и напарникам пришлось его приподнять, ведь у судна не оказалось даже трапа.
Щелкнул замок люка, и Тони забросил Бруно в открывшийся проем. Потом забрался сам и помог взобраться Джиму.
– Е-мое, я же совсем мокрый! Это меня Ракитский обоссал! – снова стал кричать Бруно из темноты узкого коридорчика.
– Давай лучше о деле поговорим, – напомнил Джим, осторожно двигаясь в темноте. На судне такого капитана, как Бруно, можно было ожидать чего угодно.
– Не надо было закрывать шлюз, – пробурчал пробиравшийся за ним Тони.
– Сейчас я включу освещение! – пообещал Бруно, и действительно, мигнул и загорелся один потолочный светильник, затем мигнул и не загорелся второй. Еще три оказались разбиты, однако и одного хватило, чтобы найти дорогу в капитанскую рубку. Там напарники обнаружили Бруно сидящим на вертящейся табуретке от рояля.
– Это что у тебя? – удивился Джим. – Где пилотское кресло?
– Пропил, – со вздохом признался Бруно. – Если что-то где-то пропадает, его всегда кто-то пропивает. Таков закон движения материи в мире людей. Вон два ящика, пододвигайте их к панели, будем обсуждать цену.
– А чего тут обсуждать? – усмехнулся Джим. – Сколько ты хочешь?
– Мне… Мне нужно пять косых! – воскликнул Бруно, вскакивая с рояльной табуретки и растопыривая пятерню.
– А расстояние для тебя значения не имеет? – спросил Тони.
– Расстояние? А что, очень далеко?
– До Лованзы.
– До Лованзы?
Бруно почесал поясницу, затем ниже и сказал:
– Тогда семь, меньше никак нельзя.
– Хорошо, ты получишь эти деньги, – согласился Джим.
– Да-а? – Бруно растерялся.
Он назвал самую большую сумму, о которой мечтал в последние несколько месяцев, но, похоже, его требование заказчиков нисколько не смутило.
– А еще на топливо надо и… и жратву купить, у меня в кладовке ну ни хрена не осталось, даже две крысы последние сдохли.
– Вот тебе десять тысяч и больше ни на что не проси, – сказал Джим, кладя на стол одну поверх другой десять ассигнаций по тысяче реалов.
– Ух ты!.. И не жалко? – воскликнул Бруно, все еще не веря в свое счастье.
– Жалко, но ехать все равно надо. Заводи свою шарманку, связывайся с диспетчером, и вперед.
– Как прикажете, господа… – засуетился Бруно, сгребая деньги, и беспокойно заозирался, не в силах сообразить, куда их спрятать.
– Сунь в матрас, – обронил Тони, выходя в коридор. Он решил обследовать судно за оставшееся до старта время.
Вот жилая каюта, тесная, два человека не разминутся. Встроенной мебели нет, скорее всего, ушла вслед за пилотским креслом. На полу стопка матрасов – негусто, но вполне достаточно.
В следующем крохотном закутке оказался камбуз. Холодильный шкаф пуст – Тони проверил, не осталось даже крыс, о которых говорил Бруно. Бачок с водой – полный, вместо плиты – дыра с обрывками проводов, для разогрева еды приспособлена нагревательная панель масляной магистрали. Она лежала в кастрюле со светоотражающим покрытием, и стоило закрыть крышку и включить нагревательную панель, внутри кастрюли получалась духовка. Умно, ничего не скажешь.
На борту что-то грохнуло, взвыл и замолк электропривод нагнетателя, Бруно громко выругался и принялся стучать молотком по железу.
– Ну и что ты тут нашел? – спросил появившийся Джим.
– Осматриваю наши удобства.
– Ну и как тебе?
– Хочу найти гальюн. Надеюсь, хоть его он не пропил?
– Нет, гальюн на месте! – донесся откуда-то из недр судна голос Бруно. Вскоре появился и он сам. – Гальюн в норме, и если вам не терпится, отливайте сейчас, потому что я сейчас судно поднимать буду.
– А что диспетчеры?
– С ними все обговорено… – буркнул Бруно и поспешил уйти.