Удар отточенным пером - читать онлайн книгу. Автор: Татьяна Шахматова cтр.№ 58

Ответить я мог только одно: Жильцов сказал. Но этот аргумент явно не работал с Викторией.

Уже через два дня мы читали заголовки местных газет, как сводки с линии фронта. Профсоюзники подключили городские аналитические издания, впрочем, не гнушались и желтыми журнальчиками и даже как-то проникли на новостные порталы. Несмотря на то что именно журналисты были основным источником заработка эксперта-филолога, в массе своей Виктория не любила представителей этой профессии и относилась к ним с легким презрением. Хотя были среди журналистов и те настоящие профессионалы, знакомством с которыми она гордилась. Сейчас именно журналисты обрушились на Вику со всей яростью, на которую были способны:

«Шах или мат известному эксперту Виктории Берсеньевой?» – писала еженедельная городская газета.

«Зачем деньги заводчан тратятся на «компетентного» эксперта?».

«Эксперт Берсеньева облегчилась в суде».

«Кто подрабатывает экспертом по лингвистике?»

«Известный судебный эксперт – мошенница?».

Обширные связи в журналистике, как выразилась Ада Львовна, на этот раз нисколько не помогали уважаемому эксперту: мочили Вику со всех сторон, как врага народа. Возможно, обширные связи даже мешали, потому что результат судов, где участвовали теткины заключения, бывал самым разным, не всегда приятным, как минимум для одной из сторон. Кроме того, Вика остра на язык и не все в городе относятся к ней доброжелательно, что в общем и целом справедливо. Люди не любят правду о себе, а уж грамотно высказанную правду ненавидят сильнее самого черта. Во всяком случае, я заметил довольно много перепостов хулительных статей про Викторию, которые наверняка делались без всякого дополнительного поощрения, зато эти посты прирастали дополнительными подробностями:

«Слезы и жалобы обиженной женщины, или последнее выступление Виктории Берсеньевой».

«Экспертиза на коленке».

«А может быть: Экспертиза на коленкАХ?».

– Виктория Александровна, вы готовы подтвердить или опровергнуть информацию о том, что получили от администрации завода приказ выиграть информационную войну любой ценой? Какова цена? – кричал нам вслед молодой человек в рваных, спущенных чуть не до колен джинсах, когда мы в очередной раз вышли из зала суда.

Внезапно Вика развернулась, и журналюга едва успел затормозиться, чтобы не врезаться, но ткнул диктофоном ей в живот.

– Э-э-э, молодой человек, – воскликнул Селиверстов, придерживая парня за плечо. – Без рук.

– Посмотрите в толковом словаре значение слова «приказ», – вежливо проговорила Вика.

– В смысле? – Журналист выкатил алчно сверкнувшие глаза.

– В данной ситуации ваш вопрос как раз не имеет смысла из-за того, что вы не знаете значения слова «приказ», а соответственно, не совсем представляете себе, кому и в каких ситуациях возможно отдавать приказы.

Парень отступил.

– Толковый словарь русского языка под редакцией Ожегова или Ушакова вполне подойдут, – кинула тетка через плечо и отправилась дальше.

Если поодиночке с этими борзописцами еще можно было разделаться, то все вместе они были смертельны, как стая гиен для льва.

Перед очередным заседанием суда городской интернет-портал опубликовал интервью с Адой Львовной Миллер. Ада Львовна искала поддержки у широкой аудитории. Поднимая честные бирюзовые очи горе, Примадонна рассуждала о том, как это низко прессовать рабочих и лишать их последней возможности высказаться хотя бы на страницах заводской многотиражки.

– Люди должны быть в равных условиях, – глядя прямо в камеру, провозгласила Ада Львовна, и ей очень хотелось верить, потому что говорила она безупречно и выглядела тоже безупречно. – Ценен каждый человек, а не только те, у кого есть деньги и власть. Каждый должен иметь право голоса. Именно этому учит нас великая русская литература. Нет такой великой цели, ради которой должны страдать простые люди!

О Вике она не упоминала, но так описала неких «экспертов» во множественном числе, что хотелось немедленно всех этих прохиндеев и алчных засранцев, готовых ради денег опорочить даже родную мать, посадить на кол. Я был в шоке.

Еще вчера я сам подписался бы под каждым словом Ады Львовны, теперь же я был на сто процентов уверен, что Примадонна говорит все это исключительно назло. Миллер всем своим видом на экране подтверждала мои догадки: женщина сидела в кресле, сложив на коленях безвольные руки и низко опустив голову, словно в знак профессиональной скорби обо всех заблудших экспертах вроде Вики.

– Черт, она опять объявила мне войну не на жизнь, а на смерть, – буркнула Вика, увидев интервью, и было сложно понять, чего больше в ее тоне – беспокойства, удивления или удовлетворения.

– Почему она так ненавидит тебя?

Вика почему-то вдруг рассмеялась.

– Разве это ненависть? По-моему, нет!

– Ну, если это любовь, то у нас с тобой разные о ней представления. Миллер же нагло лжет!

– Строго говоря, она не лжет, – снова ухмыльнулась Вика и подмигнула задорно. – Ты ведь сам мне недавно доказывал нечто подобное. Так почему Миллер нельзя?

Следующее интервью называлось «Скандал в университете». Подзаголовок вопрошал: «Кто такая эксперт Виктория Берсеньева?» Какой-то лысый толстый очкарик, якобы тоже эксперт по филологии, тяжело вздыхая, как бы нехотя рассказывал на камеру о том, что Виктория давно не работает в университете, не публикуется, серьезных научных достижений не имеет. На второй минуте в студии появился и театральный реквизит. Крупным планом показали рукопись статьи с именем Виктории в заголовке. Статья была напечатана на листах формата A4, на первом же листе красовался жирный штамп «отклонить». На самом деле никакого такого штампа в университете не существовало, более того, вся переписка по приему статей в научные журналы давно велась электронно, но кто из зрителей об этом знал?

Чернильный синий штамп смотрелся сквозь призму телекамеры очень эффектно. Наглядное доказательство отказа показали с нескольких ракурсов, пока задыхающийся от праведных эмоций ведущий восклицал:

– А теперь представьте себе! Человек, много лет назад закончивший научную карьеру, не имеющий никакого отношения ни к науке, ни к преподаванию в вузе, пишет заключения, от которых зависит жизнь и судьба нескольких тысяч рабочих! Давайте разберемся, много ли хотят рабочие? Спокойной безопасной работы, достойного отношения к себе и конкурентной зарплаты. Как вы думаете, разве это много? Но мы видим, что руками так называемых экспертов, как Берсеньева, людей хотят лишить даже этой малости.