Завтра наступит вечность - читать онлайн книгу. Автор: Александр Громов cтр.№ 39

– Что же ты, сукин сын, а? – сказал Стерляжий.

Я промолчал – вопрос относился к числу риторических. Похоже, Стерляжий принял мое молчание за нежелание отвечать толково, правдиво и не раздумывая. Это он зря: теперь даже дети знают, что специалисты своего дела обязательно разговорят клиента. И даже неспециалисты вроде Стерляжего. Если постараются.

– Это не он, – вмешалась Надя. – Он не Святополк Горелкин. Он Олег Берш, агент в чине майора. Вибрион для «Грифа» и для всех нас.

– Какой еще вибрион? – спросил Капустян.

– Тайная операция так называется. А главный исполнитель – вот он висит, вибрион холерный…

Зря она это сказала. Холера ассоциативно связана с выгребной ямой. У каждого человека есть свой личный темный страх, обычно глубоко запрятанный. Для меня это страх погибнуть, захлебнувшись в канализационном коллекторе. Именно в нем. Будто не все равно, где помирать.

В кают-компании было жарко – терморегуляция опять барахлила. Аскольд потел, Стерляжий тоже. Надя обмахивалась книгой, придерживаясь другой рукой за скобу, чтобы не улететь. Капустян висел просто-напросто в трусах, выставив на обозрение широченную волосатую грудь, подпертую выпуклым шерстистым животиком.

Тут же с невинной физиономией плавала глупая кукла Аграфена, распотрошенная и напоминающая препарированную лягушку, – плавала до тех пор, пока Стерляжий не поймал ее за ногу и не вышвырнул вон из кают-компании. Вот, значит, где на «Грифе» хранилось оружие – разумеется, пневматическое, стреляющее иглами! Недурно придумано. Не насчет игл, понятно, – надо быть редкостным идиотом, чтобы затеять на орбитальной станции пулевую стрельбу, – а насчет места хранения. А я-то, лопух, уже почти поверил в то, что оружия здесь нет, если не считать пулеметов в боевых капсулах да генераторов энергошнура…

Скрипнул зубами. Не помогло.

Пистолетом теперь поигрывал Стерляжий – чуточку картинно, но это не ввело меня в заблуждение. Когда человек по-настоящему зол, это чувствуешь сразу. Поигрывая пневматиком, он не меня пугал – успокаивал себя и, кажется, не слишком успешно.

Пауза оказалась кстати и для меня – едва не запаниковав, я все же взял себя в руки. Партию мне не выиграть, но всегда остается надежда на пат – лучшее, на что я могу рассчитывать. Это только герои кинобоевиков в подобной ситуации рвут путы, с отчетливым хрустом сворачивают шеи тем наивным, кто пытается их остановить, и за секунду до взрыва специальной мины улетают на угнанной капсуле… Интересно, как?! Единственное место, где можно не только сесть в капсулу, но и покинуть ее – ангар «Грифа». Для посадки на Землю она не предназначена, для пристыковки к МКС – тоже. Капсулу физически невозможно покинуть, находясь в скафандре, а значит, перебраться с нее на МКС через открытое пространство мне тоже не светит. Стоит сворачивать чужие шеи, прорываясь с боем к летающему гробу!

– Значит, не Святополк? – наконец выцедил сквозь зубы Стерляжий. – Вибрион, значит?

Долго же до него доходит…

– Именно, – ответствовал я, стараясь держаться наглее. – Не Святополк, не Брячислав и не Добрыня. Даже не Вышата Серославич. Что дальше?

Под скулами Стерляжего перекатились желваки.

– Можно сделать тебе укол, и ты все выложишь как миленький, – сказал он. – Только не всякая дрянь этого заслуживает. Ты, например, нет. Мне вообще прикасаться к тебе противно. Поэтому при необходимости я буду стрелять в тебя иглами с геморрагином и слушать, как ты воешь от боли. А в промежутках между воем я буду задавать тебе вопросы.

– Задавай, – сказал я, силясь пожать плечами. – Отвечу. Только можно сначала я спрошу?

– Заткнись.

– Как? – спросил я, сделав вид, что не расслышал. – Я хочу знать только одно: как меня вычислили? Больше ничего. Похвастайся. Я ведь не удеру отсюда и ничего не сообщу на Землю, это ты должен понимать…

– Заткнись, сказано.

– Я покажу, – вмешалась Надя.

– Зачем?

– Просто так. Пусть посмотрит.

Повернувшись ко мне профилем, она убрала с уха локон. Лучше бы она этого не делала!..

Толстый пятнистый червь шевелился у нее за ухом, устраиваясь поудобнее. Не считая белых, похожих на лишаи пятен, он был бледно-студенистый, и какие-то внутренние трубки просвечивали сквозь его полупрозрачные покровы. Более омерзительной твари я не видывал – бычий цепень казался бы верхом совершенства по сравнению с этим червем. Не знаю, сосал ли он кровь, но мне вдруг почудился короткий хлюпающий звук.

– Симбиотическая пиявка с планеты Медуза, – спокойно пояснила Надя. – Вступает во взаимовыгодный контакт с местными крупными амфибиями, резко повышая чувствительность их рецепторов, и сносно чувствует себя на человеке. Вооруженный пиявкой человек способен на многое, вплоть до восприятия мыслеобразов других людей на небольшом расстоянии…

Я не поверил. Невероятное казалось очевидным, но на свете бывает разное невероятное. В одно верится сразу, в чем Свят Горелкин не раз убеждался, – в другое не верится, потому что не хочется верить. Чтение мыслей… точнее, просмотр мыслеобразов, возникающих в чужой голове… Громадное одностороннее преимущество – и запоздалая жгучая обида пещерного дикаря, выскочившего с дубиной под бомбовый «ковер». Долой логику! Так не бывает, потому что не должно быть, потому что я этого не хочу!..

– …к сожалению, на Земле не удается создать приемлемые условия для этих уникальных организмов, они там не выживают, зато на «Грифе» мы можем легко осуществлять выборочную, а в отдельных случаях и тотальную проверку лояльности… В нашей биолаборатории они даже размножаются…

Но разве бомба спрашивает, чего хочется тем, кто на свою беду находится в расчетном месте ее падения?

И разве найдется желающий без нужды таскать за ухом впиявившуюся в кожу слизистую гадину?

Я поверил.

Пиявка! Пиявочка… А ведь однажды мне уже говорили об этой пиявочке… Как я мог не придать этому значения!

– Хватит, – пробормотал я. – Убери. Меня сейчас стошнит.

– Тебя проверили, когда ты в первый раз попал на «Гриф», – вздохнула Надя, водрузив локон на место. – Я и проверяла. Ты был чист, хотя, конечно, ты тогда был не ты… Проверить тебя повторно – чисто моя инициатива. На всякий случай. Ты был какой-то странный, вот я и подумала…

– Правильно подумала, – кивнул Стерляжий. – За мной премия.

Надя сказала ему, куда следует засунуть эту премию. Таких слов я от нее раньше не слышал. По-моему, она зря расстроилась – непрофессионально это.

– Ну и что ты чувствуешь, когда тебя сосет эта тварь? – спросил я, немного придя в себя. – Расскажи, каковы они, чужие мыслеобразы. Приятно подглядывать в замочную скважину?

– Что-то я не пойму: кто кого допрашивает? – вставил реплику Капустян.

– Какой ты уникум по коммуникационной части! – дергаясь в путах, крикнул я Наде в лицо. – С пиявочкой за ухом? У тебя что, кровь какая-нибудь особенная? Деликатес, а? Нет? Обыкновенная кровь? Тогда вон ему пиявочку подсади или ему – с пиявочкой любой станет уникумом, если не брезглив…