Антарктида online - читать онлайн книгу. Автор: Александр Громов cтр.№ 39

В полном отчаянии дипломаты замерзающей островной республики, о которой прежде никто толком и не слыхивал, выслушивали слова соболезнования и сожаления — ничего, совсем ничего нельзя сделать. Мы бы рады, но… «Но» бывали самые разные, но сводились в итоге к одному и тому же.

Кивали на перенаселенность и суровый климат собственной страны, на социальные проблемы, нуждающиеся в решении, а не усугублении, на международное право. Что, собственно, является суверенным владением — сама земля как таковая или территория с такими-то и сякими-то географическими координатами? Вопрос для юристов. Если второе, то, право же, нет повода для беспокойства: в указанных координатах по-прежнему находится суша. Верно: не та суша, но все-таки суша. Пусть она пока что холодная, обледенелая, но это временно. Зато на привычной для вас географической широте!

Только дипломатический этикет не позволил послу крохотного Кирибати нанести оскорбление действием министру иностранных дел одной великой державы в благодарность за дружеский совет потребовать свое у новоявленных антарктов. Зато немедленно по окончании аудиенции посол дал волю праведному гневу перед журналистами. Вряд ли он успел достаточно хорошо продумать данный шаг — скорее, наоборот, позднее рыдал от досады. Следствием импровизированного интервью стала лишь еще более озлобленная критика «так называемой Свободной Антарктиды». Удобный «стрелочник» был найден. Антарктидой и географическими координатами отныне прикрывался любой, к кому обращались отчаявшиеся островитяне.

А время шло…

Наконец случилось то, чего никто не ожидал: так называемая Свободная Антарктида подала голос. Специальной декларацией, принятой, как сообщалось в радиообращении, подавляющим большинством населения страны, антаркты признавали за всеми лицами, непосредственно пострадавшими в результате «переезда» континента, безусловное право на жительство на территории Свободной Антарктиды…

Из записок Ломаева

«Перелет прошел благополучно, а вот приземлиться нашему пилоту удалось лишь с третьей попытки — уж очень слепил глаза снег. Без солнцезащитных очков здесь мигом схватишь снежную слепоту — и ходи с повязкой на глазах, как слеподырый от рождения. Солнце настырное и злое, как в Сахаре, но температура воздуха минусовая, снег и не тает, разве что испаряется помалу. Не то что у нас в Новорусской, где не прочихаться от тумана, как и по всему побережью, я думаю.

А тут у них высокогорный курорт, только без гор. Вместо гор пучится здоровенный стационарный купол — главная постройка станции. В куполе местные и живут, и обедают, и снимают данные с вынесенных вовне приборов. Там же оранжерея со всякой растительной всячиной, в том числе цитрусовыми деревьями — любимое место большого зеленого попугая начальника станции, если он (т. е. попугай, а не начальник) не сидит у кого-нибудь на плече и не летает под куполом, хрипло ругаясь на кого-нибудь. Попугай новозеландский, породы кеа, и зовут его Кешью по имени любимых им орехов. Проще говоря — Кеша.

Говорят, некоторые, вроде того попугая, неделями не выходят из купола, но я бы так не смог; по мне, что сидеть в куполе, что в вольере зоопарка, как антилопе какой-нибудь вилорогой, — один черт. Это только в пургу хорошо, а пуржит здесь редко. Ну, понятно, магнитологи, аэрологи, астрономы и дизелисты выходят на вольный воздух каждый день, им надо.

«Мороз и солнце, день чудесный». Знал Пушкин толк в чудесных днях. В такие дни чувствуешь, что не напрасно родился на свет — игра свеч стоила. Кончились все «прелести» материковой глубинки — ни тебе минус восьмидесяти ниже нуля, ни нулевой влажности воздуха, что сушит горло как силикогель, ни гипоксии, ни белой мглы. Знаете, что это такое? «Смока и Малыша» читали? Так вот это и есть та самая «белая смерть», но Джека Лондона я все же поправлю: дышать в белой мгле можно, если через нос, а еще лучше через подшлемник. Зато видимость — ноль. Мелкие-мелкие кристаллики снега висят в приповерхностном слое, как туман, и даже при полном безветрии не спешат опускаться. Если летишь над белой мглой на последних каплях горючего, сесть и не разбиться — крупная удача.

Столько самолетов сразу станция Амундсен-Скотт, наверное, никогда еще не видела. Мы прилетели пятнадцатыми; в тот же день прибыли еще два самолета и назавтра — еще один. Девятнадцать. От девятнадцати антарктических станций. По погодным условиям не смогли прибыть норвежцы из Модхейта, наши с Новолазаревской и индусы со станции Маитри, но обещали постоянно быть на связи. Англичане привезли украинцев. Аргентинцы с чилийцами как обещали проигнорировать Конгресс, так и проигнорировали.

Мы решили: пусть им будет хуже.

Кворум? Если считать по действующим станциям, кворума не было. Если по государствам — был. Пятнадцать национальных делегаций из двадцати стран «антарктического клуба» — это кворум. Еще какой!

С Мак-Мёрдо прилетел «Геркулес-130». Он привез не только американскую делегацию, но и новозеландцев с близлежащего Скотт-Бэйза, запасы провизии на всю нашу ораву, а главное — еще один купол, надувной и колоссальных размеров. Для чего они держали его на Мак-Мёрдо, так и осталось для меня загадкой. Может, собирались оборудовать кегельбан. Так или иначе, к моменту нашего прилета купол был уже наполовину надут и здорово нам пригодился — и как зал заседаний, и как общежитие. Я и раньше знал, что Амундсен-Скотт — станция немаленькая, может при случае принять сотню гостей… ну вот и приняла. Хозяевам почти не пришлось тесниться.

Как я мечтал когда-то побывать на южной маковке планеты! На Востоке зимовал один раз, а слетать на Амундсен-Скотт — не вышло.

Вот она, вожделенная станция, а полюса нет, хоть тресни.

Само собой разумеется, я все равно осмотрел и сфотографировал местные достопримечательности. Тут у них точнехонько на полюсе стоял на подставке металлический шар, полированный и посеребренный, и полярники то и дело таскали его с места на место, потому что географический полюс планеты не пригвожден к одной точке, а выписывает хитрые кривые, называемые нутациями. Если хочешь совершить «кругосветку» — подстрахуйся и не пожалей лишней минуты на то, чтобы обойти шар по кругу радиусом в несколько десятков шагов. Можно прокатиться и на тракторе. А еще гости станции любят фотографировать свои безбожно искаженные физиономии, отраженные шаром. Конечно, сделал это и я, хотя шар теперь стоял не на полюсе, а на пересечении экватора с линией перемены дат. Все равно — достопримечательность.

За исключением шара и купола, здесь в общем-то почти так же, как и везде. Несколько домиков. Взлетно-посадочная полоса. Высоченные антенны. Буровая вышка. Магнитный павильон — внизу, в толще льда, как у нас на Востоке. Совсем глубоко под поверхностью — датчики нейтринного телескопа, а наверху торчит купол над телескопом оптическим. Зашел к коллегам-аэрологам — ничего, работать можно, хотя у нас в Новорусской удобнее. Зато по части чисто бытового комфорта американцы дадут сто очков вперед любой нации, а нам в первую голову. У нас в той же кубатуре с комфортом разместилась бы не сотня душ, как у них, а вчетверо больше.