Магия дружбы - читать онлайн книгу. Автор: Ирина Лазаренко cтр.№ 9

– А ты сам-то поедешь или послушаешь свою совесть? – не осталась в долгу Бивилка. – Тебе ж, разгильдяю, все равно не сдать экзамена – значит, и прогулки тебе не положено!

– Это я-то не сдам экзамен? – Шадек сделал два размашистых шага и навис над Бивилкой. – Да я с ним только так расправлюсь, дорогуша! Даже хворым, сонным и стоя на одной ноге с завязанными глазами, ясно тебе?

Бивилка снова скорчила рожицу. Шадек обернулся к друзьям:

– Вы видите, да? Если не сбить с нее три горсти спеси – она завтра до учебной комнаты не доберется. Как ты смотришь на поединок, дорогуша?

– Не называй меня дорогушей! – Девушка принялась было слезать с подоконника, но была остановлена повелительным окриком Оля:

– А ну сидеть, Билка!

– Оль, – укоризненно протянула Умма.

– Ничего не «Оль»! – отрезал парень. – Какой еще поединок? Где им тут безобразничать, а? Снова стопчут весь укропчик на заднем дворе? Или вновь устроят свою возню в саду, еще охапку веток нашинкуют? Нет? Может, опять побегут на пустырь за городской таверной и устроят там новое пожарище? И кому опять влетит? Снова нам всем? Дудочки! Сидеть, Билка!

Девушка виновато улыбнулась и снова принялась махать ногами.

– А мы в лесу подеремся, – решил Шадек. – Как тебе мысль о полуночной прогулке в моей компании, дорогуша?

Бивилка немедленно покраснела. Кинфер прыснул. Шадек хлопнул в ладоши:

– Собирайтесь, бесценные! Нас ждут вредные магистры, долгая поездка, целая ночь на природе и еще что-нибудь забавное. Наверняка!

* * *

Бивилка всегда собиралась долго. Невообразимо: она в единый вздох находила верные заклинания, ингредиенты и ответы на заковыристые вопросы магистров, но выбор одной юбки из трех ежедневно ставил ее в тупик.

Из двух путей (помочь Бивилке или непрестанно ее поторапливать) Умма выбрала третий: открыла окошко, улеглась животом на широкий подоконник и наблюдала за происходящим во дворе, щурясь на солнце. Оно устроилось точно над башней восточного крыла Школы, прямо напротив комнаты магичек.

Умма вытянула шею, силясь разглядеть кусты под окнами. Со второго этажа видно было плохо, но, кажется, иглушки уже выкинули бутоны. Непременно завтра по возвращении нужно будет сорвать несколько штук да засушить впрок, для настоек.

От ворот донесся бодрый рявк: магесса Шава вела в Школу группу новичков. Их было пятеро: четыре подлетка и взрослая женщина. Начать обучение в Школе можно было в любом возрасте, но так повелось, что маги обычно приезжали сюда в пятнадцать лет, когда заканчивали обучение у жрецов при божемольнях.

– Живее! Кучнее! – командовала гостями магесса.

Умма стала гадать: сколько из этих пятерых останутся – двое, трое, ни одного? Многие маги, приехавшие в Тамбо – город, где находилась Школа, – после разговора с магистрами шли на попятный. Нежданно обнаруживали, что здесь ждут не медовые пряники, а выматывающие занятия, требовательные наставники, строгие правила, и все это на протяжении шести лет.

Умма и сама в первые дни хотела сбежать отсюда, хотя бежать ей было некуда. Но со временем полюбила Школу. Ее узкие коридоры и высокие потолки, запах пыли в библиотеке, магический огонь, денно и нощно горящий в стенных нишах. Необычные фигурные окошки и плодовые деревья у ворот, уютные учебные комнаты и большие прохладные залы для общих занятий. Вечерами во всей верхней части самой высокой башни зажигают несчетное число огней, и тогда кажется, что над городом Тамбо парит величественный пылающий призрак. А когда пробираешься среди ночи в какой-нибудь укромный уголок, на тебя смотрят вырезанные прямо в стенах лица выдающихся магов прошлого, и кажется, что одни осуждающе прикрывают глаза, а другие ухмыляются в свои каменные усы.

Одно тут не нравилось Умме и Кинферу – раздельные жилища для магов и магичек, разнесенные по разным крылам Школы и защищенные магическими барьерами от неутвержденных посещений.

Когда Умма пришла в Школу, у нее появился не только новый дом, но и друзья. Впервые.

– Ты чего пыхтишь? – Бивилка бросила на кровать рубашку, шерстяную юбку и курточку, снова нырнула в сундук.

Они заканчивали первый год обучения, уже хорошо понимали свои возможности и редко задумывались об ответственности, и всё, чем они занимались в Магической Школе, конечно, должно было обеспечить им интересную и необыкновенную жизнь, полную удивительных приключений.

Когда тебе четырнадцать, пятнадцать или даже шестнадцать лет – будущее может быть только таким и никаким более.

Вредный магистр Дорал утверждал, что даже выпускники, эти очень-очень взрослые маги «подвержены тем же опасным заблуждениям, потому что мы заперли их здесь, как наседок в курятнике, и готовим к чему угодно, но не к жизни в большом мире».

Вспомнив свои первые дни в Школе, Умма вдруг подумала, что там, за привычными и надежными стенами – огромный сложный мир, с которым она так и не научилась уживаться. И жалобно спросила:

– Бивочка, а что мы будем делать после Школы?

– Нашла о чем печалиться, – отмахнулась подруга, – до того еще пять лет!

Умма и Бивилка были одновременно и похожими, и очень разными. Обе невысокие, тоненькие, светловолосые, но Бивилка – щуплая, блеклая, с вечно разлохмаченной соломенной косичкой и мелкими чертами лица, а Умма – точеная, гибкая, с роскошными густыми волосами и сияющим глубоким взглядом. Бивилка походила на шустрого воробушка, а Умма была красавицей – не хуже эллорских эльфиек, как уверял Кинфер. Это не мешало искренней дружбе двух молоденьких магичек: Бивилка была не завистлива, а Умма – не горделива.

Непохожими они были и по натуре. Умма – осторожная, спокойная, не любящая потрясений. Бивилка – любознательная, целеустремленная и очень рассудительная для своих четырнадцати лет. Сказывалось бабушкино воспитание.

– Но куда мы пойдем после Школы? – жалобно спросила Умма.

Гости одолели двор, и девушка сползла с подоконника.

– Куда захотим, – Бивилка пожала плечами. – Или куда назначат. А что?

– Там, снаружи, все другое, – Умма вздохнула и обернулась на ярко-голубое небо. Небо было совершенно безмятежным и на ее тревоги желало плевать.

– Прорвемся, Уммочка, – уверенно заявила подруга, – мы ж маги!

– Колдовство! – повеселела Умма и красивым пассом сотворила на подоконнике фиолетовый цветок с мясистыми листками. Подергала его за лепестки. Цветок стал обиженно таять.

– Целый год учебы, – в комнату мягким кошачьим шагом скользнул Шадек, – целый год труда. Сколько новых знаний, перечитанных книг, доведенных до икоты магистров! Не сосчитать, не повторить. А твои фантомы, Умма, все такая же вялая дрянь!

Девушка возмущенно выпрямилась, уперла руки в бока.

– А стать неподражаема, – поднял ладони Шадек, – кто б спорил!