Сэнди чуть не остановил машину, чтобы выйти и
дать двоим поговорить без помех. Он старался не слушать.
– Мы выехали в Новый Орлеан. Никогда еще я не
чувствовал себя так хорошо. А ты?
Патрик прикрыл глаза и долго слушал ее ответ.
– Какой сегодня день? – спросил он.
– Пятница, шестое ноября, – подал голос Сэнди.
– В воскресенье я буду ждать тебя в Эксе, на
вилле. Да.
Да. У меня все отлично, дорогая. Я люблю тебя.
Засыпай, через несколько часов я перезвоню.
В полном молчании они въехали в Луизиану, и
только где-то у озера Пончатрейн Сэнди сказал:
– Днем у меня побывал очень интересный гость.
– Вот как? Кто же?
– Джек Стефано.
– Он здесь, в Билокси?
– Да. Разыскал меня в отеле, сообщил, что
развязался с Арициа и направляется во Флориду на отдых.
– И ты не убил его?
– Он сказал, что сожалеет о случившемся.
Заявил, будто его парней в Бразилии занесло, просил передать тебе извинения.
– Какое благородство! Уверен, что заехал к
тебе он вовсе не для этого.
– Естественно. Поведал о каком-то стукаче в
Бразилии, о фирме “Плутон” и вознаграждениях за информацию. Стефано прямо
спросил, не Ева ли была твоим Иудой. Я ответил, что понятия не имею.
– А ему-то какая разница?
– Хороший вопрос. Стефано объяснил, что его
замучило любопытство. Еще бы: заплатить больше миллиона, найти тебя, но так и
не получить денег! Он сказал, что спать не сможет спокойно до тех пор, пока не
узнает. Прозвучало это довольно искренне.
– Могу представить.
– В драке он больше не участвует, по его
собственным словам.
Приподняв левую щиколотку, Патрик осторожно
коснулся обожженной кожи.
– Как он выглядит?
– Лет пятидесяти пяти, типичный итальянец,
грива волос с сильной проседью и черные глаза. Красивый мужчина.
А что?
– Я думал о нем постоянно. На протяжении
последних трех лет в половине незнакомцев в Бразилии я видел Джека Стефано. Во
снах за мной охотилось не менее сотни мужчин, и каждый оказывался Джеком
Стефано. Он прятался в переулках, скрывался за стволами деревьев, ночами крался
за мной по Сан-Паулу, мчался по волнам на скутере или преследовал в автомобиле.
О Стефано я думал больше, чем о родной матери.
– Охота закончилась.
– Я устал от нее, Сэнди. Я сдался. Жить в
бегах очень романтично, это и в самом деле настоящее приключение до тех пор,
пока не поймешь, что кто-то сидит у тебя на хвосте. Ты спишь, а тебя ищут. В
десятимиллионном городе сидишь вечером в ресторане с прекрасной женщиной, а
этот кто-то стучит в чужие двери, показывает твои фотографии, сует банкноты за
информацию. Видимо, я украл слишком много, Сэнди. За мной должны были прийти, и
когда узнал, что они уже в Бразилии, я понял: конец близок.
– Ты говоришь – сдался. Что это значит?
Тяжело вздохнув, Патрик поменял позу. Глядя
вниз на подернутую рябью поверхность воды, собрался с мыслями.
– Я сдался, Сэнди. Устал и сдался.
– Да, это я уже слышал.
– Я понял, что меня найдут, и решил: пусть уж
лучше все произойдет по моему сценарию, а не по их.
– Продолжай.
– Идея с вознаграждениями принадлежит мне,
Сэнди.
Ева должна была отправиться в Мадрид, а оттуда
в Атланту, где ее ждала встреча с сотрудниками “Плутона”. Наняли их для того,
чтобы иметь возможность связаться со Стефано и управлять потоками информации и
платежами за нее. Мы доили Стефано, неторопливо подводя его ко мне, к
маленькому домику в Понта-Пору.
Сэнди медленно повернул голову: ничего не
выражавшее лицо, приоткрытый рот и пустой взгляд.
– Смотри, куда едешь! – Патрик ткнул в
ветровое стекло пальцем.
Дернув руль, Сэнди выправил машину.
– Врешь, – сказал он, едва пошевелив при этом
губами. – Я знаю, что ты врешь.
– Нет. Мы получили от Стефано миллион сто
пятьдесят тысяч, и деньги эти спрятаны сейчас, наверное, в Швейцарии, там же,
где и все остальные.
– Ты не знаешь, где они?
– О деньгах должна была позаботиться она.
Уточню, когда мы встретимся.
Сэнди был слишком поражен, чтобы что-то
сказать. Патрик решил помочь другу:
– Я знал, что меня схватят и попытаются
заставить говорить. Не думал только, что дойдет и до этого. – Он показал ожог
на щиколотке. – Я предполагал, что не получу от нашей беседы никакого удовольствия,
но ведь они едва не убили меня. В общем, я сломался, Сэнди, и рассказал им о
Еве. Но к тому времени она уже пропала, как и деньги.
– Ты мог погибнуть, Патрик, – проговорил
Сэнди. Его правая рука лежала на руле, левой он почесал затылок.
– Это так. Здесь ты прав. Но через два часа
после того, как они меня захватили, агенты ФБР в Вашингтоне уже знали, что это
сделал Стефано. Вот что спасло мне жизнь, Сэнди. Стефано не мог меня убить: ФБР
все было известно.
– Но как…
– Ева позвонила Каттеру в Билокси, а тот
связался с Вашингтоном.
Сэнди захотелось остановить машину, выйти из
нее и закричать. Облокотиться о поручни моста и подумать об услышанном. Надо
же, а ведь казалось, что его успели посвятить во все тайны! Хороший удар!
– Ты был полным идиотом, если отдался им в
руки.
– Неужели? Но ведь я только что вышел из зала
суда свободным человеком. Я только что разговаривал с любимой женщиной, той
самой, которая сохранила для меня целое состояние. С прошлым покончено, Сэнди.
Как ты не видишь? За мной больше никто не охотится!
– Но все могло пойти прахом!
– Да, однако не пошло. У меня были деньги,
пленки и алиби на случай с Кловисом. Плюс четыре года, чтобы спланировать
каждую мелочь.
– Пытки ты не предусмотрел.
– Нет, но шрамы исчезнут. Не порти момент,
Сэнди. Я наверху блаженства.