Русский аркан - читать онлайн книгу. Автор: Александр Громов cтр.№ 82

– Гордон Эймс, советник британского посольства, – представился англичанин. – Примите мои поздравления, граф.

– Благодарю, вы очень любезны.

– Надеюсь, достаточно для того, чтобы вы уделили мне несколько минут вашего времени? – улыбнулся британец. – Банкет начнется через полчаса, а перед ним гости пойдут любоваться фонтанами. Они удивительны, но я надеюсь, что вы не останетесь в претензии, если присоединитесь к гостям чуть позже.

– Слушаю вас, – сухо сказал Лопухин. Он заметил, что Корф собирается вновь подойти, и показал ему глазами: не надо.

– Я хочу говорить с вами о смерти сотрудника нашего посольства, – сказал Эймс.

– О мистере Арчибальде Дженнингсе?

– Нет, о сэре Джеффри Палмере, нашем военном атташе. Он поел в японском кафе какой-то гадости и умер. Полиция установила, какие блюда ему подавали. Ничего особенного, не было даже рыбы фугу. Однако сэр Джеффри пришел домой и умер. Повар арестован местной полицией и до сих пор находится под стражей. Насколько мне известно, он сознается только в преступной небрежности. Печально, но бывает, не так ли?

– Так.

– И все же немного странно, правда?

– Правда.

– Но чему удивляться? – с легкой улыбкой продолжал англичанин. – Мы живем в странном мире, из чего следует, что странные события должны в нем происходить время от времени. Например. Разве не странно, что некое судно под британским флагом разгромило некий гренландский поселок, результатом чего стала война между Британской империей и шайкой исландских пиратов?

– Вы сами только что сказали: чему удивляться? – ответил Лопухин, копируя улыбку Эймса. – Если угодно, я могу продолжить. Странно, что кто-то вынудил нашу экспедицию идти вкруг Британских островов. Очень странно, что кто-то указал исландцам место и время перехвата. Не менее странно, что кто-то снабдил их кардиффским углем. Странно также, что кто-то строит для них корабли. И уж совсем удивительно, что в числе несчастных рабов на шахтах Шпицбергена имеются и англичане. Достаточно странностей?

– Пожалуйста, не надо горячиться. Да и о чем вы? – Эймс очень натурально изобразил недоумение. – Я говорю лишь о сэре Джеффри Палмере. В печальной истории его кончины есть еще одна странность: спустя три дня после его смерти был убит мистер Арчибальд Дженнингс. Совпадение?

– Я вас слушаю, – с деланой скукой отозвался Лопухин. Становилось интересно.

– Мистер Дженнингс занимался служебным расследованием странной смерти сэра Джеффри Палмера, – сказал Эймс. – Я знаю это, поскольку помогал ему в этом деле. А сэр Палмер, насколько мне известно, занимался некоторыми вопросами, тесно связанными с визитом в Японию вашего цесаревича. Любопытный получается узелок, вы не находите?

– Допустим. Позвольте вопрос: имел ли мистер Дженнингс касательство к тем же вопросам, что и сэр Палмер?

– Возможно…

«Что это – провокация? – думал Лопухин. – Не похоже. По всей видимости, Эймс действует с санкции руководства. Смысл? Дезинформация? Гм, поданная столь топорным образом? Пока ничего не ясно, но это пока… Ну-ну, британский коллега, говори, говори еще, мели, мельница…»

Но Эймс замолчал, с рассеянным видом разглядывая убранство опустевшей залы и замерших в отдалении двух лакеев. Всему миру известно, что британцы гордятся своей невозмутимостью, но этот на вид был просто беспечен. Ну прямо курортник на водах в Баден-Бадене.

– Хорошо, что сегодня облачно, – изрек он наконец.

– Верно. Нет жары.

– А дышится все равно трудно. По-видимому, приближается шторм или даже ураган. Здесь их называют тайфунами. Уже начался их сезон.

– И что?

– Этот ветер иногда срывает с домов крыши и сбивает с ног людей, – любезно просветил графа англичанин. – Когда бушует тайфун, японцы сидят дома. Даже лишенные дома ронины сидят сейчас где-нибудь в пригородной третьеразрядной гостинице, допустим, в «Увядающем листе клена» в Комагоме, пьют саке и ждут, просто ждут. Японцы обычно не торопятся, такая уж это нация… Однако мы заболтались и, боюсь, нарушаем этикет. Не присоединиться ли нам к гостям?

– Самое время, – согласился Лопухин.

Кажется, Эймс понял: его сообщение дошло до адресата. Во всяком случае, повторять он не стал.

Значит, «Увядающий лист клена»? Так-так…

Еда за банкетом оказалась почти совершенно европейской за малыми исключениями. Взяв по ошибке такое исключение – абрикос, Лопухин лишь отчаянным усилием воли удержался от кислой гримасы – абрикос оказался маринованным, причем уксуса не пожалели. В столовых приборах царил разнобой: большинство гостей пользовались ножом и вилкой, в то время как министр Тайго демонстративно орудовал палочками. Ему подражали некоторые придворные дамы. Получалось это у них весьма изящно.

Настоящее «Клико» соседствовало с японским сливовым вином, подогретое саке – с коньяками и виски. Цесаревич пока что был почти трезв и налегал на шампанское. Потом попросил саке. Было ясно, что он доберется и до прочих напитков.

Его развлекала беседой миниатюрная куколка в японском наряде, с милой неправильностью выговаривающая трудные русские слова и временами срывающаяся на английский. Сидящий рядом взволнованный Корф переводил в случае какого-либо затруднения, а так как затруднения случались постоянно, наслаждаться блюдами европейской кухни посланнику было некогда.

Пока что куколка учила цесаревича кушать при помощи палочек и премило смеялась над его неловкостью.

– Кто это? – спросил граф соседа, французского дипломата, указав глазами на собеседницу цесаревича.

– Госпожа Фудзико, племянница микадо, – был ответ. – Собственно, не вполне племянница, но у японцев удочерение приравнивается к кровному родству, совсем как у древних римлян. Ее удочерил принц Сато, кузен микадо, вон он сидит слева от него… Очень образованная японская мадемуазель. Не замужем, поскольку при ее положении ей трудно найти жениха. Не в Азии же искать его, а в Европе сами знаете, как смотрят на японцев. Косоглазая принцесса – это нонсенс…

– Благодарю вас, – прервал Лопухин словоохотливого француза.

Да, действительно, нонсенс. Хотя племянница микадо по-своему обворожительна, то-то цесаревич с нее глаз не сводит… Впрочем, пустое.

Граф перестал наблюдать за ними. Сейчас цесаревич находился в полной безопасности, а следить, чтобы он не ляпнул чего или не упал, напившись, в блюдо с лангустами, выпало Корфу. Слушая вполуха тосты за нерушимую дружбу между двумя империями, за доблесть воздухоплавателей и за грядущее в недалеком будущем открытие регулярных воздушных рейсов от Хоккайдо до самой Окинавы, Лопухин думал о другом.

Сколько все-таки заговоров против цесаревича – два или три? Один из них заведомо российского происхождения, но вчерашние стрелки не имели к нему отношения. Это стало окончательно ясно после визита Лопухина на баркентину. Все русские моряки и морские пехотинцы из числа прибывших в Токио находились в поле зрения, никто не отлучался. Не говоря уже о том, что участие туземных стрелков в русском заговоре представлялось крайне маловероятным. У них просто не было времени договориться.