Один из нас лжет - читать онлайн книгу. Автор: Карен М. Макманус cтр.№ 54

Когда мы входим, мой адвокат Мэри уже беседует с детективом Чангом. Он приглашает нас в допросную, которая совсем не похожа на те, что показывают по телевизору. Никакой большой стеклянной панели с двусторонним зеркалом – просто облезлая комнатка со столом для совещаний и комплектом складных стульев.

– Привет, Купер. Мистер Клей, спасибо, что приехали.

Я хочу пройти в дверной проем мимо него, но он кладет руку мне на плечо.

– Ты уверен, что твой отец должен присутствовать?

Я уже готов спросить: «А почему нет?», но папа сразу вскипает насчет того, что у него есть богом данное право присутствовать на допросе. Эта речь у него отработана, и, начав, он должен произнести ее до конца.

– Разумеется, – вежливо отвечает детектив Чанг. – Это всего лишь вопрос личной тайны Купера.

Что-то в его тоне заставляет меня занервничать, и я смотрю на Мэри, ожидая помощи.

– Кевин, мы вполне можем начать только в моем присутствии, – говорит она. – Я немедленно тебя позову, если возникнет необходимость.

С Мэри мне повезло. Ей за пятьдесят, она деловая женщина и умеет обращаться и с полицией, и с моим отцом. Так что в результате мы садимся вокруг стола – я, детектив Чанг и Мэри.

Когда Чанг достает ноутбук, сердце у меня начинает колотиться.

– Ты всегда утверждал, Купер, что обвинение Саймона было неправдой. И в твоих бейсбольных показателях не было ухудшения. Что не соответствовало репутации приложения Саймона – он никогда до этого не размещал ложь.

Я сохраняю спокойное лицо, хотя думаю о том же. И я испытал скорее облегчение, чем злость, когда детектив Чанг впервые показал мне сайт Саймона, потому что любая ложь казалась лучше правды. Но зачем Саймону было бы обо мне врать?

– Так что мы решили копнуть глубже. Оказывается, мы кое-что пропустили в файлах Саймона. Там была другая запись о тебе, впоследствии зашифрованная и замененная на обвинение в употреблении стероидов. Некоторое время ушло на разбор этого файла, но вот оригинал. – Он поворачивает экран ко мне и Мэри. Мы наклоняемся, чтобы прочесть:

Я застыл, продолжая моргать. Именно это я и боялся увидеть тогда, две недели назад.

– Купер, – обращается Мэри, не меняя тона, – на это реагировать не обязательно. У вас есть вопросы, детектив Чанг?

– Да. Купер, этот слух, который Саймон хотел опубликовать, верен?

Мэри отвечает, не дав мне сказать:

– В этом обвинении нет ничего криминального. Купер не обязан это обсуждать.

– Мэри, ты же знаешь, что дело не в этом. У нас тут интересная ситуация: четверо учеников и четыре записи, которые они не хотели бы увидеть опубликованными. Одна из них удалена и заменена фальшивкой. Ты же понимаешь, как это выглядит?

– Как попытка спекуляции на фальшивых слухах? – спрашивает она.

– Как будто кто-то добрался до файлов Саймона, чтобы убрать эту конкретную запись. И позаботился, чтобы Саймон не смог ее скорректировать.

– Мне нужно несколько минут, чтобы посовещаться с клиентом, – говорит Мэри.

Меня мутит. Я представлял себе десятки способов, какими вести о Крисе могут дойти до моих родителей, но о таком даже подумать не мог.

– Конечно. Должен сообщить, что мы будем просить ордер на обыск дома Клеев, а не только проверки компьютера Купера и записей в его сотовом телефоне. Теперь он представляет для следствия больший интерес, чем представлял до сих пор.

Мэри держит меня за локоть – не хочет, чтобы я говорил. Зря беспокоится – я бы и не смог, даже если бы постарался.

Раскрытие информации о сексуальной ориентации личности нарушает конституционные права на частную жизнь. Так говорит Мэри, и она грозит привлечь Американский союз гражданских свобод, если полиция разгласит посты Саймона обо мне. Что попало бы в категорию «Слишком мало и очень поздно».

Детектив Чанг изящно обходит острые углы. У полиции нет намерений вторгаться в мою частную жизнь. Но она должна провести расследование. Было бы полезно, если бы я рассказал им все. Только у нас разные определения «всего». В его определение входит мое признание, что я убил Саймона, удалил запись о себе в «Про Это» и заменил ее фальшивкой о стероидах. В чем совершенно нет смысла. Неужели я бы не убрал себя из поста полностью? Или придумал бы что-нибудь, менее угрожающее спортивной карьере? Например, измену Кили с другой девушкой. Это вообще значило бы убить двух зайцев одним выстрелом.

– Это ничего не меняет, – продолжает утверждать Мэри. – У вас по-прежнему нет доказательств, что Купер вообще трогал сайт Саймона. И даже не думайте разглашать конфиденциальную личную информацию ради вашего расследования.

Но это уже не имеет значения. Тайну не сохранить, в этом деле полно утечек с самого начала. И я не могу, просидев час на допросе, выйти, пританцовывая, и сказать отцу, что ничего не изменилось.

Уходя, детектив Чанг ясно дает понять, что в ближайшие дни моя жизнь подвергнется тщательному изучению. Они хотят получить номер телефона Криса. Мэри говорит, что я не обязан его сообщать, но Чанг напоминает, что они получат ордер на проверку моего телефона и все равно его узнают. И с Кили они тоже хотят поговорить. Мэри то и дело угрожает привлечь Американский союз гражданских свобод, а детектив Чанг мягко повторяет, что им необходимо понять мотивы моих действий в недели, предшествующие убийству. Но всем нам ясно, что это значит на самом деле. Моя жизнь станет невыносимой, и я наконец сдамся.

Когда детектив Чанг уходит, мы с Мэри сидим в допросной, радуясь, что здесь нет двустороннего зеркала, и я роняю голову на руки. Моя прежняя жизнь закончилась, и очень скоро уже никто не будет относиться ко мне по-прежнему. Я собирался в конце концов сказать… – ну, через несколько лет, может быть. Когда уже стану знаменитым питчером, а потому неприкосновенным. Но не сейчас. И не так.

– Купер! – Мэри трогает меня за плечо. – Твой отец заинтересуется, почему мы до сих пор здесь. Тебе надо с ним поговорить.

– Не могу, – отвечаю я автоматически, сам слыша свой акцент.

– Твой отец тебя любит, – произносит она тихо.

Я чуть не начинаю смеяться. Папа любит Куперстауна. Он любит, когда я выбиваю в аут серию соперников, любит внимание модных скаутов, любит видеть мое имя бегущей строкой в новостях спортивного канала. Но меня? Меня он даже не знает.

Я не успеваю ответить, как раздается стук в дверь. Папа просовывает голову в комнату и щелкает пальцами.