Танго с бабочкой - читать онлайн книгу. Автор: Барбара Вуд cтр.№ 53

Красота, как поняла Беверли, или же просто хорошая внешность являлись привилегиями богатых и платежеспособных клиентов.

Но она не сдавалась. Сидя перед зеркалом в одной из комнат пансиона сестры Эдди и разглядывая свое лицо, она вспомнила одни из последних слов Дэнни Маккея в ее адрес: «Ты глупая уродливая сука, Рейчел». Ну по крайней мере она уже сменила хотя бы одну часть приговора — свое имя. Не составит труда поменять и все остальное.

Восьминедельные поиски с объездами на автобусах округи в радиусе двух часов езды не закончились ничем. Она устала отвечать на вопросы Эдди, что ее отпуск начнется скоро. Она не продвинулась ни на дюйм с момента начала поисков. Но это не могло остановить целеустремленную Беверли. Чем дальше от нее была цель и труднее ее достижение, тем с большим упорством она бралась за дело.

Она изменит свое лицо.

И вдруг однажды утром в начале мая, когда было еще прохладно и смог не начинал собираться к полудню, Беверли стояла за рабочим столом, готовя свои специи для королевских бургеров и слушая радио. Новости были о сердечных приступах Эйзенхауэра, запуске русскими спутника, установке рекорда преодоления звукового барьера пилотом Джоном Гленном. «А теперь местные новости, — объявил диктор как раз тогда, когда Беверли собиралась добавить базилик и мяту к уже размолотой смеси. Сообщение касалось известной кинозвезды, пострадавшей в аварии на шоссе к Пасадене и доставленной в больницу Королевы Ангелов. — Доктор Сеймор Вайзмен, главный врач по пластической травматической хирургии, сказал в интервью нашим новостям, что, хотя мисс Бинфорд придется исправлять серьезные лицевые травмы, ее жизнь уже вне опасности. Мисс Бинфорд, удостоенной „Оскара“ в прошлом году за потрясающую постановку „Отчаянных роз“, потребуется интенсивная восстановительная хирургия, как утверждает известный пластический хирург доктор Вайзмен. Теперь к новостям спорта. В Лос-Анджелес приезжают бруклинские Доджеры…»

Но Беверли не слушала дальше. Она уже листала телефонную книгу и обнаружила, что у Сеймора Вайзмена был офис в Беверли Хиллз. Но, несмотря на его близость (собственно улица, на которой находилось их заведение, переходила в дорогу Беверли Каньон и, огибая бульвар Сан-Сет, попадала на холмы), Беверли так и не довелось его посетить.

Она позвонила и договорилась о встрече. Только через два месяца — на доктора Вайзмена был огромный спрос.

Потом она подошла к Эдди, занятого фаршем, и сообщила ему:

— Мой отпуск начнется в июле, восьмого числа.

Она ни на секунду не сомневалась, что Вайзмен возьмется за нее.

Беверли никогда не видела кабинета врача, подобного этому. Мебель из тонкой кожи, столики на изящных металлических ножках, современная живопись на стенах. Журналы, которые она видела в аптеках, но не могла позволить себе купить. Женщина в приемной, не похожая на медсестру, была одета в будничную одежду. И единственная пациентка в комнате ожидания была одета в меха. В июле!

Беверли заполнила краткий медицинский анамнез: родители умерли, не беременна. Села.

Ее вызвали через полтора часа. Никакой смотровой. Беверли оказалась в уютном кабинете, который находился в отличие от приемной в жутком беспорядке. Стопки медицинских журналов покрывали поверхности столов; куча приклеенных листочков с напоминаниями располагалась беспорядочно по книжным полкам; керамические статуэтки докторов, склонившихся над операционными столами; фотографии, благодарности и целая куча всего.

— Итак, мисс Хайленд, — сказал доктор, садясь, — из формы, которую вы заполнили, следует, что вы хотите, чтобы я сделал вам новое лицо. А чего конкретно вы хотите?

— Хочу, чтобы вы изменили мое лицо.

Он взглянул на нее. Она твердо сидела на стуле с напряженной прямой спиной, ее руки спокойно лежали на коленях. В ней была настойчивость, и ему стало любопытно. Она выглядела слишком серьезно для такой молодой девушки. Неужели ее неудачная внешность сделала ее недолгую жизнь такой трагичной, что теперь она злится на весь мир?

— Что именно вам не нравится в вашем лице?

— А что, вы видите в нем что-то, что может понравиться?

— У вас красивые глаза.

— Вы сможете мне помочь?

— Думаю, да. Небольшая операция, чтобы убрать торчащие уши, трансплантат в подбородок. Вашему носу потребуется не одна операция.

— У меня нет денег, — тихо произнесла она. — И страховки.

Его улыбка исчезла. А взгляд говорил: «Зачем тогда вы здесь?»

— Доктор Вайзмен, — сказала она. — Я простая и бедная. Мне очень нужна ваша помощь, и мне больше не к кому обратиться. Вы известный врач. Вы оперируете кинозвезд. Вам не нужны мои деньги. Но у вас есть Божий дар, и поэтому я не думаю, что такой добрый человек, как вы, выгонит такого отчаявшегося человека, как я, лишь потому, что у меня нет денег.

Сеймор Вайзмен очень аккуратно снял очки и протер их белой медицинской салфеткой. Надел их обратно, скрестил руки и, одарив Беверли озадаченным взглядом, спросил:

— Юная леди, вы бросаете мне вызов или действительно так наивны? Неужели и вправду думаете, что можете так запросто прийти сюда и просить меня прооперировать вас бесплатно?

— Нет, сэр, — ответила она. В ее голосе слышался легкий акцент Сан-Антонио. — Я никогда в жизни не просила ничего бесплатно. Я отработаю вам все, за что буду должна, доктор Вайзмен. Я работаю на Эдди, потому что обязана ему, могу поработать и на вас. Столько, сколько скажете. Только пожалуйста, сделайте мне нормальное лицо.

Он посмотрел на нее, размышляя.

— Вы медсестра?

В его взгляде мелькнула безнадежность.

— Что же вы тогда умеете?

— Все, что нужно по хозяйству. Мыть полы и посуду…

— У нас в офисе нет посуды, юная леди, а полы моет служба уборки. Сколько вам лет?

— Девятнадцать.

— Ваши родители знают, что вы здесь?

— Они умерли.

Он слегка нахмурился:

— Ясно. Кто же тогда заботится о вас?

— Никто. Я живу одна с четырнадцати лет.

— Вы с юга?

— Я прожила в Техасе некоторое время.

— Как же вы жили?

— Я работала у женщины по имени Хейзел.

— Чем вы занимались?

— Хейзел содержала бордель. Там я прожила три года. В качестве одной из проституток. — Она добавила мягче: — Мой приятель Дэнни упрятал меня туда.

В кабинете воцарилась тишина. Тишина, впускающая звуки снаружи: машины, ехавшие вниз по Родео Драйв, цоканье каблучков по тротуару, далекая сирена. Сеймор Вайзмен снова снял очки и протер их, хотя они в этом не нуждались. Он вдруг вспомнил что-то из своего прошлого, эпизод, не всплывавший в памяти многие годы. Он просто не позволял себе думать об этом. Что же было такого в этой незнакомой девушке, что заставило его черные нежеланные воспоминания вырваться наружу? Он заглянул в ее глаза. Да, единственная черта, прямое напоминание, сильный, пожирающий душу адский огонь… Он подумал о техасском борделе и парне по имени Дэнни, которой выбрал своей жертвой лишившуюся родителей бедную бездомную девочку. И потом сказал: