Лети, звезда, на небеса! - читать онлайн книгу. Автор: Анна Ольховская cтр.№ 32

– Так администраторша – племянница Катерины? – оживилась Шурочка, потом до нее дошло: – Ох ты, а что с Катериной?

– Отравилась чем-то. Причем непонятно чем.

– И как она?

– В реанимации, еле откачали.

– Тогда действительно странно, – задумчиво протянула Шура, – тетка в реанимации, а племянница на мини-аборт прискакала. Что, подождать нельзя? Срок-то совсем маленький, день-два ничего не решат!

– Подожди-подожди, – Майоров вцепился в руку разбухтевшейся Шурочки. – Я ничего не понимаю! Какой еще мини-аборт? Какой срок?!!

– Да ладно вам, – хмыкнула Шура. – Не понимает он! Что ж, объясню. Ох уж эти мне мужчины! Ваша администраторша, как там ее – Ирина?

– Да.

– Так вот, Ирина Дмитриевна Гайдамак пришла сегодня утром в медицинский центр, где я работаю на рецепшн, чтобы сделать УЗИ. Оно показало беременность, срок – две недели. И мадам Гайдамак тут же отправилась на вакуум-аспирацию.

– Куда? – помертвевшими, непослушными губами еле выдавил Алексей.

– На мини-аборт, – Шура испуганно посмотрела на Майорова: – Господи, что с вами? Вам плохо? Вы же синий просто стали, жуть какая! Хорошо, что мы возле больницы, я сейчас за врачом сбегаю!

– Не надо, – прохрипел Алексей, не отпуская ее руки. – Никого звать не надо. Все нормально, только отдышусь немного.

– Алексей, давайте я хоть водички вам принесу, – жалобно произнесла Шура, едва сдерживая слезы. – А все мой язык длинный, будь он неладен! Но разве я могла предположить, что вы так разволнуетесь! Неужели вам так дорог этот ребенок?

– Этот? – Майоров криво улыбнулся. – Не знаю. Я теперь уже ничего не знаю. Но узнаю, будь уверена!

– Ага, – кивнула совершенно обалдевшая Шурочка.

Да и было от чего обалдеть. Всегда спокойный, уравновешенный Алексей Майоров вначале чуть не умер от самой обычной информации, а теперь налился такой ледяной яростью, что находиться рядом с ним было весьма неуютно.

Да что там неуютно – жутко. Жутко и страшно.

Майоров откинулся на спинку сиденья, закрыл глаза и молчал. Но предположить, что он спит, можно было только в горячечной лихорадке. Не может от спящего человека исходить такое давящее напряжение.

Лапченко очень хотелось уйти. Впервые за время обожания своего кумира Шура тяготилась обществом Алексея.

Словно почувствовав это, Майоров открыл глаза и, глядя в потолок, монотонно заговорил:

– Шура, извини. Ты можешь идти. Только постарайся не болтать, очень прошу.

– Да что ж я, не понимаю, что ли! – истово завопила на самом деле ничего не понимающая предводительница фанов. – Все, рот на замок!

– Спасибо. Очень рассчитываю на твое слово. Но если информация об Ирине Гайдамак просочится в прессу, не показывайся мне на глаза.

– Какая такая информация? – Шура театрально округлила глаза. – Не было никакой информации, вообще ничего не было!

– Вот и отлично, – усмехнулся Алексей, все еще наслаждавшийся видом потолка. – Всего доброго.

– До свидания, Алексей. – Шура торопливо открыла дверцу и выпала из джипа. На воле ей стало полегче, и она, жалобно сопя, проныла: – Как-то мне неудобно вас оставлять в таком состоянии. Может, помочь чем?

– Иди, Шура, иди, – на лице Майорова появилась кривая гримаса под названием «улыбка ласковая, безмятежная».

Но, судя по всему, Алексей явно переборщил. В общем, сногсшибательное получилось зрелище.

Шура покачнулась, часто-часто закивала, пятясь, покинула своего кумира и, продолжая двигаться задним ходом, развила фантастическую скорость.

Алексей по-прежнему сидел неподвижно. Он боялся пошевелиться, казалось – одно движение, и тело взорвется. Как взорвалось только что на мелкие кусочки мгновенно замерзшее болото внутри его души. Вязкой пустоты безразличия больше не было. Липкой злобы тоже. Но и нежности, раскаяния, любви пока не появилось.

Майорова захлестнуло полностью одно-единственное чувство – ярость. Она заставляла нервы вибрировать, сердце – избивать грудную клетку, а мозг – работать четко и ясно.

Алексей вытащил из кармана мобильный телефон и набрал номер.

– Да, – холодно отозвался низкий голос.

Говоривший знал, кто звонит, но ни былой радости, ни тепла Алексей не почувствовал.

– Здравствуйте, Сергей Львович.

– Слушаю вас.

– Вы что, и здороваться со мной не хотите? И почему на «вы»?

– Чего тебе, Алексей? – устало произнес генерал Левандовский.

– Сергей Львович, я сейчас не буду ничего объяснять, нет ни времени, ни сил. Я попозже приеду к вам, и мы все обсудим. Пустите?

– Не знаю. Спрошу у детей. У Кузнечика. Она плачет до сих пор, по Аннушке скучает.

– А что… – с трудом справившись со спазмом в горле, Алексей спросил: – Разве вы с Анной не общаетесь?

– Нет, – сухо ответил Сергей Львович. – Она исчезла. Но с каких пор тебя это волнует? Ты, по-моему, доволен собой и своей жизнью. Жизнью с новой пассией.

– Пожалуйста, не надо об этом. Я виноват, знаю. Но по телефону обсуждать ситуацию не хочу. Да и не могу я сейчас. Мне надо еще в одно местечко подскочить, кое-что уточнить. А вечером я приеду к вам и буду сидеть под дверью, пока вы меня не впустите. Мне очень нужна ваша помощь.

– Ладно уж, – проворчал генерал, – приходи. Ирина Ильинична рада будет. Она все это время нас убеждала, что скоро дурь у тебя из головы выветрится. Мы, если честно, ей не верили. И как дурь?

– Вроде исчезла. Сергей Львович, пожалуйста, если получится, соберите по своим каналам всю информацию о личности Ирины Дмитриевны Гайдамак.

– Этой твоей новой бабы?

– Она не моя баба!

– Рассказывай! – хмыкнул Левандовский. – Мы газеты читаем, телевизор смотрим.

– Сергей Львович, давайте об этом вечером, ладно?

– Хорошо, – голос генерала потеплел. – Ох, Лешка, Лешка, натворил ты делов!

– Знаю.

– Знает он! В общем, ждем тебя часикам к семи вечера. Одного ждем, без баб.

– Сергей Львович!

– Шестьдесят два года уже Сергей, из них сорок – Львович. Обормот ты, Алексей, вот кто!

И генерал положил трубку.

Майоров посидел еще минут пять, напряженно размышляя. Наверное, следовало бы хоть немного расслабиться после разговора с Левандовским, но не получалось. Узел в груди затягивался все туже, мешая сердцу биться.

Алексей включил зажигание и с визгом покрышек рванул с места. Что вызвало вполне предсказуемую реакцию мирно топтавшейся неподалеку толпы голубей и еще более предсказуемый трехэтажный мат дворника, вляпавшегося ботинками в результат реакции голубей.