Чапаев - читать онлайн книгу. Автор: Павел Аптекарь cтр.№ 66

Получив повышение в должности, Чапаев не отказался от своей привычки обсуждать и оспаривать директивы вышестоящего командования. Несмотря на увеличившуюся численность вверенных ему войск, он по-прежнему заботился, чтобы его бойцы были сыты, одеты, обуты и вовремя получали боеприпасы. Начдив предпочитал общаться со штабом Фрунзе, минуя штаб 4-й армии, командованию которой он не очень доверял и оценивал его как слабое. В разговоре с начальником штаба Южной группы войск Владимиром Лазаревичем (бывший подполковник Генштаба) Чапаев сообщил:

«Ставлю в известность, что наступление на Лбищенск по большой дороге нецелесообразно, где каждый шаг противником закреплен. Если выполнять приказ в точности, то до подхода к Лбищенску дивизия вся будет разбита. По моему соображению, маневр следует произвести через Железнов-3 обходом на Чеганский, чтобы не брать Круглоозерный, где неприступная позиция, а главные силы пустить со станции Деркул и Шипово обходным путем на Лбищенск, дабы противник сдал укрепленные позиции по большому тракту без боя. На что прошу ответа.

У противника против меня действуют 4 броневых автомобиля, против которых приходится бороться открытой грудью, на что я смотрю очень печально. Я просил неоднократно прислать из Самары бронеотряд, бежавший с позиции, не уведомив начдива, и не выполнивший своего приказа, в чем я усматриваю явное преступление со стороны начальника бронеотряда, и прошу немедленно этого негодяя расстрелять. Если будут прощаться такие негодяи, то я не в силах буду больше работать.

Люди 25-й дивизии от больших переходов остались разуты. Патронов совершенно нет. У противника отбито 20 000 голов скота. Куда прикажете деть? Бригада Плясункова совершенно небоеспособна. Отдела снабжения нет. Люди голодают… 10-й кавалерийский полк у Плясункова ни к черту не годен всем своим составом. Рязанский полк — солдаты хорошие, командир полка — саботажник, по три дня не дает донесений комбригу, совершенно не подчиняется дисциплине и приказам. Одно время Плясунков думал, что пропал весь полк. Техники в бригаде совсем нет. Нельзя ли часть оторвать от наумовской группы, все равно она бездействует, или передайте наумовскую группу на исправление нам. Мы научим ее воевать. Разрешите отпускать солдат пять процентов. Не отпустите ли и меня дней на десять, потому что я совсем не знаю, где мое семейство».

Репутация Чапаева как храброго и умелого военачальника сыграла свою роль: распоряжение командарма было отменено вышестоящим руководством, командир Ударной группы получил разрешение действовать по собственному усмотрению. Фрунзе вновь подчеркнул, что, несмотря на все наветы, доверяет Чапаеву и верит в его успех. Лазаревич сообщил Чапаеву:

«У аппарата был Фрунзе и ознакомился с вашим разговором… ваш приказ, отданный 16 июля, правилен, не подлежит отмене. Наоборот, теперь, когда противник задерживается здесь, в районе Деркул и Переметная, необходимо попытаться совместно с Шиповской группой его уничтожить, чтобы не дать ему возможности оказывать дальнейшее сопротивление при наступлении на Лбищенск. Поэтому командюжгруппы приказал теперь же перейти в решительное наступление всеми вашими бригадами для занятия района станица Переметная, форпост Чеганский и Требухин… Только после этого вам надлежит приступать к выполнению приказа 4-й армии о наступлении на Лбищенск, причем при наступлении необходимо действовать именно обходами, как вы говорите (курсив наш. — П. А.). Наступление в лоб никогда успеха иметь не может, и ваш предполагаемый обход через Железнов-3 для занятия Чеганского считаю правильным. Сейчас опять подошел товарищ Фрунзе… и еще раз приказал подтвердить крайнюю необходимость, ввиду слабости Шиповской группы, стремительного удара всеми вашими силами, включая гарнизон Уральска, навстречу Шиповской группе, стремясь охватить противника с юго-востока вашим левым флангом… надо действовать решительно, чтобы его окружить и уничтожить.

17-й бронеотряд несколько дней тому назад вышел из Самары по железной дороге на Бузулук и отправлен в ваше распоряжение. Прикажу вдогонку ему ускорить его движение, а когда придет к вам, заставьте их работать, а то они только все чинятся и ничего не делают, кого надо — привлекать к суду трибунала. Об обуви, белье и патронах сообщу нашему начснабу, чтобы снабдил вас всем необходимым…

Вас лично до возвращения Наумова командюжгруппы не находит возможным отпустить в отпуск и самолично считает никак невозможным теперь. Мы ждем от вас блестящего завершения Уральской операции, окружения и уничтожения противника в районе Переметная, Деркул и занятия форпоста Чеганский, в чем я лично и не сомневаюсь. Желаю успеха…»

Можно сказать, что стиль общения нашего героя с высокопоставленным руководством мало изменился: он, как и в 1918 году, регулярно жаловался на командование 4-й армии, периодически обвиняя его в некомпетентности и предвзятости. Однако в отличие от лета и осени 1918 года у Чапаева появился понимающий его и доверяющий ему собеседник — Михаил Фрунзе. Впрочем, и сам Чапаев безгранично доверял Фрунзе и подчинялся его авторитету.

Во второй половине июля 1919 года Ударная группа Чапаева у деревни Усиха вела ожесточенные бои с уральцами, которые пытались перехватить инициативу боевых действий. Конница противника многократно атаковала тыл и фланги 25-й дивизии и других частей, а пехота наседала с фронта. Части дивизии несли тяжелые потери, но продолжали держаться и заставили казаков отказаться от контрнаступления. Один из белых участников сражения высоко оценивал боевые и моральные качества красных бойцов: «В течение 2–3 дней мы (2-я дивизия) противнику не давали никакого покоя, стараясь его вымотать с тем, чтобы потом основательно уничтожить. Чем они питались до сего момента, для нас оставалось загадкой. Пленные, которых у нас было достаточно, говорили, что части голодают, но в то же время они проявляли такую стойкость, которая никак не вязалась с показаниями пленных. Мы их пытались атаковать днем, ночью, но они отбивали все атаки самым решительным образом. Численностью и артиллерией они превосходили нас в несколько раз… как бы то ни было, противник продолжал движение на низ, занимая поселок за поселком».

Чапаев, докладывая об успехах, тревожился об успешном развитии операции из-за потерь и вызванного перерывами в снабжении недостатка боеприпасов и продовольствия. 19 июля он сообщил Лазаревичу:

«223-й полк окружен в Требухине. Противник зашел в тыл, прервав сообщение, вел непрерывные атаки целые сутки. Положение полка неизвестно. Только получили сведения, что в полку снарядов не осталось ни одного. 225-й полк ушел на соединение с 223-м полком. При подходе к селу Рубежный казаки накинулись на 225-й полк, где сошлись в рукопашный бой. Бой был на улицах, из окон, с крыш домов. Победу одержал 225-й полк, остатки противника бежали. Потери нашего полка неизвестны, не получены донесения. Командир полка 225-го выслал один батальон на поддержку 223-го полка. Сюда выезжает комбриг с одним батальоном в Требухин… Патроны вышли все, положение ухудшается. Запасов патронов нет совсем как в дивизии, так и в бригадах и полках. Имеются только на руках, с этими патронами можно держаться только до вечера. Прошу вашего разрешения получить патроны полтора миллиона от 4-й армии, иначе придется отступать… Сейчас получил донесение: противник разбит, убитыми лежат 100 трупов вдоль реки Урал. Противник разбит на две группы. Часть кинулась через Урал вплавь, а часть на север, 225-й полк с 223-м соединились связью. С нашей стороны потери выясняются. В 225-м полку раненых — 39, убитых — 10, в 223-м полку — неизвестно. Патронов совершенно осталось мало».