Что такое "навсегда" - читать онлайн книгу. Автор: Сара Дессен cтр.№ 13

Я прочла написанное один раз, потом, не веря своим глазам, другой. «Этого не может быть!» – стучала кровь в висках. Но это было. Жизнь продолжалась, о чем свидетельствовало висевшее на стене радио, которое бубнило что-то о войне в Прибалтике, падении акций на бирже и аресте очередной обкурившейся телезвезды.

А я сидела перед мерцающим монитором, уставившись на слова, которые, как когда-то в случае с «Макбетом», постепенно начинали обретать свой ужасный смысл. Перечитав сообщение снова, я медленно начала осознавать, что случилось. Перерыв в отношениях. Такие вещи обыкновенно случаются перед окончательным разрывом. Все кончено. И только из-за того, что я написала в последнем письме «люблю», но ведь не могла же я знать, к чему это приведет! Мне казалось, мы уже давно сказали друг другу это слово, хотя и не произносили его вслух. Очевидно, я ошибалась.

Одиночество накатило на меня с новой силой, ударило в солнечное сплетение, и я вдруг ощутила пустоту моей комнаты, дома, города и всего мира. Я словно находилась в кадре, камера неумолимо отодвигалась, и я становилась все меньше, меньше и меньше, превращаясь в неразличимое пятно, точку, ничто.

Надо выбираться из этого кошмара. Я выбежала на улицу, села в машину и поехала. Не знаю почему, но это помогло. Я миновала Уайлдфлауэр-Ридж, перевалила за холм, объехала пустой участок земли, подготовленный для новой очереди строительства, и помчалась по шоссе в сторону торгового центра. Ехала в тишине, выключив радио, потому что певцы или визжали, что действовало на нервы, или завывали о потерянной любви, что тоже не способствовало моему душевному равновесию.

Слушая тихий рокот двигателя, я постепенно успокоилась и через какое-то время развернулась, чтобы возвращаться домой.

Движение было оживленное – в пятницу вечером все куда-то едут. На светофорах я рассматривала автомобили, где сидели родители с детьми, возвращавшиеся домой из ресторана, или студентки в клубном макияже, с грохочущей из окон музыкой и сигаретами в зубах.

В оживленном дорожном потоке, среди всех этих незнакомых людей, мне показалось еще страшнее возвращаться в пустой дом, к монитору компьютера, где меня ждет только письмо от Джейсона. Я представляла, как Джейсон пишет это послание, в перерыве между выполнением заданий и просмотром почтовых рассылок – спокойно, методично, обдумывая каждое слово. Наши отношения стали для него обузой, и он не хочет тратить на меня свое драгоценное время. В отличие от него у меня теперь будет очень много свободного времени.

Приближаясь к следующему перекрестку, я вдруг увидела волшебную куриную косточку. Толстые черные мазки на знакомом белом фургоне с надписью «Уиш кейтеринг». Он ехал прямо передо мной, за рулем сидела Делия, а кто расположился на пассажирском месте – я разглядеть не могла.

Я никогда не относилась к числу людей, способных на неожиданные поступки. Но когда ты одна в целом мире, по-настоящему одна, приходится выбирать из того, что тебе предлагает судьба. Или люди. Эти несколько букв – «Уиш кейтеринг», – как и те, что я написала Джейсону, имели множество значений и ничего не гарантировали. Но когда фургон свернул в переулок, они снова попались мне на глаза. Поэтому, дождавшись зеленого света, я нажала на газ и поехала за ними.

– И я сказала: «Не тебе судить о моем стиле». Знаешь, я на многое могу закрыть глаза и много чего прощала, но это уже слишком. Ты моя сестра, ты меня понимаешь. В конце концов, нужно же было обозначить границу, верно?

Да, кажется, я сглупила. Раза три чуть не повернула назад, потом дважды проехала мимо, но в конце концов, набравшись мужества, остановилась перед особняком в историческом районе под названием «Маккиммон-Хаус». Передо мной стоял припаркованный наискосок фургон «Уиш кейтеринг». Через открытую заднюю дверь виднелись стойки с посудой, подносами, упаковками салфеток и пара металлических тележек.

– И я это сделала – обозначила границу. В итоге мне пришлось идти целых два километра в новых босоножках на платформе, и я натерла такие мозоли, что ты себе просто не представляешь, – звонкий девичий голос разносился на всю улицу.

– Я тащилась пешком по реально пустой дороге, ни одной машины – захвати, пожалуйста, ложки, не те, а вон там, выше, – и думала только о том, что это самое ужасное первое свидание в мире. Понимаешь?

Я отступила назад и повернулась к своей машине, надеясь, что еще не поздно передумать. Что я здесь забыла? О чем вообще думала? Еще можно сесть и уехать!

Но тут обладательница звонкого голоса подошла к открытой двери фургона и заметила меня. Она была невысокая, с пышной копной белокурых кудряшек, рассыпавшихся по спине, и я сразу поняла, что монолог произносила она. Наверное, дело было в одежде: короткая блестящая черная юбка, белая блузка с торчащим воротником, завязанная на талии, и высокие черные сапоги на толстых каблуках. Наряд дополняли блестящие тени и ярко-красная помада.

– Привет, – сказала она мне, повернулась спиной, схватила стопку посудных полотенец и выпрыгнула из фургона.

– Привет.

Я собиралась сказать еще пару слов, может, даже целое предложение, но меня почему-то переклинило. Я застыла, словно дошла до определенной точки и не способна двигаться дальше. Девчонка была слишком занята и ничего не заметила. Напевая себе под нос, достала из глубины фургона еще какие-то коробки. Повернувшись и увидев, что я по-прежнему стою перед фургоном, она спросила:

– Ты что, заблудилась?

Я снова помедлила с ответом, на этот раз по другой причине. В свете фонаря стало отчетливо видно ее лицо с двумя шрамами. Один изгибался вдоль подбородка, как бы подчеркивая линию губ, а другой пересекал правый висок. У нее были синие глаза и кольца на каждом пальце и от нее пахло арбузной жвачкой, но это я заметила гораздо позже, а пока что мое внимание приковали к себе шрамы.

«Прекрати пялиться!» – приказала я себе, ужасаясь своему поведению. Девушка, казалось, не заметила моего нездорового любопытства. Она просто ждала ответа.

– Нет, – меня наконец отпустило, – я ищу Делию.

Передняя дверь фургона открылась, и я увидела Монику, ту самую медлительную официантку, что бродила с подносом в руках из кухни в гостиную на маминой вечеринке. Она держала в руках разделочную доску, которая, судя по выражению лица Моники, весила не меньше ста фунтов. Она откинула со лба длинную челку и медленно пошла к дому.

– Не забудь раздаточные вилки, Монотоника, – напомнила ей кудряшка. Моника притормозила, медленно развернулась и таким же черепашьим шагом пошла обратно.

– Делия на кухне, – сказала мне девушка со шрамами, – надо подняться по той дорожке и обойти дом.

– О, спасибо, – отозвалась я.

В это время из фургона выбралась Моника с разделочной доской и несколькими большими вилками. Я пошла к дому, но меня окликнули.

– Погоди! – Девушка умоляюще посмотрела на меня. – Ты же все равно туда идешь, не могла бы ты, очень тебя прошу, захватить кое-что с собой? Мы тут совсем зашиваемся, и, честно говоря, это моя вина, так что ты мне очень поможешь.