Наставления бродячего философа. Полное собрание текстов - читать онлайн книгу. Автор: Григорий Сковорода cтр.№ 92

Не очень сладкого рассуждения был бы Давид, и сам я чуть ли бы от смеха удержался, видя Давидово плясание о том, что втащил в крепость свою сундучище с каменными таблицами.

Сие многие и ныне делают, всякий день целуют Евангелие и почти спят на сем камне с Иаковом; но верую и разумею, что тайная воскресения сила, под каменными скрижалями сокровенная, как Моисеево из горящей купины, так и Давидово сердце озарила и напечатлелася внутри его.

Там и Авраам увидел день Господен и возрадовался, сие сам Давид доказывает сими словами: «Отразился (запечатлелся) на нас свет лица твоего…» Иное дело – видеть камень с буквами и бумагу с чернилами внешним оком, а другое – взирать тем взором: «Возведите очи ваши», и слышать теми ушами: «Имеющий уши слышать, да слышит», и могти сказать с Павлом: «Написано не чернилом, но духом Бога живого на скрижалях сердца плотских».

Краски на картине всяк видит, но чтоб рисунок и живость усмотреть, требуется другое око, а неимеющий оное слеп в живописи. Скрип музыкального орудия каждое ухо слышит, но, чтоб чувствовать вкус утаенного в скрипении согласия, должно иметь тайное понятия ухо, а лишенный оного для того лишен движущей сердце радости, что нем в музыке. В самую пламенеющую усердием душу не скоро входит сияние славы Божией: «Когда придет время, явишься». Блаженное сие время на многих местах назначено. У Исайи: «Тогда отворятся очи слепых и уши глухих услышат, тогда вскочит хромой, как олень, и ясен будет язык гнуснивых».

Кричит Петр и защищает их; но можно ль уверить застарелое в душах поверье, а иногда и злобное? Пьяны от радости, что уразумели то, чего, все оставив, искали… Увидели с Давидом знаменья и образов событие, чудеса на небеси и на земли прозрели, стали собирать манну.

Манна – значит чудо, то есть что то такое? «И се на лице пустыни манна, как коруанс, бело, как лед, на земле узревшие то сыновья Израиля сказали друг другу: „Манна!“», сиречь что есть сие? «Не ведал бо, что было». Говорит Моисей к ним: «Сей хлеб, его ж завещал Господь». Несказанно радостны, что прозрели новое, начали прорицать новое новыми языками.

Сие-то есть быть пророком, или философом, прозреть сверх пустыни, сверх стихийной вражды нечто новое, нестареющееся, чудное и вечное, и сие возвещать.

«Всяк, кто призовет имя Господне, спасется». Спасением душе есть основательная радость и твердая надежда. Дышат таковым же пьянством и сии Павловы слова: «Кто нас разлучит от любви Божией?» Но во всех сих препобеждаем за возлюбшего нас. Видите, сколько сильно в сем муже укоренилась радость, что все горести его приуслаждает, ничто ему не страшно, весел и в темнице. Сей есть истинный мир.

Как здравие селение свое имеет не вне, но внутри тела, так мир и счастие в самой среднейшей точке души нашей обитает и есть здравие ее, а наше блаженство.

Здравие тела не иное что есть, как мир телесный, а мир сердечный есть живность и здравие души, а как здоровье рождается после очищения из тела вредной и лишней мокроты, матери всех болезней, так и сердце, очищаемое от подлых мирских мнений, беспокоящих душу, начинает презирать сокровенное внутри себя сокровище счастия своего, чувствуя, будто после болезни, желание пищи своей, подобное нашему ореху, зерно жизни своей в пустом молочке зачинающему. Сих-то начинающих себя познавать призывает премудрость Божия в дом свой на угощение через служителей: «Придите, ешьте мой хлеб и пейте вино…»

В сию гостиницу и пациент Иерихонский привозится самарянином, зовет и всех сердце свое потерявших: «Приступите ко мне, погубившие сердца, сущие далече от правды»; «приидите ко мне, все труждающиеся…» О сем враче внушает нам сын Сирахов: «Почитай врача… ибо Господь создал его». А кто ж есть тот врач, если не сей: «Исцеляя всяк недуг и всякую язву в людях». Но что исцелял? «Исцеляя сокрушенных сердцем…» Если кто сердцем болен, если мыслями недужен, тогда точно сам человек страдает. Не тело, но душа есть человек, не корка, но зерно есть орех. Если целое зерно, сохранится и корка в зерне. Кто прозрит сие и поверит? «Очисти прежде внутренность стакана и блюда, да будет и внешнее их чисто». Исцели прежде сердечное сокрушение, не бойся убивающих тело. Иное телесное здоровье – другое дело веселье и живость сердца.

Сад, оплота лишенный, есть несчастливая душа, счастие свое на песке стихийном основавшая и уверившая себя, что можно добро свое сыскать вне Бога. Начало премудрости – страх Божий, он первое усматривает счастие свое внутри себя. Сие блаженное утро внутри сердца светить начинает, ведущее за собою вéдро пресветлого и вечного мира, и если бы оно было тлению подвержено, то могло ли родить вечный мир? Может ли душа незыблемое иметь упование на то, что третьего дня сокрушится? Не вся ли таковая песочная надежда есть мать душевного сокрушения? И как может твердо устоять сердце, видя все стихийное, до последней крошки разоряемое, а прозреть за слепотою не может то, на чем благонадежно можно опереться? Сия благонадежная надежда зовется у Павла якорем, по сему видно, что все светское добро не есть добро; оно сокрушается даже до самого здравия телесного и успокоить сердца не может.

Доколе душа не почувствует вкуса нетления, дотоле не вкусит она твердого мира и есть мертва.

Сколь многое множество читает Библию! Но без пользы сей дом Божий заперт и запечатан.

Дух страха Божия и дух разума вход отворяет; без сего ключа всяк поропщет, взалчет и обойдет город сей.

Многие приходят к нему с любопытным духом, иные с половиною души, иные с Иудиным сердцем, но без пользы: «Окрест нечестивые ходят». Иные преклоняют ее к защищению своих плотоугодий и со строптивым [она] развращается во вред, выводят пророчества о временной пользе, о частных враках, о тленных предметах, но окрест нечестивые ходят. Сколь мало истинных рачителей, верных искателей и снарядных чтецов, жалуется о сем Иеремия: «Кому расскажу и кому засвидетельствую, и услышит?» «Се не образованные уши их, и слышать не смогут!» Се слова Господние были у них в поношении и не воспримут! Библия есть совершеннейший и мудрейший орган. Как стрела магнитная в одну северную точку устремляет взор свой, так и сия к оному взирает и ведет к тому: «Восток имя ему». Сия есть стрела спасения Господнего, как говорит Елисей, пособляя собственными своими руками напрягти лук и выстрелить стрелу на неприятелей, наложив руки свои на руки царя Иоаса (4-ая Царств, гл.13).

Если язык разит, для чего не назвать его стрелою? Библия есть слово Божие и язык огненный.

Исайя в лице ее говорит: «От чрева матери моей наречет имя мое и положит уста мои, как меч остр, и под кровом руки своей скроет меня; положит меня, как стрелу избранную, и в колчане своем скроет меня, и говорит мне: „Раб мой ты, Израиль, и в тебе прославлюсь“». Сия стрела от Вышнего нам послана для врагов.

Слова богопроповедников суть стрелы, о которых Исайя: «Их же стрелы острые суть, и луки их напряжены; копыта коней их, как тверд камень, вменилися; колеса колесниц их, как буря; ярятся, как львы». Вот один из сих воинов! Оружие воинства нашего не плотское, но сильное Богом…