Новенький - читать онлайн книгу. Автор: Трейси Шевалье cтр.№ 7

Между этими струнами двигалась Ди, ее белокурые волосы были туго стянуты в косички, которые заплетала ей мама, убежденная, что девочку необходимо как можно дольше держать в ежовых рукавицах. Ди подошла сказать, что пора заканчивать, нужно собрать скакалки и встать в строй, рядом с новеньким. Ди могла думать только о новеньком. Мими сразу это почувствовала. Она часто угадывала.

Мими не ошиблась: Ди всего лишь мельком взглянула на них с Бланкой, перед тем как занять место рядом с новичком. Мими встала в свою шеренгу напротив, откуда хочешь не хочешь было видно Ди и мальчика. Все смотрели на них. Напряженное любопытство окружило этих двоих пульсирующим ореолом, вроде той пелены, которая дрожит перед глазами Мими, когда начинается приступ головной боли. Если честно, и сейчас в голове возникло это звенящее, сверлящее ощущение, которое предваряет головную боль, наподобие напряжения, что сгущается в воздухе перед грозой.

Потом Ди отдала мальчику бесценные общественные скакалки, и они расхохотались, запрокинув головы, как будто вокруг никого, только они вдвоем, и больше никого для них не существует. Это было настолько поразительно – человек хохочет в первые пять минут своего пребывания в новой школе, – что Мими невольно рассмеялась тоже, от удивления, из симпатии, в подражание. И она была не одна такая – другие тоже заразились этим смехом, улыбались или даже смеялись, не в силах удержаться.

Только не Иэн. Ее парень – именно так все называли его с тех пор, как они с Мими стали парочкой, – стоял с краю и пристально глядел на Ди и на новенького с такой злобной гримасой на лице, что радость Мими сразу улетучилась.

«Я не могу больше ходить с ним, – подумала она. – Я не могу ходить с человеком, у которого от чужого смеха делается такое лицо». На мгновение Мими вспомнила чувство полета у флагштока и как Иэн врывался в нее своим языком, впечатывался бедрами, она даже не подозревала, что такое ей может понравиться, и удивилась, когда ее тело откликнулось, будто в нем зажгли свет. Но она не хочет, чтобы этот свет зажигал такой человек, как Иэн.

Она задумалась, когда лучше сообщить ему, что между ними все кончено. Может, после уроков, тогда можно сразу убежать домой, а там притвориться, что у нее приступ головной боли вроде тех, которые и правда случаются, и не пойти завтра в школу. Завтра пятница, потом выходные, и есть вероятность, что злость Иэна за три дня поутихнет. До конца года только месяц учебы, нужно продержаться до лета, летом они не будут видеться, а потом новая школа, и там он до нее не доберется.

После составления плана ей полегчало – если не считать укола ревности, когда она смотрела, как Ди с новым мальчиком идут вместе к школе, и походка у них такая, какая обычно бывает у друзей и парочек, которые даже шагают в ногу.

Да, ей стало легче. И все же перед глазами промелькнула вспышка, а железные тиски начали сдавливать голову. Они не отпустят, покуда не расплющат череп, и она поддастся боли, как испытанию, которое нужно пройти, чтобы выйти на свет, на свободу.

* * *

Осей окинул школьный двор наметанным взглядом. У него за плечами был опыт знакомства с тремя школьными дворами, и он знал, как их изучать. Каждая площадка состоит из одинаковых элементов: качели, горка, карусели, брусья, конструкция для лазания вроде «джунглей». Асфальт расчерчен для игры в мяч и вышибалы. В конце баскетбольная корзина. Свободное место для игры в классики и для прыжков через скакалку. Эта площадка отличалась двумя особенностями: пиратский корабль с мачтами и реями, по которым можно карабкаться, и песочница, окруженная деревьями.

Ну, и, конечно, дети, которые везде ведут себя одинаково. Мальчишки беспорядочно носятся туда-сюда, выплескивают энергию, которая иначе не даст им спокойно сидеть на уроках, или играют с мячом, непременно с мячом. Девочки, те прыгают в классики или через скакалку. Одиночки читают в сторонке или сидят на верхушке брусьев, пристраиваются в уголке или жмутся поближе к учителям, где безопасно. Задиры патрулируют и контролируют территорию. И в довершение картины он сам, новенький, который стоит неподвижно посреди этих протоптанных тропинок и тоже играет свою роль.

Всматриваясь в ребят, он преследовал собственную цель: найти союзника. Человека, не похожего на остальных, говоря точнее. Еще одно черное лицо, а если такого не окажется, то хотя бы коричневое или, может, желтое. Пуэрториканец. Китаец. Араб. Кто-нибудь, не похожий на бело-розовых американцев из предместья. Но нет никого. Такие редко встречаются. А если встречаются, от них обычно мало проку. В Лондоне была одна чернокожая девочка на всю школу, родом с Ямайки, так она даже смотреть в его сторону боялась, держалась от него как можно дальше, словно они отталкивающиеся магниты. Она дорожила своим шатким благополучием и не желала присоединяться к его борьбе за место под солнцем. В нью-йоркской школе учились два китайца-близнеца, они, когда их задирали, пускали в ход приемы кунг-фу, в результате – противники в синяках, зрители в восторге. Они тоже держались на расстоянии от Осея.

Со временем Осей научился скрывать, что думает и чувствует в шкуре новенького. Дипломат у них в семье – отец, но Осей тоже своего рода дипломат, он оттачивал навыки в каждой новой школе. Когда отец возвращался домой с новой работы и за ужином рассказывал жене и детям обо всех незнакомых людях, с которыми имел дело, о том, что не мог понять, где припарковать машину или где находится туалет, Осей мог бы заметить: «Мне не легче». Когда отец пожаловался, что все время забывает имя новой секретарши и поэтому обращается ко всем просто «мисс», Оу мог бы поделиться недавним открытием: оказывается, в викторианской Англии хозяева звали всех служанок Абигейль, чтобы не утруждать себя запоминанием их настоящих имен. Оу мог бы поведать, что тоже лихорадочно перебирает в голове имена, чтобы правильно обратиться к учителю перед классом, потому что, если сказать просто «мисс» или «сэр», ответом будут высоко поднятые брови, а класс рассмеется, и положение Осея станет еще хуже. Оу тоже каждый раз приходит на новую работу, его работа – быть новеньким, приспосабливаться – или нет, как получится. Но ничего этого Оу не говорил. Его научили уважать старших – а это значит не задавать вопросов и не вмешиваться в разговор. Если отца заинтересует, как прошел день у сына, он спросит. А поскольку отец не спрашивал, Оу помалкивал.

Сегодня состоялась очередная встреча с новым школьным двором, в котором множество глаз присматриваются к нему, с новой ватагой мальчишек, которые оценивают его. Очередной звонок, который трезвонит так, что и мертвый услышит, очередной учитель, который стоит во главе шеренги и меряет его напряженным взглядом. Все это он уже проходил, все было как обычно. Кроме нее.

Осей ощутил ее присутствие спиной, как огонь, вспыхнувший за плечами. Он обернулся, и она опустила взгляд. До этого она смотрела на его голову. Оу уже перехватывал взгляды других ребят. Похоже, самое лучшее в нем – форма черепа, он округлый и симметричный, без выступов и вмятин. Мама любила напоминать ему, что он появился на свет в результате кесарева сечения, поэтому нежная черепная кость не деформировалась при родах. «Перестань!» – обычно восклицал он, не в силах представить эту картину.