Опыт борьбы с удушьем - читать онлайн книгу. Автор: Алиса Бяльская cтр.№ 38

– Идиотка! – заревел Сева бешеным голосом, вырывая у нее программку из рук. – Опять ты со своей ревностью. У тебя только одно на уме. Ты же сумасшедшая, тебе лечиться надо.

– Лечиться надо тебе! У тебя расторможенное сексуальное влечение. Ты до дома не можешь доехать, чтобы кого-нибудь не трахнуть по дороге.

Сева выскочил из квартиры, грохнув напоследок дверью так, что посыпалась известка. Он вернулся к матери, а через месяц уехал на ледник.

3

Семен Григорьевич чувствовал себя все хуже, но по-прежнему ездил на завод.

– Знаешь, нет сил. Не так, как всегда, – пожаловался он дочери. – Мне даже душ трудно принять. Я моюсь и чувствую, что из меня силы уходят совсем.

– Па, сходи к врачу, сделай кардиограмму, – заволновалась Женя.

Отец отказывался, но она его уговорила.

На следующее утро Семен Григорьевич пошел в поликлинику на улице Радио, недалеко от дома. Когда Женя позвонила ему с работы, он сказал, что врач дала ему больничный, но ничего страшного не нашла. Надо просто отдохнуть.

– Па, тогда я сегодня задержусь немного, ладно? Мне надо съездить к Успенским, это по поводу работы. Возьмешь ребенка из сада, сможешь?

По дороге к Ирке она заехала в «Детский мир», купить что-то для ее маленькой дочери Вики, а заодно и посмотреть подарок для своей Лёли. В «Детском мире», как всегда, был сумасшедший дом, раскрасневшиеся мамаши бились у прилавков не на жизнь, а на смерть, и Женя сто раз пожалела, что вообще туда зашла. Приехала к Ирке, когда уже был поздний вечер.

– Ты себя неправильно ведешь, – сразу же начал Костя, не дав Жене даже потетешкаться с Викой. – Вадим жалуется, что ты манкируешь научной работой.

– Вадим уж лучше бы помалкивал, – обиделась Женя. – Это он сначала такой джентльмен был. А сейчас, как узнал, что Сева уехал на ледник, так и норовит коленку мою прижать, все время прикасается ко мне как бы случайно. Я нагнусь над микроскопом, и он сверху мне дышит в шею. Я с ним себя чувствую как в осаде.

– Не может быть, – удивилась Ирка. – В жизни бы про него не подумала. У него же такая приятная жена, и сын в первый класс пошел…

– Так что теперь, если сын в школу пошел, он уже не мужик? – воскликнул Костя. – Он не серьезно, наверное, считает это галантным поведением. Если за тобой, такой молодой и красивой, не приударить, так, может, ты и обидишься.

Ира сделала мужу страшные глаза.

– Да, да, он мне как раз недавно лекцию прочел, когда я его довольно сильно оттолкнула, что, мол, в науке все построено на личных связях и ничего не делается безвозмездно: ты кому-то помогаешь и вправе ожидать ответной благодарности.

Женя вспомнила, как недавно она столкнулась на лестнице с заведующим отделением детской кардиохирургии Мельниковым, с которым у нее сложились приятельские, с его стороны дружески-покровительственные отношения, и тот спросил ее игриво, как продвигается научная работа.

– Какая уж тут наука, Павел Романович! – И она взмахнула штативом с пробирками, который несла в лабораторию. – Полно работы. Знаете, сколько времени уходит на те мазки, что ваши врачи тайком нам в лабораторию приносят?

– Какие мазки, деточка, о чем вы говорите? – Он решил прикинуться непонимающим.

– Такие мазки, из уретры. Врачи хотят провериться на наличие венерических заболеваний. А потом ходят кругами под дверями лаборатории, ждут ответа.

– Вот башибузуки! Вы их, деточка, гоните поганой метлой и сразу ко мне! Я с ними разберусь. Но хотите, я вам дам один дельный совет? – Мельников подошел к Жене почти вплотную и немного понизил голос.

Она кивнула.

– Как-нибудь рано утром поднимитесь в кабинет к директору, еще до того, как Зинаида Петровна приходит на работу. Вы же знаете Зинаиду Петровну, секретаршу директора, да?

Женя опять кивнула.

– Так вот, раненько утром, пока Олег Владимирович еще один, поднимитесь как-нибудь к нему в симпатичной блузочке, в хороших чулочках.

– Я не очень понимаю. Зачем мне идти к директору? – Теперь и Женя решила прикинуться непонимающей.

– Ну как же? Поговорить о вашей научной работе. Я уверен, что он вам поможет, э… как бы сказать, подобрать правильное направление исследования.

– Да он и так интересуется. Он каждый раз, как меня видит, всегда спрашивает об исследованиях, советует что-то. Зачем мне еще у него время отнимать?

– Деточка, я только хочу сказать, что вам не стоит слишком заботиться о его времени. Уверен, что для вас-то Олег Владимирович его найдет. Вот ваша начальница, Эмма Абрамовна, простите, она же теперь Александровна, консультировалась с ним и довольно быстро защитилась.

Мельников доброжелательно похлопал Женю по плечу и, довольный собой, двинулся дальше.

Ира с Костей с интересом выслушали эту историю.

– А почему он сказал «хорошие чулочки» надеть? Ты что, обычно в рваных рассекаешь, что ли? – спросила Ирка.

– Может, у него фетиш такой, чулки фильдеперсовые со швом, как в тридцатые годы носили, и пояс такой на застежках. А то все сейчас в колготках, неудобно снимать, наверное, – засмеялась в ответ Женя. – Про него слухи ходят, что он, пока с утра кого-нибудь не трахнет, на операцию не пойдет.

– В общем, все это глупости. Суть в том, что ты могла в таком месте за два года сделать диссертацию, а ты не сдвинулась с места. Так что Вадим прав, когда говорит, что ты не относишься к этому достаточно серьезно, – сказал Костя.

– Как я могу? У меня ситуация такая, что мне надо каждый день с работы убегать пулей, чтобы успеть Лёлю из сада забрать. Пока Сева не уехал на ледник, я хотя бы иногда могла по субботам оставлять ее с ним и уходить в Ленинку. А теперь папа не справляется с ней один, и все равно я вырываюсь. У меня уже три статьи готовы про стафилококки.

Приехала Женя домой уже почти ночью. Семен Григорьевич, бледный, с холодной испариной на лбу, сидел на кушетке в большой комнате. Он решил постелить себе там, на случай, если ему станет хуже и придется вызывать «Скорую». Из их с мамой спальни в коридор вела узкая дверь, в которую нельзя было пронести носилки – в свое время они сделали этот проход сами из стенного шкафа. Женя корила себя за то, что так задержалась. Ему пришлось идти за внучкой в сад, быть с ней весь вечер и уложить спать. Конечно, папа устал. Он был такой слабый, что даже не мог говорить, последние силы ушли на то, чтобы застелить кровать. Елизавета Львовна еще не вернулась с работы. Женя не хотела оставлять отца одного и постелила себе на полу рядом с кушеткой.

– Папе совсем плохо, – сказала Женя, когда Елизавета Львовна вернулась домой.

Всю ночь не спали, но «Скорую» решили не вызывать, а дождаться утра. В восемь часов, когда открывалась поликлиника, Женя побежала к врачу, и та прислала бригаду «неотложки». Сделали кардиограмму.