Я забыл умереть - читать онлайн книгу. Автор: Халил Рафати cтр.№ 24

Но однажды ночью ломка была просто нестерпимой. Даже на бупренорфине. Мы с Дженнифер разругались, потому что она собиралась ехать к сестре, а я хотел, чтобы она осталась со мной.

«Я поставлюсь героином, — орал я, — если ты уйдешь».

«Валяй», — сказала она и ушла. Как мой отец тогда — в минуту расставания со мной.

Я поехал в дом престарелого джанки Манни и заявил ему с порога: «Ты всегда говорил, что я трачу героин попусту. Теперь я хочу попробовать так, как надо. По-честному. Если не покажешь, я вмажусь сам и, возможно, умру».

«Тпр-р-р-у! Полегче на поворотах, — осадил меня он. — У тебя нет даже игл».

— Почему нет? Я принес.

И я показал ему внутривенные иглы от бупренорфина. Он поколебался.

— Ладно, только я хочу кое о чем тебя предупредить. — О чем это?

Он пристально посмотрел мне в глаза и сказал: «У джанки не бывает Рождества».

— Что за пургу ты несешь? Припугнуть меня вздумал, да?

— Запомни, что я сказал. У джанки не бывает Рождества.

— Срать я хотел на Рождество. Ну что, попробуем? И я достал одну из моих игл.

Он покачал головой и отвел мою руку в сторону.

— Пошли.

Мы спустились вниз по лестнице. Там стоял ящик для инструментов, который всегда был под замком. Я думал: надо же, как странно — он никогда не прятал свой бумажник и наличные, при том что в его доме тусовались торчки, но он всегда держал под замком этот старый ящик для инструментов. Он отыскал подходящий ключ на связке и открыл ящик. Там лежали ровные ряды герметически упакованных шприцев, резиновых жгутов и проспиртованных ватных тампонов.

— Откуда у тебя все это говно? — удивился я.

— На всякий случай.

— На случай чего?

— Апокалипсиса, — хмыкнул он.

Он достал шприц и перетянул мою руку жгутом. Затем положил мазь в гнутую чайную ложечку и подогрел на зажигалке, пока она не закипела. После этого он скатал пальцами ватный шарик и окунул его в жидкость. Героин впитался в ватку, как в губку.

Манни вонзил иглу в ватку и повел поршень вверх. Героин высасывался из ватного шарика, а я неотрывно наблюдал, как он медленно уходит в пластиковый контейнер. Манни положил ложечку и повернулся ко мне. Я думал, что он хочет спросить, готов ли я — это серьезно или я шучу? — но он просто ввел иглу в сгиб локтя. Он надавил на шприц и снова повел поршень вверх, и в грязной коричневой воде распустился алый шлейф крови. Моя кровь бурлила в ней. Завораживающее зрелище.

— Что ты делаешь? — спросил я.

— Набираю контроль.

— А-а-а.

Пока я тянул нараспев букву «а», он надавил на поршень. Тепло волнами бежало по моей руке, словно кто-то вливал в мое горло парное молоко. Тепло растекалось по всему телу. Ни один из наркотиков, которые я принимал до сих пор, не дарил мне таких ощущений.

Я онемел.

Я не мог двигаться.

Я ничего не чувствовал. Не было боли. Не было печали. Не было тревоги. Я никогда не знал любящих рук матери, которые бы обнимали меня, но, похоже, это было именно такое чувство. Как будто сам Бог держал меня в своих объятиях. Я подумал, что все будет хорошо.

Все было хорошо.

Если бы я выкурил героина на двести долларов, то получил бы только десятую долю этих ощущений. Этот укольчик стоил менее десяти долларов, а эффект от него длился много часов. Старый джанки был прав: я пускал героин по ветру.

Я улыбнулся ему, уплывая в блаженную эйфорию. И нисколько не удивился, когда он повернулся ко мне спиной, приготовил себе немного моего героина и тоже поставился.

* * *

В доме старого джанки я провел пару недель, ширяясь каждые два часа. У него была куча денег, которые достались ему по наследству (еще до войны), ему некуда было идти, нечего было делать. Потом меня разыскала Дженнифер. Поскольку она сама была наркоманкой, то не разглядела кровоподтеки, дорожки и корочки, которыми были покрыты мои руки — о на только видела, что я чувствую себя фантастически.

— Хочу попробовать, — заявила она.

— А вот и нет, — с казал я. — Только через мой труп.

Мы дрались неделями. Я знал, что это совершенно идиотская затея, но она думала, что я тяну одеяло на себя. В итоге она меня доконала. Месяц мы мешали кокаин с героином и готовили спидболы. В конце концов мы достигли высшей точки забытья. Нет ничего сильнее спидболов — это все равно что лететь головой вниз на американских горках и испытывать при этом оргазм. Похожее чувство я испытал, когда впервые попробовал экстази. Вмазываясь, я всякий раз думал: «Я хочу, чтобы это длилось до конца моих дней».

И пока я сидел на спидболах, меня не волновало, сколько мне еще осталось жить. Мне было плевать на все остальное. Смесь героина и кокаина — это самое опасное, что может быть, поскольку сердечный ритм ускоряется и замедляется одновременно. Попробовав спидбол в первый раз, многие торчки умирают. Я все это знал, но мое возбуждение только росло.

Я был на марафоне и вмазывался каждые двадцать-тридцать минут. Я начал ездить в даунтаун Лос-Анджелеса, где покупал героин и крэк большими дозами. Там были наркопритоны и бордели, замаскированные под отели «Сесиль» и «Росслин». Я снимал комнату и оставался на несколько дней, а иногда жил там целыми неделями. Сначала я использовал стерильные иглы из медпакетов и выбрасывал их после первого применения, но вскоре я уже кололся старыми иглами, я делал это снова и снова. Они кривились, ломались, покрывались сгустками запекшейся крови, но мне было пофиг. Я вливал это говно в вены с фантастической быстротой. Ничто меня не могло остановить.

Спидболами вмазываются, чтобы испытать оргиастический кайф. Эта игра придумана для тех, кто стучится в двери смерти и гадает: откроются они или нет? Концентрация и эффект героиново-кокаиновой смеси все время меняется, иногда — каждый день, поэтому очень трудно не накосячить. Отсюда и постоянные передозы. Менее чем за год я лежал в больничке семь раз. Еда и помывка отступили на задний план и теперь казались напрасной тратой времени. Когда я перестал протирать вены, то занес инфекцию, и на руках высыпали гнойники. Потом нарывы распространились по всему телу. Много раз я промахивался мимо вены, и у меня появились кисты, которые тоже инфицировались. Я жил в состоянии паранойи, которая стремительно переросла в кокаиновый психоз. Я впадал в приступы безудержной ярости, переругивался с Дженнифер, и, как правило, наши скандалы заканчивались дракой. Мы жили в гостиницах, носили с собой ножи в целях самообороны и несколько раз чудом не прирезали друг друга. Ее семья хотела положить непутевую дочь в клинику, и нас искали. Поэтому мы переезжали с места на место. Все это казалось нормальным.

Потом мы получили весточку от ее семьи. Умерла бабушка Дженнифер и оставила ей много денег. Она была писательницей, и все отчисления теперь переходили к Дженнифер. Знаю, о чем вы подумали. Сколько дней нам понадобилось, чтобы пустить деньги по вене? И все-таки мы протрезвились и решили, что пора почиститься. Мы сняли квартиру на берегу океана, так как я надеялся, что вода, солнце и купания в океане вытянут дурь из моих вен. И я избавлюсь от депрессии.