Я забыл умереть - читать онлайн книгу. Автор: Халил Рафати cтр.№ 20

Не считая одной осечки.

Я возвращался в США на автобусе, и меня тормознули на американской границе. Таможенник снял меня с автобуса и ткнул пальцем в бутылку.

— Что это?

— Ничего, — сказал я.

А это был чистый бутират.

— Глотни, — сказал он.

— Сейчас.

Я открыл крышку и глотнул. Хватило бы и одного маленького глоточка. Бутират накрыл меня сразу, но я не потерял самообладания, и агент разрешил вернуться в автобус. Я еле-еле влез. Плюхнулся на сидение и обосрался. В прямом и в переносном смысле. Наделал в штаны. Зато меня не поймали.

Вскоре вместе с Дженнифер мы снова поехали в Мехико. Там нас ждала крупная оптовая партия кетамина. Я вытащил большую котлету наличных, забашлял хозяину половину, а оставшиеся деньги положил в карман. Я уже имел с ним дело, и обыкновенно мы выносили товар с заднего крыльца, чтобы избежать любопытных глаз. Этот торгаш сказал:

«А что вы так быстро уходите? Может, подниметесь по лестнице? Мои ребята вам помогут».

«Чудесно, — подумал я. — О ни помогут нам открыть все эти пузырьки и перелить в пластиковые бутылки».

Итак, я, Дженнифер и пятеро его ребят поднялись наверх и начали откупоривать пузырьки. Сначала ребята помогали нам, но потом двое парней свернули работу и странно засуетились, как будто что-то замышляли. Я понял, что они собираются нас пришить. Дело было в Тихуане в 1999 году, эти парни задумали нас прикончить, а трупы сбросить в сточную канаву, — никто бы ничего не узнал.

Меня охватило чувство, которого я никогда не испытывал прежде. Меня буквально жгло огнем. Пульсировали виски. Мой страх перерос в ярость, — я медленно запустил руку под рубашку, как будто там у меня был спрятан пистолет. Я взглянул каждому из этих пятерых в лицо. Думаю, в моих глазах они читали свою смерть. Они смотрели на меня не отрываясь. Я тоже не сводил с них глаз. Я не смел моргнуть или отвести взгляд в сторону. Секунды казались вечностью, я чувствовал, как пот струится по моей спине, но не шелохнулся. Слов не требовалось. Но они поняли, что если кто-то сделает хотя бы шаг в мою сторону — распрощается с жизнью.

В общем, они перебздели и попятились назад. А я сгреб весь кетамин и пластиковые бутылки в спортивную сумку. Много жидкости пролилось, но я не обращал на это внимания. Не вытаскивая руку из-под рубашки и не сводя глаз с ребят, я вместе с Дженнифер вышел из комнаты. И мы бросились бежать.

А ведь нас могли запросто убить. К сожалению, такие случаи стали для меня обыденностью.

* * *

В 1999 году рейвы устраивались каждую неделю. Дни проходили в наркотическом и сексуальном угаре. В пятницу вечером мы принимали экстази и танцевали до воскресного утра, потом принимали ксанакс и дрыхли до вечера понедельника. Мы вставали поесть и снова ложились в постель. Всю неделю я был относительно трезвым, но потом все повторялось снова.

Я чувствовал себя неуязвимым. Я проезжал мимо полицейских с партией наркотиков, и меня пропускали без обысков. Я был осужденным преступником, и если бы они нашли у меня наркотики, то сегодня я сидел бы в тюрьме.

Прошел год, и тучи на горизонте начали сгущаться. В октябре мы выехали на открытие фестиваля Коачелла. К этому времени я принимал экстази в среду, иногда даже во вторник и не спал до воскресенья, а потом дрых два дня кряду.

Я смутно вспоминаю, как вместе с Давидом мы приехали к смешной и разбитной девице. Вместе с Эдем мы часто гуляли на вечеринках. Нам открыла маленькая девочка и взглянула на нас огромными голубыми глазами. Я никогда в жизни не видел таких глаз — они проникали в самую глубину моей души. И было совершенно ясно, что в этом есть какое-то предзнаменование.

— Кто ты? — спросила она.

— Я — Халил.

Дверь захлопнулась перед моим носом. Потом вышла Эдем. Она извинилась, и мы вошли. Пока она вертелась перед зеркалом, мы ждали ее в гостиной. А эта маленькая девочка все смотрела на меня своими огромными глазищами — невинными, но всезнающими. Я сидел и поеживался под ее взглядом.

В дверях я толкнул Давида в бок и сказал: «Однажды я женюсь на этой девочке».

Он только рассмеялся.

* * *

Я поднял бы на смех любого, кто сказал бы, что я — наркоман, что мне пора сбавить обороты, пора отдохнуть. Я сказал бы, что он просто завидует моему гламурному образу жизни. Но в маленьком и потаенном уголке своей души я знал, что я не кто иной, как двадцативосьмилетний барыга и торчок. Что моя жизнь складывается совсем не так, как я планировал, уезжая из Толидо. Но я обманывал себя, — я усмирил свою депрессию и панику и познакомился с тремя очень талантливыми музыкантами, которые брали меня в группу солистом.

Музыка играла очень важную роль в моей жизни, она и сейчас помогает мне выжить. Когда я играл с этими ребятами, мне казалось, что я приехал в Калифорнию именно за этим. Это было мое призвание. А наркотики и вечеринки прилагались в качестве довеска.

Парочка моих новых знакомых сидела на героине — настоящем героине, а не на смеси героина и экстази. Поначалу я его избегал. Я воображал, что мне обеспечен гламурный кайф экстази, доступный только фотомоделям и рок-звездам. А эти мои знакомые парни вдыхали пары героина на фольге и нюхали его с донышка пивных банок. Запах был отвратительный. Но как бы ни отталкивал меня героин, я был уверен, что обязательно попробую его — это лишь вопрос времени.

Как-то мы тусовались на вечеринке у моего друга Тодда — в его доме, в одном из каньонов возле Малибу. Он закатывал эпические вечеринки, которые напоминали мини-рейвы, и брал десять долларов за вход. На этот раз собралось более двухсот человек. Музыка давила на барабанные перепонки, все были под экстази, и все любили меня, потому что я был их барыгой. Я мог исполнить любые их прихоти, но всегда высмеивал тех, кто спрашивал героин.

— Эй, подгони нам немного хмурого.

— Когда мы попробуем герыч?

Цена на него шокировала, да и сами мысли о героине вызывали замешательство. Я пробрался в комнату Тодда. Там была своя вечеринка, где тусили самые отмороженные. Я был в своем репертуаре, моя дурь была лучшей марки, я обнимал всех девушек и всех своих друзей. Тут появилась группа парней, которые хотели вписаться в вечеринку, но у них не было денег. Это были друзья ребят, с которыми я исполнял музыку, поэтому я их провел на вечеринку, а они провели меня в комнату Тодда.

— У тебя есть колеса?

— Да, но они идут по двадцать долларов за штуку. А у вас, очевидно, нет денег.

— Ладно. Будем меняться?

— Буду ли я меняться? На что?

— Хочешь героин?

В комнате стало тихо.

— Хочешь или нет? — переспросил этот парень.

— Да, — сказал я. — Хочу.

— Дай мне пару колес.

— Сначала покажи героин, — сказал я.