Повседневная логика счастья - читать онлайн книгу. Автор: Габриеле Зевин cтр.№ 5

— Мистер Фикри, — проговорил офицер Ламбиазе. — Давайте я позвоню кому-нибудь из ваших близких?

Эй Джею попался хороший коп, привыкший, что раздавленные горем люди склонны к хамству. Он положил руку ему на плечо.

— Браво, офицер Ламбиазе! — отозвался Эй Джей. — Именно это вы и должны были сказать. Вы превосходно играете роль! Не знаете, случайно, что теперь полагается делать вдовцу?

— Позвонить кому-нибудь, — ответил офицер.

— Пожалуй, вы правы. Но я уже позвонил родственникам жены. — Эй Джей кивнул. — Будь это короткий рассказ, мы бы с вами уже отстрелялись. Еще одна легкая шутка, и занавес. Вот почему из всех прозаических жанров самый элегантный — это короткий рассказ. У Раймонда Карвера вы сказали бы мне что-нибудь утешительное, а потом на меня навалилась бы тьма. И все, конец. Хотя это все-таки скорее роман. С точки зрения эмоционального воздействия. Его с наскоку не одолеешь. Понимаете?

— Не уверен. Я не читал Раймонда Карвера, — сказал офицер Ламбиазе. — Мне нравится Линкольн Райм. Знаете такого?

— Криминалист-паралитик. Неплохо для жанровой прозы. А рассказы вы когда-нибудь читали? — спросил Эй Джей.

— Разве что в школе. Сказки. Или этот, как его, «Рыжий пони». Кажется, нам задавали «Рыжего пони».

— Это повесть, — покачал головой Эй Джей.

— О, прошу прощения. Я… Постойте, в школе мы читали рассказ про копа. История идеального преступления, что-то в этом роде. Потому, наверно, я его и запомнил. Там копа убивает собственная жена. Орудие преступления — замороженный говяжий окорок, который жена потом подает остальным…

— «Агнец на заклание», — перебил его Эй Джей. — Рассказ называется «Агнец на заклание», и нога там баранья.

— Точно! — обрадованно воскликнул коп. — Вы мастер своего дела.

— Это очень известная вещь, — сказал Эй Джей. — Родственники должны приехать с минуты на минуту. Простите, что назвал вас «второстепенным персонажем». Незачем было грубить, и потом, судя по всему, именно я — второстепенный персонаж в саге об офицере Ламбиазе. Копы гораздо чаще книготорговцев становятся главными героями. За вами целый жанр, сэр.

— Хм-м, — отозвался офицер Ламбиазе. — Тут вы, наверное, правы, но я хотел бы вернуться к этому рассказу. Меня, как полицейского, смущает хронология описанных в нем событий. Вот ставит она говядину…

— Баранину.

— Баранину, да. В общем, она убивает мужа замороженным куском баранины, а потом ставит мясо в духовку. Неразмороженным. Я не Рэйчел Рэй, но…

К тому времени, когда машину извлекли из воды, тело Ник уже начало остывать. Глядя в морге на ее синие губы, Эй Джею вспомнилось, как она, готовясь к вечеринке, которую организовала по случаю выхода очередного вампирского романа, накрасила губы черной помадой. Эй Джей всегда скептически относился к дурацкому пристрастию девчонок-выпускниц разгуливать по острову в бальных платьях, но Ник, которая была без ума от этой проклятой книги и написавшей ее женщины, уверяла, что вампирский маскарад не только полезен для бизнеса, но и дает возможность повеселиться.

— Помнишь, как было здорово?

— Смутно, — ответил он. — Давным-давно, когда у меня еще не было книжного магазина, а выходные и вечера я посвящал самому себе, запоем читая в свое удовольствие, это и правда было неплохо. Очень смутно, но да, помню.

— Позволь освежить твою память. Радость — это когда у тебя есть умная и красивая жена, рядом с которой легко и приятно проходит каждый день.

С тех самых пор у него перед глазами так и стояла эта картина: Ник в нелепом шелковом наряде цвета сажи обнимает правой рукой столбик крыльца, а на лице ее четкой линией чернеют губы.

— Увы, моя жена стала вампиром.

— Бедненький. — Она сошла с крыльца и поцеловала его, оставив на щеке след, похожий на синяк. — Придется и тебе стать вампиром. Сопротивление бесполезно. Тебе же хуже будет. Вампиры — это круто. Давай руку!

Эй Джей проснулся. Он лежал в постели в одном белье. Как он очутился в спальне и когда успел раздеться, оставалось для него загадкой. Зато он помнил, что умер Харви Родес. Еще он помнил, что повел себя с хорошенькой сотрудницей «Найтли пресс» как последняя сволочь. Он помнил, что запустил в стену упаковкой виндалу; помнил первый бокал вина и тост за «Тамерлана». Последующее в памяти не сохранилось. С этой точки зрения вечер удался.

Голова болела нестерпимо. Покидая спальню, Эй Джей готовился лицом к лицу встретиться с останками вчерашнего виндалу. Однако на полу и стенах не было ни пятнышка. Он выудил из недр кухонного шкафа аспирин, мысленно поздравив себя с тем, что вечером ему хватило сообразительности ликвидировать следы своей несдержанности. Присев к столу, он с удивлением обнаружил, что пустой бутылки из-под вина тоже нет. Он редко проявлял подобную склонность убирать за собой, хотя некоторые прецеденты уже бывали. Может, он и пьяница, но отнюдь не опустившийся. Переведя взгляд на стул, за который он вчера усаживал «Тамерлана», Эй Джей не увидел книги на прежнем месте. Может, он только подумал, что вынул ее из шкафа?

Пока он шел в гостиную, у него стучало в висках, и каждый удар отдавался в сердце. На полпути к шкафу он заметил, что стеклянный саркофаг с кодовым замком больше не защищает «Тамерлана» от внешнего мира — распахнутый настежь, он зиял пустотой.

Эй Джей набросил халат, переобулся в беговые кроссовки, которые в последнее время по большей части пылились в углу, и выскочил из дома.