Повседневная логика счастья - читать онлайн книгу. Автор: Габриеле Зевин cтр.№ 35

— О ком-то, кто умер? — сказал Эй Джей за ужином. — Как насчет Дэниела Пэриша? Вы с ним дружили.

— Когда я была маленькой.

— Разве не из-за него ты решила стать писательницей? — спросил Эй Джей.

Майя закатила глаза:

— Нет.

— В детстве она была от него без ума, — объяснил Амелии Эй Джей.

— Па-ап! Это неправда.

— Первое литературное увлечение — это серьезно, — сказала Амелия. — Моим был Джон Ирвинг.

— Не обманывай, — вмешался Эй Джей. — Это была Энн М. Мартин.

Амелия со смехом подлила себе вина.

— Наверное, ты прав.

— Рада, что вам весело, — сказала Майя. — А я провалю сочинение и, наверное, закончу, как моя мать.

Она вскочила из-за стола и ушла к себе в комнату. Однако их дом был мало приспособлен для пафосных сцен, и по дороге она ударилась коленкой о книжную полку.

— Ну и теснотища! — воскликнула Майя.

После чего гордо удалилась, захлопнув за собой дверь.

— Пойти за ней? — шепотом спросил Эй Джей.

— Нет. Ей нужно больше личного пространства. Она подросток. Пусть немного остынет.

— Возможно, она права, — сказал Эй Джей. — У нас в самом деле тесно.

Амелия с Эй Джеем со дня женитьбы регулярно просматривали риелторские сайты. Но теперь, когда Майя перешла в старшую школу, чердачная квартирка с единственной ванной съеживалась не по дням, а по часам, будто ее заколдовали. Эй Джею все чаще приходилось пользоваться туалетом магазина, чтобы избежать конкуренции с Амелией и Майей. Посетители вели себя намного цивилизованнее, чем эти двое. Кроме того, продажи росли (во всяком случае, не падали), и в случае переезда на втором этаже можно было бы устроить большой отдел детской литературы с читальным залом и прилавком с сувенирами и поздравительными открытками.

На острове Элис они могли рассчитывать только на так называемое жилье для молодоженов, то есть самый скромный и недорогой дом. Между тем Эй Джей давно перестал причислять себя к молодоженам, и качество подобных домишек — с дурацкой планировкой, неудобной кухней, крохотными комнатушками, — построенных на хлипком фундаменте, совершенно его не устраивало. Эй Джею хватило бы пальцев одной руки сосчитать, сколько раз он с горечью вспоминал об утрате «Тамерлана».

Тем же вечером Майя обнаружила у себя под дверью листок бумаги.

Майя спрятала список в карман и спустилась в притихший ночью торговый зал. Она раскрутила стойку-карусель с закладками — Привет, карусель! — и круто свернула направо, в отдел художественной литературы для взрослых.

Сдавая сочинение мистеру Бальбони, Майя испытывала волнение и капельку гордости.

— «Прогулка по пляжу», — прочитал учитель название.

— Это рассказ о песке, — пояснила Майя. — На острове Элис зима, и песок скучает по туристам.

Мистер Бальбони привстал, скрипнув своими черными кожаными штанами. Он всегда призывал учеников акцентировать в текстах всяческий позитив, хотя сам не скупился на негативные, пусть и объективные оценки.

— Опять за старое?

— Это шутка, мистер Бальбони. Я стараюсь избавиться от антропоморфизма.

— Не терпится посмотреть, что вышло, — сказал учитель.

Через неделю мистер Бальбони объявил, что одну из работ прочтет вслух, и все в классе невольно выпрямили спины. Каждому хотелось, чтобы учитель выбрал его работу, даже если он ее раскритикует. Критика возбуждает не меньше похвалы.

— Какие будут мнения? — спросил он, дочитав.

— Без обид, — сказала Сара Пипп, — но мне не понравились диалоги. И так понятно, что собираются делать персонажи, зачем такое количество авторских ремарок? — Сара Пипп писала рецензии в своем блоге «Единорог. Книжное обозрение» и любила хвастать тем, что многие издательства бесплатно присылают ей книги. — И почему повествование ведется в третьем лице? Тем более в настоящем времени? Неудачная стилистика: рассказ звучит как-то по-детски.

Билли Либерман, неутомимо развивавший тему несчастного мальчишки, натерпевшегося от сверхъестественных сил и родительских каверз, сказал:

— А я что-то даже не понял, чем там дело кончилось. Путаный какой-то рассказ.

— Скорее двусмысленный, — уточнил мистер Бальбони. — Помните, на прошлой неделе мы обсуждали понятие двусмысленности?

Мэгги Маркакис, записавшаяся на этот факультатив только потому, что у нее образовалось «окно» между дополнительными занятиями по математике и дискуссионным клубом, сказала, что ей рассказ понравился, хотя финансовые подробности описаны неправдоподобно.

Абнер Шохет повел наступление сразу по нескольким фронтам: он категорически не одобрял произведений, герои которых говорят не то, что думают, то есть врут («Достали уже эти ненадежные рассказчики»; об этом приеме учитель говорил им две недели назад). Но хуже всего, заявил он, то, что в рассказе вообще ничего не происходит. Майю слова Абнера не задели, потому что его собственные сочинения всегда заканчивались одинаково: герою все приснилось.

— Но хоть что-то вам понравилось? — спросил мистер Бальбони.

— Грамматика, — сказал Сара Пипп.

— Мне понравилось, что рассказ грустный, — признался Джон Фенес. У Джона были длинные каштановые ресницы и прическа как у Элвиса Пресли. Он написал такой трогательный рассказ о руках своей бабушки, что даже черствая Сара Пипп расплакалась.

— Мне тоже, — сказал мистер Бальбони. — Многое из того, что вы раскритиковали, меня как читателя, наоборот, подкупило. В том числе некоторый формализм и двусмысленность. С комментарием по поводу «ненадежных рассказчиков» я не согласен — надо будет еще раз обсудить с вами эту тему. Неточностей при описании финансовых вопросов я тоже не обнаружил. Подводя итоги, скажу, что наряду с «Бабушкиными руками» Джона это лучший рассказ, написанный классом за семестр, и на окружном конкурсе школу Элиса будут представлять именно эти два сочинения.

— Вы не назвали автора, — недовольно пробормотал Абнер.

— Ах да, конечно. Это Майя. Аплодисменты Джону и Майе.

Майя постаралась, чтобы никто не заметил, как она довольна.

— Здорово, правда? Что мистер Бальбони выбрал нас, — радостно сказал Джон. После занятия он увязался за Майей и вместе с ней дошел до ее шкафчика.