Клоун Леша - читать онлайн книгу. Автор: Маша Трауб cтр.№ 32

Я бросила тряпку, нашла его телефон и начала обзванивать организаторов.

В школе медсестер тем временем ему предложили успокоительные капли, таблетку от сердца, поскольку муж хватался за грудь, и прочую медицинскую помощь. Видимо, выглядел он совсем плохо.

В ожидании вызволения он отправился искать туалет и вышел в соседнее крыло. После чего от него пришла эсэмэс: «Сообщи организаторам, что я в школе для будущих мам! Я в толпе беременных! Меня куда-то ведут!»

Через полчаса я получила отчет – моего мужа буквально занесли в класс в качестве пособия – других мужчин под рукой не оказалось. Преподавательница хотела продемонстрировать будущим мамам на живом примере, как нужно приучать мужа к ребенку. И ребенка к мужу. Ну, чтобы будущие мамы поняли, что муж и ребенок – в принципе одно и то же, и не нужно требовать от них невозможного. И тут случился прокол – муж, как многодетный отец, выполнил все задания – надел памперс на резинового пупса, покачал его на плече, изображая отрыжку после кормления, похлопал по спинке, не проломив пупсу электронные внутренности, и под занавес спел колыбельную «Мы красные кавалеристы, и про нас…» и еще что-то из Дунаевского.

Будущие мамы, рыдая, разразились громкими, продолжительными аплодисментами, переходящими в овацию. На бис муж исполнил пупсу по-русски «За печкою поет сверчок, угомонись, не плачь, сынок», чем едва не довел будущих мам до преждевременных родов. Еще через пять минут он получил предложение от преподавательницы о проведении мастер-классов в их школе матерей и два предложения о признании отцовства от собственно будущих матерей. Муж кивал и соглашался на все. Такого общественного признания ему не доводилось получать никогда.

В это время я ставила на уши организаторов, которые отправили за мужем другое такси и разыскивали первое с пиджаком. Второй таксист искал «профессора». Если бы он искал нервного отца-сердечника, который владеет искусством жесткого пеленания, о котором даже преподавательница только слышала, но никогда не видела воочию, медсестры сразу же показали бы, куда идти. Но профессора они в своем госте никак не опознали.

Преподавательница отогнала будущих мамочек и расспрашивала моего мужа о других секретах выращивания младенцев. Муж на пупсе показывал, как укачивать, как бороться с коликами – для этого ему пришлось лечь на парту и положить резинового младенца себе на живот. Он рассказывал, как дырявить соски иглой, как заваривать ромашку, как купать ребенка в череде и марганцовке (тут уже понадобился словарь, поскольку таких сложных терминов преподавательница не знала, а муж не знал, как это перевести). Он вошел в раж и ударился в воспоминания о собственном детстве – как его поили козьим молоком, давили яичную скорлупу, чтобы ребенок получил кальций, и силился объяснить, что такое «молочная кухня». Про пеленки вместо памперсов, которые нужно проглаживать непременно с двух сторон, баки белья, где эти пеленки кипятились круглосуточно, и традицию раз в год брить ребенка наголо, чтобы волосы росли густыми, он рассказывал с упоением.

Преподавательница уже даже говорить не могла – только мычала и кивала. А уж после того, как он перешел на «По кочкам, по кочкам, по маленьким дорожкам», задорно подбрасывая пупса на коленке, и спел «Ладушки, ладушки, где были – у бабушки», она зарыдала и тут же предложила ему свою руку, сердце и политическое убежище в придачу. Но муж на этом не остановился – он решил показать, как делать массаж груди, чтобы расцедить молодую мамочку. Даже предположить не могу, что еще он хотел показать преподавательнице.

– Вы доктор? – спросила она, покачиваясь от культурологического шока.

– Нет, я просто отец. Простой русский отец.

Тут уже я позвонила мужу (поскольку таксист в отчаянии дозвонился до меня) и рассказала ему, что ждет «господина профессора» по возвращении домой, если он немедленно не положит пупса на место и не покинет помещение. И на развод я приду в костюме медсестры, если ему так будет приятнее. Как простая русская женщина-мать.

Соня уложила младшую дочку спать и ругалась на сына, который в девять вечера обнаружил, что у него недораскрашен дом – задание по ИЗО – и не прочитан Горький – задание по литературе, – пусть и в сокращенном варианте. Муж был в командировке. В дверь неожиданно позвонили. Соня посмотрела в глазок, но перед дверью никого не было, значит, звонили в общую дверь на лестничной клетке. Она предположила, что наверняка ошиблись, и решила не открывать. Но кто-то продолжал трезвонить. Чтобы звонок не разбудил дочку, Соня вышла на лестничную площадку и заглянула в глазок общей двери, которая вела к лифтам. Там стояли мужчины. Двое.

– Кто там? – спросила она.

– Откройте! – потребовали мужчины.

– Вы в какую квартиру?

– Откройте!

– Не открою, пока не скажете, в какую квартиру, – решительно заявила Соня, хотя ей было страшно.

– Королев Петр Петрович здесь живет? 1965 года рождения, женат, имеет двоих детей.

– Не знаю, – ответила через дверь Соня, поскольку никакого Королева Петра Петровича не знала. Квартиру справа хозяева давно сдавали, и жильцы там менялись постоянно. В другой жила сумасшедшая старуха, с причудами которой все мирились, поскольку у нее был богатый сын, щедро одаривавший консьержку и соседей конфетами. В третьей соседской квартире жила приятная тихая женщина с собакой. Как зовут женщину, Соня не помнила, зато знала, что собаку зовут Офелия, коротко – Офа. Милая, немного брехливая болонка.

– А его вы узнаете? – Один из двоих мужчин, стоявших за дверью, оказался более решительным. Он-то и приподнял тело, которое лежало на полу, и предъявил лицо тела дверному глазку.

Несмотря на то что в глазке появился только один глаз и фрагмент щеки, мужчину Соня узнала. Он иногда приходил к милой женщине-соседке и гулял с Офой. Всегда здоровался и давал Сониной дочке погладить собачку. Соня думала, что это друг той женщины, и очень за нее радовалась.

– Откройте, пожалуйста, – попросил второй мужчина, который был не такой решительный, но вежливый, – мы его уже по третьему адресу возим. Нигде не признают.

Соня была сердобольной женщиной и открыла дверь. Двое мужчин – при галстуках, в деловых костюмах, внесли тело, которое считалось Королевым Петром Петровичем.

– Куда нести? – решительно спросил первый мужчина.

Соня указала на дверь милой женщины. Оттуда слышался звонкий лай и скрежет когтей по двери.

– Извините, там не открывают, – сказал второй мужчина, который был вежливый. – В квартире кто-нибудь есть?

– Не знаю. Наверное, – ответила Соня и побыстрее захлопнула собственную дверь. Но оторваться от глазка была не в силах. За спиной маячил сын, которого события в коридоре волновали больше, чем сюжет «Детства» Горького. Он приник к замочной скважине, как будто на лестнице ему показывали кино в формате пять дэ.

Мужчины прислонили тело Королева Петра Петровича к двери и решили его так и оставить, поскольку дверь все равно никто не открывал.