Рецепты сотворения мира - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Филимонов cтр.№ 29

– Ничего не принимайте за чистую монету, юноша, – посоветовал Виктор Вольдемарович Ревердатто, профессор и жизнелюбивый ботаник, чья жизнь была чередой потерь. В детстве он потерял французское подданство, когда с семьей переехал из Ниццы в Сибирь, где его отец нашел место мирового судьи на Транссибирской магистрали. Выбор времени и страны оказался не самым удачным. В двадцатом году судью Ревердатто замучили чекисты Новониколаевска. Его младший сын Юрий, белый офицер, герой Ледяного похода, застрелился от безнадежности в горах Алтая.

Старший Виктор сумел, вопреки неурядицам, найти в новой жизни светлые стороны. Веселый и находчивый, он изобрел «Кенгуру» – клуб молодых интеллигентов, исполнявших на сцене Дома ученых зажигательные репризы «из жизни антиподов».

Зал хохотал. После каждого представления бдительные зрители писали рецензии в компетентные органы. Молодого режиссера приглашали обсудить репертуар. Он смело шел, вооруженный остротами. Они со следователем так смеялись на допросе, так смеялись.

И ничего ему никогда за это не было. Наоборот! Виктор Вольдемарович преуспел в тепличных условиях Ботанического сада, которым заведовал с незапамятных времен и до конца жизни. Пальмы в оранжерее напоминали ему о родине предков.

Коллеги сплетничали, что профессор задерживается на работе не только в научных целях, дескать, любил, галантный кавалер, назначать под пальмой свидания. В полночь выходил из-за волосатого ствола в полумаске. Римский профиль. Пряный тропический воздух. Сонеты Петрарки под луной. Кто устоит?

Ему завидовали, называли Синей Бородой, намекая, что свадьбы и похороны были частыми событиями личной жизни профессора. Он пережил четырех жен, не считая молодых сердец, разбитых вне брака. Он буквально испепелял молодые сердца своим жгучим обаянием. С бабушкой Виктор Вольдемарович флиртовал в письменной форме, как старший товарищ:

Зевс, похищающий Европу из спецхрана библиотеки, он имел разрешение брать на дом вражеские газеты, доставляемые в одном экземпляре из капиталистического окружения. Когда солнце вставало над осажденным соцлагерем, Ревердатто почитывал The Times и Le Figaro, вкушая континентальный завтрак – кофе, два тоста, яйцо пашот. Информацией оттуда он ни с кем не делился, но умел красноречиво молчать, если разговор затрагивал острые темы. Как-то, в шестьдесят восьмом, один из присутствовавших на пиру вдруг ляпнул:

– Интересно, чехи своего добьются? – имея в виду отнюдь не хоккейную сборную ЧССР.

Гости переглянулись, а Ревердатто, наслаждавшийся ломтиком «Наполеона», отложил серебряную ложечку, промокнул губы салфеткой и легонько хмыкнул. Стало ясно, что чехам ничего не светит.

Они все были яркие, как новогодние лампочки, участники симпозия. Не только знатный кенгуровод из Ниццы, но и молодое поколение. Например, вакханка Таисия, полубогиня «оттепели» по прозвищу Таис Афинская, которая в октябре 1957 года прокатилась на трамвае голой. При всем народе. В честь запуска первого искусственного спутника Земли.

Осенний день был теплым. Четырнадцать градусов. Юная Тася вошла в единицу на площади Дзержинского. Оплатила проезд, убрала билет и сдачу в карман плаща цвета беж. Медленно расстегнула пуговицы, а затем решительно стряхнула плащ с плеч. Под ним ничего не было. Точнее, всё было при ней. Упругие ягодицы, высокая грудь, кудрявый золотой треугольник между бедер. Великолепное двадцатилетнее тело.

Пассажиры, кемарившие под стук колес, выпучили глаза. Мальчишки с задней площадки встали на цыпочки. Интересно, как сложилась их жизнь? Но еще интереснее, что стриптизерке ничего не было за этот перформанс. На следующей остановке, прикрыв наготу, девушка вышла и пересела в автомобиль «опель-лейтенант», следовавший за трамваем. В «опеле» ехали местные стиляги, ее друзья: будущий ректор меда, будущий директор драмы и будущий замминистра нефтяной промышленности РСФСР.

В милиции не поверили доносу вагоновожатой. В КГБ усмехнулись. В обкоме расхохотались. Во дает молодежь! Ну и ладно. Родители – свои люди. А доказательств-то нет. Где доказательства? Это сейчас ничего не скроешь, и голые жопы моментально разлетаются по миру. А тогда событие осталось легендой осени, придающей нотку перца образу Таисии Юльевны, директора книжного магазина, в чей кабинет с черного хода не зарастала народная тропа, потому что любимым занятием народа было чтение на ночь хороших книг.

Их мусолили по многу раз. Потому что – дефицит. Хорошие книги дарили на юбилеи друзьям и завещали детям. Своих узнавали по цитатам из хороших книг.

Кто виноват, что в эпоху Густых Бровей они выходили реже, чем политзаключенные? Конечно, не директора магазинов! Ответ на поверхности. Виноваты писатели, писавшие недостаточно хорошо. Современник эпохи сказал: музу нельзя любить нестоячим. А члены СП, к сожалению, часто падали, потому что много пили. Бабушка не дружила с ними, опасаясь конфуза. Ей хватило случая на улице Ленина, когда у нее стрельнул трешку похмельный Виль Липатов, отец милиционера Анискина. Без отдачи, разумеется. Какая, товарищи, может быть в таких условиях творческая потенция?

Именно поэтому книга была лучшим подарком, а директора книжных – венцами творения.

Помню сейф мышиного цвета с засохшими пузырьками масляной краски. Связку ключей на столе Таисии Юльевны. Азартный блеск в глазах бабушки, которая слышала о новом Пикуле. От вас ничего не скроешь, улыбается мадам директор. Действительно, есть экземплярчик.

Но тут в кабинет без стука входит элегантный мужчина, ректор мединститута ВВ. Его шея небрежно, как у Андрея Вознесенского, обмотана цветным платком. Ректор взволнован, он тоже слышал о новом Пикуле. Взгляд бабушки загорается, как меч джедая. Я держу в руках номер журнала «Америка», посвященный Лукасу и «Звездным войнам». Мне его дали, чтобы сидел тихо, пока не закончится бой.

Книголюбы скрестили лайтсаберы. Только один из них выйдет отсюда с Пикулем. Первый выпад делает ВВ: Таис, дарлинг, тебя ждет презент, я только вчера вернулся из командировки, был на Гавайях, страшно устал, сейчас, извини, с пустыми руками, заскочил на минутку, говорят, что… Сейчас он спросит о книге, и все пропало. Таис не откажет другу юности. Бабушка парирует удар в последнюю секунду:

– Дорогой ВВ! – восклицает она. – Как хорошо, что мы пересеклись. Ведь я контрабандой привезла из Франции сочинение одного маркиза, которого вы хорошо знаете.